Ларс Кеплер - Соглядатай

Никто не замечал его присутствия.

Какая-то женщина, опустив глаза, протиснулась мимо, направляясь в холл. Обои в номере были волнистыми, розовыми, ковер — коричневый в солнышках. Ни одна лампа не горела, но в щель над шторами пробивался, растекаясь по потолку, свет уличных фонарей.

В комнате было душно от запаха разгоряченных тел. Куда бы Адам ни смотрел, взгляд везде упирался в блестящие половые органы, широко открытые рты, груди, языки, ягодицы.

Кроме музыки, в спальне почти ничего не было слышно. Те, кто занимался любовью, сосредоточились на этом деле, гонясь за собственным или чужим наслаждением. Другие отдыхали в стороне, наблюдали за оргией, мастурбировали.

Пульс застучал в ушах; Адам почувствовал, как к щекам приливает кровь.

Надо попытаться найти Эугена.

Адам прошел мимо красивой женщины лет тридцати. Не удержавшись, взглянул на нее. Одетая только в блузку с нанесенным вручную рисунком, она сидела на письменном столе, закрыв глаза. Влажное влагалище было словно припудрено и походило на полированный мрамор с проведенной розовым мелом чертой.

Ничто здесь не было так уныло и грязно, как он себе представлял.

Место для уверенных в себе интровертов. Адам обогнул кровать, размышляя, не относится ли все это к модному стилю жизни.

Он был того же возраста, что и большинство собравшихся здесь, — но он просто сделает свою работу, поедет домой, к жене, в Хегерстен, и навсегда забудет увиденное. Он уже знал, что не сможет рассказать жене об этом — всерьез точно не сможет. Он или отшутится, или преподнесет это как нечто тошнотворное.

Он посмотрел на людей вокруг, подумал: я мог бы сказать, что они зажрались и мне жаль их, но это неправда. В эту минуту — точно, неправда.

Он почувствовал укол зависти.

Адам прошел дальше, через открытые раздвижные двери в смежную комнату. Обои здесь были темнее, с резким крупным рисунком, похожим на светло-зеленые кристаллы.

Музыка звучала громче. Двое голых мужчин водружали на кровать оранжевое пластмассовое кресло. В кресле сидела женщина с прямыми черными волосами — она смеялась, вцепившись в подлокотники, пока прочие раскачивали кресло на матрасе. К забаве присоединились еще несколько человек, кто-то схватил женщину за ноги, и она засмеялась еще громче.

Женщина с мальчишеской стрижкой стояла на коленях у стеклянного столика; она пальцем собрала остатки белого порошка и сунула палец в рот.

Сделав шаг в сторону, Адам чуть не наступил на толстый тюбик любриканта. В лужице залипли пыль и волоски.

На подоконнике стояло с десяток бокалов с шампанским. Конденсат стекал по стеклу, на мраморном подоконнике обозначились лужицы.

В глубине комнаты оказался проход без окон, с гардеробами и полкой для сумок. Дверь в ванную была приоткрыта. Голая женщина скорчилась на крышке стульчака, живот в складках, рука напряжена.

— Что с тобой? — вполголоса спросил Адам.

Женщина подняла голову и посмотрела на него. Взгляд был темным и влажным; Адам почувствовал, что лучше ему покинуть гостиницу.

— Помоги мне, — прошептала женщина.

— Что с тобой?

— Не могу встать, — пробормотала она.

Стройный мужчина вышел к ним из спальни и остановился в дверях. Его член слегка покачивался в такт шагам.

— Паула здесь? — спросил мужчина. Посмотрел на них из-под полуприкрытых век, повернулся и снова скрылся в спальне.

— Помоги встать. — Женщина дышала открытым ртом.

Адам потянул ее за руку и поставил на ноги. Он стал пятиться, женщина, пошатываясь, пошла из ванной и случайно сорвала полотенце с держателя. Только теперь Адам увидел, что к ее бедрам пристегнут дидло. Женщина споткнулась, налетела на Адама и обхватила его рукой за шею.

Ее дыхание было насыщено алкоголем, дидло съехал и болтался между ног. Колени у нее подгибались, Адам старался не дать ей упасть, чувствуя на себе ее тяжелые груди.

— Можешь стоять?

— Эта штука правильно сидит? — промямлила женщина ему в шею. — Проверь завязку сзади, а?

Женщина повернулась, уперлась одной рукой в стену над коричневыми часами так, что хрустнуло пластиковое покрытие.

— Ты видела Эугена? — спросил Адам.

Черная кожаная повязка между ее ягодиц перекрутилась, женщина неуверенно потеребила ее вялыми пальцами.

— Она перекрутилась, — сказал Адам.

Он не знал, что делать. Поколебавшись, он расправил ленту, но потом заметил, что ниже она тоже перекручена.

Кожа женщины была горячей и потной; Адам дрожал, чувствуя, как холодеют его пальцы, ползущие по ленте вниз между ягодиц женщины.

Голый мужчина протиснулся мимо них и, покачиваясь, направился в ванную и стал мочиться, не закрывая дверь и не обращая на них внимания.

Адам попытался поправить кожаный ремень между ног женщины, ставший мокрым и скользким. Женщина пошатнулась и прижалась щекой к стене, пластиковые часы качнулись на гвоздике.

В смежной комнате захныкала женщина, двое мужчин прошли мимо ванной, а потом Адам увидел в дверном проеме ту красивую женщину со стрижкой под мальчика. Теперь она была совсем голой. Широкими шагами женщина направилась в соседнюю комнату — и тут увидела его. Подняла наполненный шампанским бокал со светлым отпечатком губ на ободке, показывая, что пьет за него.

Женщина с дидло вяло отодвинулась в сторону, проехалась плечом по стене, опустилась на пол и улеглась, прижавшись щекой к ковровому покрытию.

Незнакомка с короткой стрижкой подошла к Адаму — на шее пылали красные пятна — и прильнула к нему, прижалась лбом к его груди, потом подняла улыбающееся лицо.

Адам не смог сдержаться. Он поцеловал ее, и, когда женщина ответила на поцелуй, он почувствовал у себя на языке стерженек украшения.

Адам подумал, что не сможет сдержаться. Это ошибка, он уже теперь знал, что пожалеет, горько раскается потом, но единственное, чего он хотел прямо сейчас, — это войти в нее.

Женщина на полу пробормотала: «Я упала!» и потянула его за ногу так, что он покачнулся.

Женщина с короткой стрижкой расстегнула ему брюки, Адама окатила волна ледяного страха.

Слишком доступно, слишком соблазнительно, подумал он.

Однако рука задвигалась по ее груди — горячей, твердой, припудренной чем-то шершавым и блестящим.

Адам никогда еще не видел такой красивой женщины.

Он приподнял ее, прижал к стене и скользнул внутрь. В нем сплелись раскаяние и вожделение. Он качнул бедрами — и увидел, как на языке у женщины блеснул Сатурн. Ее тело трепетало и дергалось под его ударами. Она улыбалась, закрыв глаза, но не стонала, не вздыхала и, кажется, вообще не интересовалась происходящим — видимо, перебрала наркотиков.

Две женщины вышли из комнаты и, посмотрев на них, последовали дальше.