Кара Хантер - Вся ярость

Д.У.: Я не могу поверить в то, что вы арестовали мою девочку. Неужели вы всерьез думаете…

Э.С.: Мы ничего не «думаем», миссис Уэбб. Мы просто хотим узнать правду. Вот почему мне хотелось бы, чтобы Патси еще раз рассказала нам, что произошло в тот вечер.

П.У.: Что, опять?

Э.С.: Да, опять. Ты сказала, что вы расстались с Лией в Саммертауне примерно в 21:45, когда вы втроем сели в автобус.

П.У.: Я вам это говорила – Из ведь показала вам чертов билет, разве не так?

Э.С.: Да, совершенно верно, показала.

В.Э.: После чего ты сошла на Марстон-Ферри-роуд, а Саша оставалась в автобусе до Черуэлл-драйв, и последним, что видела Изабель, было то, как Саша стояла на автобусной остановке и кого-то ждала?

П.У.: Точно.

В.Э.: А Изабель доехала на автобусе до Хедингтона.

П.У.: Точно.

В.Э.: И она говорила с водителем. Спросила у него время.

Э.С.: Понимаешь, это с самого начала показалось мне странным. Я хочу сказать, то, что она вообще с ним заговорила.

П.У.: Не понимаю почему.

Э.С.: Молодежь вроде вас – вы не заморачиваетесь с часами. Время вы смотрите по телефону. С чего бы это Изабель потребовалось спрашивать время у водителя?

П.У.: А я почем знаю? Может, у нее телефон накрылся.

В.Э.: Хорошее предположение. Ты права, телефон у нее был отключен. Больше того, мы установили, что все ваши телефоны были отключены между 21:00 и 22:30. Твой, Лии и Изабель. И это также странно.

П.У.: (Молча пожимает плечами.)

Э.С.: И тогда мы задались вопросом, в чем тут дело. А могло ли быть так, что Изабель нужен был предлог поговорить с водителем автобуса – ей было нужно, чтобы тот ее запомнил? В конце концов, внешность у нее бросается в глаза, не так ли, с розовыми-то волосами? Водитель не мог забыть такую.

В.Э.: Патси, когда она их выкрасила?

П.У.: (Пожимает плечами.) Не помню.

В.Э.: Должно быть, совсем недавно, потому что когда она встречалась с матерью на Уолтон-стрит, волосы у нее еще не были розовыми.

П.У.: И что с того?

Э.С.: И это просто случайное совпадение, да? То, что Изабель выкрасила волосы прямо перед тем, что произошло с вашей подругой?

П.У.: Не понимаю, к чему вы клоните. Послушайте – какая тут разница? Мы ехали в том автобусе, вам это известно. Из показала свой билет.

Э.С.: Вот именно. Нам известно, что Изабель ехала в автобусе. Тому есть доказательство. Но что насчет тебя, Патси? Где твой билет? Или его у тебя нет?

– Что мы имеем? – спрашивает Куинн.

Содержимое пакета для улик разложено на лабораторном столе. Портфель. Мягкая кожа, темно-розовая, с темными пятнами, оставшимися от того, что портфель несколько дней пролежал на улице, в сырую погоду. Ручка с закрепленным на конце обтрепанным пером. Кошелек. Косметичка. Прокладка, завернутая в пакет. Коробочка с мятными драже.

– Это определенно портфель Саши, – говорит Нина Мукерджи, открывая кошелек и доставая несколько пластиковых карточек. Она в латексных перчатках. – Все они принадлежат ей.

Большинство людей используют одну и ту же фотографию для всех документов, но только не Саша. С каждой карточки она смотрит чуточку другая. Больше или меньше улыбки, больше или меньше игривости.

– Телефона точно нет? – спрашивает Куинн.

– Увы. И записной книжки.

– Что насчет автобусного билета?

– Я не нашла.

– Как ты думаешь, мы сможем что-нибудь из этого вытянуть?

Нина кивает.

– Возможно, отпечатки пальцев сохранились снаружи, и есть по крайней мере два вот здесь, – говорит она, открывая портфель и показывая его изнутри. Вот это место под клапаном было защищено от дождя. Нам повезло.

– Но они ведь, скорее всего, принадлежат Саше?

– На самом деле я так не думаю, – Нина качает головой. – По крайней мере, вот эти. Похоже, здесь есть еще следы крови. А если так, отпечатки практически наверняка не Сашины.

– Потому что?.. – Куинн хмурится.

– Потому что у того, кто оставил эти отпечатки, на руках была кровь Саши.

Э.С.: Разумеется, есть еще одно объяснение того, почему все ваши телефоны в тот вечер были отключены.

П.У.: Никаких комментариев. (Поворачивается к мистеру Беку.) Вы говорили, я могу так сказать, да?

Э.С.: Вы понимали, что мы не сможем проследить по вашим телефонам, где вы находились. Вы знали, что для этого их нужно обязательно выключить.

Д.У.: К чему вы ведете? Моя дочь не преступница…

Э.С.: И, насколько я понимаю, у вас, Патси, не было на то никаких хороших причин. Только одна очень-очень плохая.

Адам Фаули

9 апреля 2018 года

19:15

Новость распространилась еще до того, как мы вошли в оперативный штаб. Мне достаточно одного взгляда на лица присутствующих, чтобы понять это. Куинн стоит впереди, раскрасневшийся, что ему совсем не свойственно; а уж вы поверьте мне, Куинна возбудить непросто.

– Значит, этот портфель определенно Сашин? – спрашивает Галлахер.

– Без вопросов, – кивает Куинн. – И на внутренней стороне клапана по крайней мере два отпечатка пальцев. – Он умолкает, он знает, как завести слушателей. – Отпечатки сделаны кровью . А все мы понимаем, что это означает. – Он обводит взглядом присутствующих. – В настоящий момент криминалисты сверяют их с отпечатками Патси Уэбб. Мукерджи сказала, что перезвонит в течение часа.

Галлахер поворачивается ко мне. Кровь, портфель, отпечатки пальцев. Ее лицо красноречивее любых слов.

«Мы ее взяли» .

В.Э.: Допрос возобновился в 19:25.

Э.С.: Патси, почему ты была так настроена на то, чтобы заставить нас подозревать мистера Скотта? Ты предприняла столько усилий, чтобы направить наше внимание в эту сторону…

П.У.: Потому что он извращенец – потому что он преследовал Сашу…

Э.С.: Но он ее не убивал, правда? Ты это знаешь, однако из кожи вон лезла, чтобы убедить нас в этом. С какой стати?

П.У.: О чем вы говорите? Откуда мне знать, мать вашу, что он сделал? Меня там не было…

В.Э.: А я думаю, Патси, что ты там была. Я думаю, что ты прекрасно знаешь, что произошло. Так почему бы не рассказать нам? Рассказать правду о том, как умерла Саша…

П.У.: Что вы такое говорите… Мама, они ведь не могут обвинять меня в таком, правда?

Дж. Б.: Констебль, какие у вас имеются доказательства в поддержку этой неслыханной версии?

(В комнату входит сержант Гислингхэм и разговаривает вполголоса с констеблем Сомер.)

П.У.: (Заливается слезами.) Мама, я этого не делала, я этого не делала – Саша была моей лучшей подругой…

Д.У.: Я знаю, дорогая, что ты ни в чем не виновата. Ты ни в чем не виновата. Ты не могла совершить такое, ни за что на свете!

Адам Фаули

9 апреля 2018 года

20:26

Конечно, откупоривать шампанское еще рано, но в оперативном штабе царит праздничное оживление, порожденное ожиданием почетного гостя. Общее облегчение, смех, кое-кто из ребят ослабляет узлы галстуков.