Николай Пахомов - Антиподы. Детективные повести и рассказы. [Proza.ry]

— Товарищ полковник, остановленные вами подростки дают расклад по делу. Все — в цвет!

— Доставьте в отдел, — распорядился Воробьев. — Сейчас машину подошлю.

— Есть доставить в отдел! — продублировал указание опер.

Отрапортовав, он вновь пришел к Паромову и без лишних эмоций сообщил, что из отдела за задержанными направляется автомашина.

— Я не успел еще объяснение до конца записать, — расстроился участковый. — Придется теперь хоть через пень колоду, не подробно, а так, кое-как.

— Теперь и спешить не надо. Вряд ли потребуются эти объяснения — следователь прокуратуры допрашивать будет. А если и потребуются, то в отделе есть кому и опрашивать, и допрашивать, и записывать… Так что закругляйся!

— Не скажи! Написанного пером — не вырубишь и топором! — возразил Паромов.

Однако дальнейший опрос прекратил и крикнул, чтобы слышала в соседнем кабинете Матусова:

— Таисия Михайловна! Оканчивайте опрос Горохова. Сейчас за ними приедут из отдела. Наша миссия завершилась!

Минут через семь-восемь к опорному пункту подъехала «Волга» начальника. Водитель Карпенко Виктор нетерпеливо посигналил: шевелитесь, мол. Некогда!

Паромов и Матусова помогли Василенко «погрузить» фигурантов.

— Ген, а почему убитую ты назвал родственницей Матусовой? — улучив минутку, тихо спросил Паромов опера, уже готового усесться на сиденье рядом с водителем. — Действительно, родственница?

— Для психологического эффекта! — оскалился опер и закрыл дверцу автомобиля к недовольству Карпенко, чтобы не слышали в салоне. — Когда понимают, что пострадавший либо сотрудник милиции, либо родственник сотрудника, то психологически ломаются быстрее. Считают, что тогда наказание будет больше, если будут запираться. Особенно, если знают, о ком идет речь. А в данном случае они Матусову знают хорошо, как и то, что нрав у нее в минуты гнева довольно крутой. Грех было не воспользоваться такой ситуацией. — Глаза опера лукаво заблестели. — Сам видел: сработало! Да еще как сработало! — Он опять ухмыльнулся. — Впрочем, все бабы по их прародительнице Еве родственницы. Евины внучки… Ха-ха!

Карпенко вновь длинно просигналил, напоминая участковому и оперативнику, что пора ехать, что задержанных подростков очень ждут в отделе.

Василенко выразительно пожал плечами. Пора, мол, разбегаться! Ждут! И садясь в автомобиль, обронил напоследок:

— Ну, будь здоров и учись, пока я жив!

— И ты не хворай! А за науку — спасибо.

«Волга», траванув свежесть весеннего дня выхлопными газами, плавно отчалила от опорного пункта и, набирая скорость, стала удаляться в сторону проспекта Кулакова.

Паромов и Матусова вернулись в опорный. Расположившись в кабинете участковых инспекторов, стали делиться впечатлениями об убийстве и самих убийцах.

— Я так и не выяснила, кто и за что убил ту несчастную. Мой Горохов там не был и ничего толком не знает. Слышал, что убили, и все… — сделала Таисия Михайловна ударение на слове «мой», подразумевая опрашиваемого ею подростка.

— Да все понемногу. И без всякой причины, — отозвался участковый. — Возможно, из-за пробелов в воспитании…

— А все-таки? — кольнула острым взглядом из-под очков.

Когда их всех из комнаты прогнала мать Пентюхова, то не знали, что с ней делать. Вот тут-то младший Воронёнок и предложил отвести ее в лес и оставить в шалаше.

— Мы же их еще летом разорили…

— Видать, отстроили снова…

— По-видимому…

— Идея всем понравилась. И повели. В лесу снова и снова занимались с ней сексом, опять раздев донога. Как им казалось, она уже и на холод не реагировала. А их все это веселило. Зоей Космодемьянской называли.

— Твари!

— По снегу в оврагах голую таскали, — продолжил Паромов. — В воду с головой окунали. И с каждым мгновением все зверели и зверели.

— Мрази!

— Просто им надоело только сексом, даже скотским сексом, с ней заниматься. Точнее, она перестала на это реагировать. Возможно, была сильно больна. Пентюхов все про ее головную боль что-то тарахтел, — пояснил Паромов. — Если недоумку этому стала боль ее заметна, то, по-видимому, в этом что-то есть… Впрочем, судмедэкспертиза точно установит…

— Со здравой головой водярой не ужираются и по злачным местам не таскаются.

Что верно, то верно, — согласился с коллегой Паромов и продолжил: — И чтобы ее как-то «оживить» во время сексуальных сеансов, стали прижигать сигаретами груди, губы, лоб, брови и другие части тела: кому, где хотелось и где было способней! И от этого еще больше зверели и еще сильней мучили и истязали.

— Скоты!..

— А идею всунуть сук подал Шахенок. Он же «раздобыл», если можно так выразиться, сук и первым стал его вгонять во влагалище. Остальные к этому также приложили руки. Для круговой поруки. Тут уж командовал Юра Воронов, их неформальный лидер.

— Кроме Пентюхова остальные даже на учете не состояли, — посетовала Матусова. — Если бы состояли, то, возможно, такой бы трагедии не произошло… Да что теперь руками в пустой след разводить… — Инспектор ПДН глубоко вздохнула, словно ей не хватало воздуха: — Продолжай дальше.

— Поздно вечером бросили ее, возможно, еще живую, на том месте, где и обнаружили сегодня труп. Одежду и обувь выбросили в Сейм, а сами со спокойной совестью пошли спать. Намаялись-то как за день! — с сарказмом закончил сексуально-криминальную историю Паромов.

— Да-а! — протянула инспектор ПДН. — Подрастает достойная смена!

Помолчали, размышляя о «достойной смене».

— Но сегодня зачем эти-то пошли туда? — спросила после минутной паузы Матусова. — Неужели не вымысел досужих писак и психологов, что преступника тянет на место преступления?..

— Я задавал Пентюхову этот вопрос, — отреагировал Паромов. — Говорит, им стало интересно, что же происходит со Светкой… Вот и пошли посмотреть.

Наверно, действительно преступников тянет туда, где совершено ими преступление. Только не всех. Вот братья Вороновы не пошли. Их не потянуло. То ли на них этот психологический закон не действует, то ли они оказались более хитрыми. Не стали «светиться» на месте преступления, а послали тех, кто поглупей: Пентюха и Шахенка.

— И хорошо, что пришли, — заметил Паромов. — С твоей бесценной помощью преступление раскрыто, как говорят опера, по «горячим следам». А если бы не пришли да Михаил Егорович их не окликнул?.. Бегали бы сейчас все с высунутыми языками!

— Все равно бы раскрыли, — махнула рукой Матусова. — Такие всегда раскрываются.

— Тебе виднее… Ты больше прослужила.

— Вот именно, — хмыкнула она. — Больше прослужила и знаю, что теперь начнутся разборы «полетов»! Год, как минимум, будут на всех совещаниях носом тыкать. И все из-за этой мразоты!