Арне Даль - В толще воды

– Поэтому ты его похитила. Я знаю. Тебе не кажется, что это странно звучит?

– Я похитила его, – подтвердила Блум. – А потом убила.

В комнате повисла тишина. Во всем доме стало тихо.

Тихо, как в могиле.

Наконец Бергер выговорил надтреснутым голосом:

– Ты убила собственного отца?

Блум опустила глаза. Казалось, она вручную пытается подавить все нахлынувшие на нее чувства.

– Я не могу сейчас об этом говорить, – произнесла она сдавленным голосом. – Просто не могу.

– И все же придется. Мне необходимо знать, могу ли я тебе доверять. Правда необходимо. Ты… убийца? Отцеубийца?

– Ты можешь доверять мне, если у меня получится держаться, – прошептала Блум. – В противном случае – нет. Мне надо продержаться. Еще хотя бы сутки. А потом все равно. Потом можно и сорваться.

– Но ты действительно была вынуждена убить его?

– У меня была одна очень веская причина. Причем нужно было торопиться. Мне пришлось принять жизненно важное решение.

– Но откуда такая срочность? Что ты не договариваешь, Молли?

– Сейчас тебе не нужно ничего больше знать. Но клянусь тебе, ты можешь мне доверять. Мы спасем твою семью.

Бергер долго и пристально смотрел на нее.

– Мне больше не нужно ничего знать? – спросил он.

Она подняла на него глаза. Посмотрела беззащитным взглядом.

– А вот я совсем не уверен, что моя семья в надежных руках, – сказал Бергер. – Может, ты вовсе и не похищала Августа Стена. Возможно, его план остается в силе. Ты тоже хочешь сохранить виллу на Мёе, ты его ассистент, как это часто бывало раньше. И теперь ты просто пытаешься завоевать мое доверие, мою благодарность, чтобы заманить меня на Ландсорт. Чтобы воплотить в жизнь план, задуманный твоим отцом. И там я погибну вместе с близнецами. А Август Стен сидит где-нибудь за кулисами и управляет игрой.

Блум уставилась на него.

– Думаешь, я могла бы про такое соврать? Что убила своего отца?

– Как ты врешь и обо многом другом. Вот что это, например, такое?

Он выудил что-то из кармана и со стуком положил прямо на карту острова.

Мобильный телефон детского ярко-красного цвета.

Блум протянула руку, взяла его и на секунду закрыла глаза.

– Ты что, рылся в моих вещах? Опять?

– Хорошо ты его спрятала, – сказал Бергер. – Может, объяснишь? Что это за телефон?

– Только не говори, что ты что-то с ним делал, – проговорила Блум, рассматривая красный мобильник.

– Мне его не разблокировать. Ничего я с ним не делал. Хотя очень хотелось разбить его о скалы и выбросить в море.

Бергеру показалось, что Блум поглаживает телефон, как ручную мышку.

– Это было бы страшной ошибкой, – ответила она.

– Тогда объясни, что это такое, – попросил Бергер. – Что вокруг меня происходит?

– Клянусь, что этот телефон никак с тобой не связан. Это совсем другое.

– Личное? – спросил Бергер с неприкрытой иронией. – Что-то личное, не связанное с нашими профессиональными отношениями?

Она глубоко вздохнула.

– Я себя не очень хорошо чувствую. Но мы должны это провернуть. И ты должен доверять мне. Несмотря ни на что.

Наступила тишина. Но это была тишина не пустая, а наполненная драмой, призраками прошлого, от криков которых звенел воздух.

Они не торопили друг друга. Все должно улечься, успокоиться.

Наконец Блум сказала:

– Я хочу, чтобы ты отправился на Ландсорт спасать своих близнецов. Только поэтому. Ты нужен мне целым и невредимым. Независимо от того, как все между нами сложится, я хочу, чтобы у моего еще не родившегося ребенка был полноценный отец.

– Я был плохим мужем, – отозвался Бергер. – Пассивным. Совершенно не чутким. Бесчувственным эгоистом. Незрелым. Неудачником. Но я никогда не бил жену.

– А я вот убила своего отца. Когда-нибудь я расскажу тебе, почему так вышло. Но не сейчас.

Бергер посмотрел на нее. Сам понял, какой требовательный у него взгляд. Она тоже это заметила и пояснила:

– Его необходимо было убить.

Бергер смотрел на нее в упор.

– Что ты не договариваешь, Молли?

Она покачала головой.

Снова молчание. Поглощающая все вокруг тишина.

Они сидели в этой тишине, пока время не остановилось.

И тут зазвонил красный телефон.

Понедельник, 7 декабря, 14:49

Солнце опустилось между островками, растаяло в море, растеклось потоками лавы. Линия горизонта переливалась оранжевым и золотистым, казалось, что над шхерами никогда не кружился мокрый снег, не дул промозглый сырой ветер, пронизывающий до нутра.

Тишина и красота.

А главное – покой.

Золотистый поток отражался в глазах Молли, сидящей на камне рядом с Сэмом, у самой кромки воды. В ее зрачках сияли маленькие солнышки – отблески золотой полоски, отделяющей небо от моря.

Они сидели обнявшись. Хотя сами с трудом в это верили.

Между ними и морем – только резиновая лодка. Которую они только что надули. Остается надеяться, что лодка выдержит четверых.

Или троих.

В худшем случае – одного.

Моторка стояла на причале вне зоны видимости. В порыве неуклюжей нежности Бергер слегка сжал плечо Блум. Золотистая линия в ее глазах сменилась черной. Она наклонилась в сторону, и ее вырвало.

– Мне действительно нехорошо, – сказала она, икая.

– Токсикоз, – пояснил Бергер. – Как это знакомо.

– Ну, не знаю… Раньше я такого никогда не ощущала.

– Раньше ты и беременна никогда не была.

– А ты откуда знаешь?

Бергер рассмеялся и попытался притянуть ее к себе. Наконец она снова села рядом и прижалась к нему.

Да, она действительно прижалась к нему.

Ярко-оранжевый цвет моря сменился на темно-красный, а вскоре темнота и вовсе поглотила огненный горящий шар.

– Я знаю, что ты все выдержишь. Стиснешь зубы и уцелеешь. И потом, ты ведь не одна. Я с тобой. Если захочешь. Независимо от того, сорвешься ты или нет, мы будем вместе.

Теперь настала ее очередь засмеяться. Они сидели и ждали, когда тьма одержит окончательную победу, как это всегда бывает. Прежде чем свет перейдет в наступление и победит. И так далее, до бесконечности.

Когда стало совсем темно, Бергер сказал:

– Значит, ты указала контактный номер красного телефона?

– У меня случился временный провал в памяти. Я забыла свой обычный номер. И решила, что это неопасно – дать ему мой второй номер.

– Ты ничего не забываешь, – возразил Бергер.

– Знаю, – ответила Блум. – Думаешь, мне стоит начать беспокоиться?

– После всего, что тебе довелось пережить? Не думаю.

– По крайней мере, ответ положительный. Действуем по плану А.

– Я чуть язык не проглотил, когда он зазвонил, – признался Бергер. – Теперь ты можешь следить за номером Маркуса?

– Не только за тем, включен ли он, но и где конкретно находится абонент.