Ларс Кеплер - Лазарь [litres]

Шаги приближались.

Сабрина смотрела на пистолет в правой руке, направила дуло в мягкий ковер.

Она слишком часто дышит.

Тот человек уже в гостиной, шаги по деревянному полу замедлились, а потом стихли – он ступил на ковер.

Он всего в трех метрах.

Сабрина попыталась беззвучно подвинуться, чтобы он не увидел ее, если пойдет прямо к ванной, где Пеллерина.

Пульс гремел в ушах, и расслышать, что делает взломщик, было невозможно.

Похоже, наткнулся на скамеечку для ног.

А потом приблизился к дивану, прямо к Сабрине.

Сабрина понимала: еще несколько шагов – и он ее обнаружит.

Пора действовать.

Сабрина вскочила, держа пистолет обеими руками.

Никого. Она повела дулом по комнате.

Человек исчез.

Наверное, она ослышалась.

Дрожащими руками Сабрина отстегнула “ракель” от куртки и пошла к Пеллерине.

Она слишком поздно поняла, что взломщик притаился по другую сторону дивана.

Две секунды – и он стоит у нее за спиной.

Сабрина крутнулась, вскинула пистолет, но ее руку перехватили. Нож вонзился в подмышку.

Пистолет упал на ковер, перевернулся и проехал по деревянному полу.

Боль была такой, что Сабрина не сопротивлялась, когда мужчина дернул ее в сторону и сбил с ног.

Сабрина рухнула на журнальный столик. Ребро столешницы обожгло спину болью, словно бейсбольная бита.

Ваза для фруктов разбилась.

Сабрина прокатилась по полу, попыталась опереться на руку, но ударилась затылком о пол.

Апельсины со стуком падали на ковер.

Задыхаясь, Сабрина попыталась подняться.

Кровь толчками хлестала из подмышки.

Звук был, как на морском берегу, но Сабрина понимала, что это ее собственное дыхание, что она близка к циркуляторному шоку.

Мужчина с силой наступил ей на плечо и посмотрел в глаза. Морщинистое лицо было совершенно спокойным.

Он нагнулся, отвел в сторону тяжелый серебряный крест, чтобы не повредить лезвие ножа, и ударил ее, неподвижную, ножом в грудь – прямо в сердце.

Накатила большая волна, пенистый гребень с шумом распался.

Мужчина выпрямился.

Сабрина видела лишь смутный призрак, худую фигуру.

Мужчина позаимствовал нож на кухне. Направляясь сюда, он даже не позаботился взять с собой оружие.

Сабрине вспомнилась фотография, где дедушка стоит под лестницей. Потом на нее накатила волна, и стало черно и холодно.

На подлете к Стокгольму Йона увидел, что земля покрыта снегом, но большие озера еще свободны ото льда и черны. Густо нарисованные карандашом, сменяли друг друга рощи и поля.

После паспортного контроля Йона направился к камерам хранения, ввел код и достал сумку с документами и ключами от квартиры на Рёрстрандсгатан. Он сменил фальшивые документы на настоящие и на такси доехал до стоянки в промышленной зоне под названием Лунда.

Заплатив положенное, Йона сел в свою машину и отпер бардачок.

Пистолет был на месте.

Уже в сумерках Йона подъехал к институту судебной медицины. Висячий фонарь раскачивался на ветру, и свет метался по почти пустой парковке туда-сюда.

Йона вылез из машины, застегнул пиджак поверх наплечной кобуры и зашагал к двери.

Когда Йона вошел в секционную, Нолен как раз стягивал одноразовые перчатки.

– Ну что, идешь?

– Ты знаешь, что тут произошло? – Нолен отправил перчатки в мусорную корзину.

– Единственное, что я знаю, – это что Вальтер до сих пор жив. Расскажешь в машине.

– Присядь, – хрипло попросил Нолен и указал на металлический стул.

– Я собираюсь ехать сейчас же, – нетерпеливо ответил Йона, однако осекся, увидев выражение лица профессора.

Нолен печально взглянул на него, тяжело вздохнул и стал рассказывать, что произошло после отъезда Йоны.

Йона, окаменев, слушал Нолена: никто не верил в возвращение Вальтера из-за белорусской видеозаписи, где охранника убивает человек, называющий себя Бобром.

Когда Нолен снял очки и сказал, что Валерии так и не выделили охрану, Йона тяжело сел на стул и закрыл лицо руками.

Нолен пустился объяснять, что версию Йоны отвергали, потому что все говорило против нее: фотографии, метод и свидетели указывали на Бобра как единственного преступника.

Имя Юрека всплыло, лишь когда обнаружили могилу церковного сторожа. Полиции стало известно, что раненого Юрека лечила сестра сторожа и что она же ампутировала Юреку руку.

Йона опустил руки и встретил усталый взгляд Нолена. Теперь лицо Йоны ничего не выражало, а светло-серые глаза стеклянно поблескивали.

– Мне надо идти, – тихо сказал он, однако не двинулся с места.

Нолен продолжил рассказ: теплицы, детский клуб. Йона медленно кивал, слушая, как погиб отец Саги.

Когда Нолен сказал, что Пеллерина исчезла, а ее телохранительница убита, Йона вышел из секционной и быстро зашагал к выходу.

Нолен бегом догнал его на парковке и сел на пассажирское сиденье, когда машина уже готова была тронуться с места.

Зимний вечер казался мрачным и незнакомым, словно кто-то изорвал реальность в клочья и заменил ее одиноким, всеми покинутым миром.

Они ехали по мокрым темным улицам, мимо парков, где стояли на холоде пустые детские горки и лесенки.

До полицейского управления ехать было недолго, но Нолен успел пересказать то немногое, что Сага рассказывала о своих встречах с Юреком Вальтером.

– Она не хочет разговаривать, даже отчетов не пишет, – тяжело добавил Нолен. – Похоже, считает себя единственной виноватой.

Несколько лет назад Вальтер использовал Сагу, чтобы сбежать из тюремной психиатрической больницы, но, с другой стороны, Сага вытянула из него информацию, которая привела к гибели его брата-близнеца.

Пошел мокрый снег, тяжелые снежинки падали в воду возле Кларастрандследен. Свет автомобильных фар вытягивался в маслянистые полосы.

Юрек восстал из мертвых и забрал близких Саги, это на него похоже. Но в то же время он совершил кое-что необычное, думал Йона, слушая Нолена.

Он обманом вынудил Сагу убить собственного отца.

Необъяснимая жестокость.

Но Юрек Вальтер – не садист.

Сначала Йона подумал, что Юрек повел себя так из-за того, что восхищен красотой Саги и тьмой, таящейся в ней.

Может быть, ему стало особенно больно оттого, что именно она хотела обмануть его? И поэтому он действовал так жестоко?

– Нет, – прошептал Йона.

Юрек мыслит гораздо шире. Он поставил эту драму, чтобы вывести Сагу из равновесия.

Никто не может защититься от Вальтера. Ни он сам, ни остальные.

Они проехали по мосту Санкт-Эриксбрун и теперь приближались к Крунубергспаркену, где под старинным мозаичным надгробием покоился Самюэль Мендель со своей семьей.

Снег несло прямо в лобовое стекло. Машина теперь ехала медленнее, но все равно казалось, что они несутся вперед.