Лана Прозак - Очищение

– Нет, – Астов налил себе немного коньяка, понюхал и отставил стакан.

– Я тоже.

– Что за зацепка?

– У меня есть непроверенные данные, что его мать зовут Надей. Надежда. Я работаю в этом направлении.

– Откуда эти данные?

– Это мои источники. Я не буду рассказывать. В любом случае есть только эта и ещё пара зацепок, над которыми также работают.

– Ева, если количество жертв превысит восемь, мы больше не сможем держать это в секрете, а если подключится пресса, это будет очень плохо.

– Я знаю, и я стараюсь, – Тайнова перешла на саркастический тон.

– Старайся лучше, – в точно таком же тоне ответил Астов. – И не вздумай подключать журналистов! Ты поняла?

– Да. Я уже совершала такую ошибку, больше не буду.

– Хорошо. Работай. Работай лучше, – он замолчал, стараясь подобрать слова, будто пытаясь быть тактичным.

– Астов, говори как есть.

– Ты уверена, что раскроешь это дело? Твоё здоровье заставляет меня сомневаться в этом. Антон сказал, что у тебя большие проблемы с глазом, и, если ты не будешь лечиться, всё может привести к колоссальным проблемам вплоть до удаления.

– Я уверена, что раскрою это дело, и я лечусь, – Ева умела врать. Лучше всего на свете, кроме своей работы, она умела врать.

– Хорошо. Я дам тебе время и шанс. А сейчас иди и поешь суп Мани.

– Ты же знаешь, я не останусь ночевать.

– Знаю, и мне плевать. Ты сейчас пойдёшь, запихнёшь в себя этот суп, потом согласишься переночевать, а когда Маня уснёт, отправишься на все четыре стороны. Ты меня поняла?

– Есть.

Суп, приготовленный Маней, обжигал заботой и добротой. Ева давно не ела ничего настолько вкусного и тёплого. Маня сидела за столом напротив Евы и, положив голову на ладонь своей руки, с нескрываемым удовольствием смотрела на поедающую суп девушку. Тайнова ненавидела, когда на неё смотрят во время еды, в этот момент она ощущала себя слишком незащищённой, но взгляд Мани приходилось терпеть, эта женщина заслуживала, чтобы ей позволяли смотреть.

После того как Ева доела, Маня заботливо собрала со стола всю посуду и, положив тарелки в посудомоечную машину, позвала гостью посмотреть своё новое приобретение.

– Евочка, это выглядит как шкаф, но на самом деле это стеллаж, и если открыть дверцу, то… – Маня отодвинула дверь шкафа-стеллажа, и Ева увидела то, от чего ей стало плохо. – То можно увидеть на каждой полочке твои достижения.

Если бы Тайнова умела падать в обморок, то она бы упала. Стеллаж состоял из пятнадцати маленьких полочек, и на десяти из них стояли рамки со вставленными в них распечатками о раскрытых делах Евы: дело о «Восьмёрке», помощь в расследовании «Спящего человека», раскрытие дела «Инкогнито» и так далее.

Тайнову застали врасплох. Она хотела бежать. Ей казалось, что сейчас её заставляют вспомнить всю ту грязь, которую та так безуспешно пыталась забыть.

– Я сделала небольшой стеллаж твоих достижений. Тебе нравится? – Маня наивно заглядывала в пустые от шока глаза Евы. – Астов тоже сказал, что тебе не понравится. Прости. Но мне так хочется. Я горжусь тобой.

Маня закрыла стеллаж и потащила Еву в холл.

– Нет, – Тайнова старалась быть тактичной. – Это… Очень… Очень…

– Мерзко. Не надо. Витя говорил мне, что вы не любите вспоминать раскрытые дела, как и не раскрытые. Прости. Больше я не буду экспериментировать и просто приготовлю тебя ко сну. Тебе придётся спать в комнате Олега, ты уж извини, но я не подготовила гостевые, а эта комната единственная, где я убираюсь, и там чисто. Правда… Ох… Я там всё оставила на своих местах, и эта комната больше похожа на мемориал в честь сына, чем на спальню, но я не могу по-другому. Ты не обращай внимания. Я тебе постелю кровать, и ты поспи. Хорошо?

– Да… Конечно.

Бывшая комната Олега находилась на втором этаже. Она располагалась через одну дверь от кабинета Астова. Виктор Вениаминович так и не вышел на ужин, он остался сидеть в своём кабинете и решать неотложные проблемы.

Две женщины зашли в одну из спален. В этой комнате всё пахло тоской и горем. Даже стены казались печальными под бременем тяжёлой утраты. Повсюду были фотографии потерянного сына. На одной полке на самом верху стояли два кубка.

– Эти кубки он выиграл в девятом классе в состязаниях по баскетболу среди школ. А вот на этой фотографии мы с ним в Китае… Он такой счастливый… Хотя о чём это я? Я постоянно так делаю: нагружаю всех воспоминаниями о потерянных годах. Видимо, мы были не самыми лучшими родителями, если не заметили, что наш сын пристрастился к наркотикам. Не важно, – Маня быстро зашла в комнату, положила чистое постельное белье на односпальную кровать и снова подошла к двери. – Ещё раз извини, что прошу тебя переночевать здесь. Этот дом, блистая снаружи, безнадёжно пуст внутри. У нас есть две гостевые комнаты, но там столько пыли, что можно умереть от анафилактического шока, а остальные комнаты попросту не обставлены мебелью. Остаётся только эта.

– Всё хорошо, Маня.

– Наверное… – женщина положила руку на ручку двери, собираясь закрыть её, но остановилась и добавила: – Евочка, я люблю тебя. Постарайся не умереть.

После чего дверь захлопнулась, и Тайнова погрузилась в молчаливую пустоту воспоминаний этой комнаты.

Она сидела на кровати и отсчитывала минуты до побега. Тайнова не собиралась здесь спать. Она никогда не спала в незнакомых местах, и сегодняшняя ночь не была исключением. Ева слушала сигналы дома. Она ждала, когда дом отойдёт ко сну, но самое главное – когда заснёт Маня. Хозяйка дома побродила ещё минут двадцать, прежде чем беглянка услышала, что весь дом погрузился в тишину. Ева решила действовать.

Она тихо вышла из комнаты, убедилась, что свет везде выключен и отблески лучей просачиваются только из-под двери кабинета Астова, который до сих пор работал. Аккуратно прикрыла за собой дверь, стараясь не издавать лишнего шума, и почти на цыпочках стала пробираться к лестнице. Что-то заставило её остановиться у кабинета хозяина дома, и она услышала обрывки странных фраз:

– Да… Да… Я здесь с тобой… Я буду там… Конечно, я с тобой, даже не сомневайся.

Моментально в памяти Евы всплыли слова: «Я здесь с тобой», – она замерла. «Я здесь с тобой». Снова и снова девушка воссоздавала в памяти голос из своего сна, но он был совсем другой. Она отбросила подозрения и покачала головой, развеивая туман преследующих её снов. Тот голос, который она слышала в своих кошмарах, никак не мог быть голосом Астова, его бы она узнала из тысячи голосов.

Ева пересекла погружённый в полумрак коридор и спустилась по лестнице. Сейчас она хотела лишь одного: добраться до машины, доехать до квартиры и не умереть.

Утро следующего дня, как всегда, началось со звонка.