Клаус-Петер Вольф - Ярость [litres]

Было не больно. Ей был неприятен только звук. Она словно видела себя снаружи, будто ее душа покинула тело и наблюдала за происходящим со стороны.

Она попыталась проползти вперед и снова заснула.

Анна Катрина должна была думать о Веллере. Она видела его, как будто он сидел перед ней здесь, в комнате, и читал криминальный роман. Рэймонд Чандлер, «Глубокий сон». Но это была лишь иллюзия. Рожденная потребностью в близком человеке. В спасении и исцелении.

С закрытыми глазами, возможно даже во сне, она ползла на животе, а потом очнулась, прислонившись головой к пластиковому горшку с фикусом, словно он – шляпа, которую она хотела надеть, или шлем, защищающий от ударов.

Она услышала шаги тяжелых сапог. Ей казалось, марширует целая армия. Но потом показались лишь синие «Биркенштоки» и послышался сердитый женский голос:

– Госпожа Клаазен! Госпожа Клаазен! Вы же обещали не делать глупостей. Вам нельзя вставать самостоятельно, у вас слишком слабое кровообращение. Если вы и дальше будете упрямиться, в конце концов нам придется привязать вас ради вашего же блага.

Анна Катрина прошептала:

– Я… Я хочу домой…

Она заметила, что при разговоре плюется кровью.

– Должен прийти мой муж! Мой муж! Франк Веллер. Пожалуйста, позвоните ему. Прошу, помогите мне!

– Конечно, мы поможем вам, госпожа Клаазен, для этого вы здесь. Для начала я помогу вам вернуться в постель. Надеюсь, вы ничего не сломали. Вы плохо выглядите. И почему вам не лежится спокойно!

Тем временем Веллер спросил про свою жену в трех дюжинах клиник. Тщетно. Ему ужасно хотелось пить. Перед глазами стоял прозрачный шнапс в белой холодной рюмке с тающим льдом. А рядом – свежее пиво.

Помимо жуткой жажды, ему хотелось сделать несколько глубоких затяжек сигаретой без фильтра, но он отказал себе во всех этих желаниях и, вопреки всем правилам полиции, подал сообщение о пропавшем без вести. К тому же заявил, что Анна Катрина Клаазен была похищена двумя неизвестными мужчинами, выдававшими себя за медбратьев или санитаров.

Веллер еще описывал Анну Катрину, когда в офис ворвалась Дикманн. Он невозмутимо продолжал разговор.

– Сорок пять лет, но выглядит моложе, густые светлые волосы до плеч, стройная и спортивная. Рост метр семьдесят пять, вес – примерно шестьдесят пять килограмм…

Дикманн его остановила:

– Вы с ума сошли, коллега Веллер? Вы понимаете, что вредите своей жене? Когда она выйдет, все вокруг будут знать, что она добровольно отправилась в психиатрию. К тому же она весит минимум семьдесят килограмм! Зачем вы обманываете… Как вы думаете, почему она не рассказала вам, где она? У женщин на такое всегда есть свои причины! Вам обязательно трубить о своих проблемах в отношениях на весь свет? Вы настолько самовлюбленны?

– У нас нет проблем в отношениях! – прорычал Веллер. – И я не самовлюбленный! Я, черт подери, ищу свою жену!

Он направил на начальницу указательный палец и пригрозил:

– Если за этим стоите вы, тогда – я клянусь – можете собирать свои буржуазные дизайнерские шмотки и валить из Остфризии!

Она стояла, прямая, как палка, и разглаживала пиджак своего костюма.

– Вы совсем слетели с катушек, как и ваша жена. Дальше так продолжаться не может, я не собираюсь терпеть ваши дерзости. Считайте, вы временно отстранены! – Она топнула ногой. – И немедленно отзовите это проклятое сообщение о розыске! Вашу жену никто не похищал, она имеет право на защиту своей интимной и частной жизни. Примите наконец этот факт! Она не ваша собственность, даже после свадьбы.

Потом она вдруг наклонилась к Веллеру, стала мягче, гибче. Даже голос стал не таким сварливым:

– Моя двоюродная сестра тоже через это прошла. Она прожила с мужчиной десять лет, и все было довольно хорошо, но потом они поженились, и – как гром среди ясного неба! – все вдруг пошло не так. Он начал флиртовать с другими, а она чувствовала себя виноватой и нелюбимой. И больше не желанной. Она не смогла справиться с расставанием и на несколько недель отправилась в психиатрическую клинику, чтобы прийти в себя. Она словно сквозь землю провалилась, никто не знал, где она. Даже я.

Веллер фыркнул:

– Черт побери, мне это не интересно!

Дикманн повернулась к двери. Уходя, она насмешливо заметила:

– Кстати, после лечения моя сестра подала на развод.

Веллер зааплодировал:

– Браво! Сердечные поздравления!

Дикманн ушла.

Веллер подумал секунду, а потом крикнул в закрытую дверь:

– Моя жена меня не оставит! Моя жена меня любит!

Зашел Руперт, широко ухмыльнулся и пробормотал:

– Конечно, тебя ведь просто нельзя не любить.

– Чего нельзя сказать о тебе, – парировал Веллер, сдерживая слезы. Ситуация была чертовски запутанной. Он пытался определить местонахождение мобильника Анны Катрины. Он чувствовал себя то больным, ревнивым мужем, выслеживающим жену, то героическим рыцарем, в последнюю секунду спасающим принцессу от дракона.

В детстве он мечтал стать таким. Его героев звали Зигфрид. Аким. Принц Айзенхерц. А позднее – Виннету [20] Виннету – герой приключенческих романов немецкого писателя Карла Мая, вымышленный вождь племени апачей. и Олд Шаттерхенд [21] Олд Шаттерхенд – также персонаж Карла Мая, белый человек, друг индейцев. .

Руперт ехал с работы домой в прекрасном настроении. Он чувствовал себя победителем. Мобильные водоочистительные установки, на всякий случай подготовленные службой технической помощи, тоже внесли свой вклад в его хорошее расположение духа.

Он дружелюбно помахал помощникам. У них были озабоченные лица. Но одно их присутствие подтверждало: он живет в стране, которую не захватить просто так врасплох – они готовы к любым неожиданностям.

По телевизору он слышал интервью с представителем технической помощи, который с гордостью рассказывал, что водоочистительные установки типа УФ-15 могут пропускать по 15 тысяч литров воды в час, отфильтровывая частицы размером от 0,01 микрометра и очищая воду практически от любых вредных веществ, микроорганизмов и бактерий.

Руководитель техпомощи заверил, что их присутствие – исключительно тренировочное мероприятие, водопроводная станция в Нордене прекрасно оснащена и в состоянии справиться с любой ситуацией своими силами.

Руперт выбивал пальцами такт по рулю. Потом по радио зазвучала песня «Рожденный быть диким» [22] «Born to be wild» ( англ. ), песня Марса Бонфаера. , и он принялся подпевать.

Но когда он припарковал машину в гараже, мужество покинуло его. Один вид ухоженного сада Беаты, который смотрелся живописно даже сейчас, зимой, был для него упреком. Заходя домой, Руперт почувствовал себя воздушным шариком, которого поджидают с раскаленной иглой наготове Беата и ее мать.