Агата Кристи - Операция «Катамаран». Падение. После похорон

— Но до сих пор молчали?

— Да. Мне казалось, так будет забавнее.

Майкл произнес не совсем твердым голосом:

— Но… дорогая моя девочка…

Пуаро перевел взгляд на него. Майкл был явно охвачен гневом и еще каким-то чувством, может быть, чувством страха? Пуаро быстро оглядел всех остальных. Рассерженная и настороженная Сьюзен. Как всегда, замкнутый Грег. Мисс Джилкрист с открытым от изумления ртом, что придает ей глуповатый вид. Джордж, весь начеку. Выведенная на этот раз из равновесия Элен. Выражение всех этих лиц было нормальным при данных обстоятельствах. Жаль, что он не смотрел на них долей секунды раньше, когда с губ Розамунд сорвалось слово «детектив». Сейчас момент упущен.

Расправив плечи, Пуаро поклонился снова, теперь уже всем присутствующим. Иностранный акцент в его речи сразу стал менее заметен.

— Да, я детектив, и мне поручено выяснить обстоятельства смерти Ричарда Эбернети.

— Кем поручено? — Голос Джорджа Кроссфилда не сулил ничего хорошего.

— Пока этот вопрос не должен вас беспокоить. Но было бы хорошо, не так ли, если бы все вы могли полностью увериться в том, что Ричард Эбернети умер естественной смертью?

— Разумеется, он умер естественной смертью. Разве кто-нибудь утверждал обратное?

— Кора Ланскене утверждала. И Кора Ланскене тоже мертва.

— Да, она говорила это как раз здесь, — нерешительно промолвила Сьюзен, — но я не думаю, чтобы на самом деле…

— Не думаешь, Сьюзен? — Сардонический взгляд Джорджа обратился на нее. — К чему притворяться? Тебе не удастся обвести мсье Понталье вокруг пальца.

— Все мы думали, что тетя Кора сказала правду, — вставила Розамунд. — И его зовут не Понталье, а какой-то Эркюль.

— Эркюль Пуаро к вашим услугам. — Пуаро отвесил новый поклон. На присутствующих, однако, его имя явно не произвело никакого впечатления.

— Могу я спросить, к каким выводам вы пришли? — поинтересовался Джордж.

— Он тебе не скажет, дорогой, — ответила вместо Пуаро Розамунд. — А если и скажет, то соврет.

Из всех участников этой сцены только она одна, по-видимому, искренне забавлялась происходящим. Пуаро задумчиво смотрел на нее.

В эту ночь Пуаро спал плохо. Обрывки речей, чьи-то взгляды, чьи-то странные жесты сплелись в ткань пестрых и беспокойных сновидений. То и дело какая-нибудь терзающая усталый мозг мысль вырывала его из непрочного забытья. Краска — Тимоти и краска. Запах масляной краски, как-то связанный с мистером Энтуислом. Рисунки Коры, художественные почтовые открытки… Что-то сказанное Лэнскомбом… Монахиня, явившаяся в дом в день кончины Ричарда Эбернети… Монахиня с усиками. Монахиня в Стэнсфилд-Грейндже… и в Литчетт Сент-Мэри. Не слишком ли много монахинь? Розамунд, заявляющая, что он детектив, и изумление на лицах всех остальных, безмолвно уставившихся на нее. Так, должно быть, они смотрели и на Кору, когда она произнесла свою знаменитую фразу. В тот момент Элен Эбернети показалось «что-то неладное». Что именно? Элен, без сожалений расстающаяся с прошлым… Элен, которая уронила восковые цветы, когда он сказал… Что же он тогда сказал?

Пуаро вновь забылся, и ему приснился сон.

Ему снился зеленый малахитовый стол и на нем букет восковых цветов под стеклянным колпаком. Только весь колпак был покрыт слоем яркой масляной краски цвета крови. Он чувствовал запах этой краски, а Тимоти стонал и говорил: «Я умираю, умираю… это конец». Мод стояла рядом, высокая и суровая, с большим ножом в руках и вторила ему; «Да, это конец». Конец — смертное ложе, свечи и молящаяся монахиня. Ах, если бы он мог увидеть лицо монахини, тогда он узнал бы правду.

Эркюль Пуаро пробудился — и правда со всей непреложностью вдруг предстала перед ним.

Да, это действительно был конец. Он мысленно перебирал разрозненные куски мозаики.

Мистер Энтуисл и запах краски, дом Тимоти и нечто, что должно или может в нем быть… восковые цветы… Элен… разбитое стекло…

Элен Эбернети, сидя перед туалетным столиком, невидяще глядела на свое отражение в зеркале.

Ей пришлось пригласить Эркюля Пуаро в дом, хотя и против своего желания. Но мистер Энтуисл поставил вопрос так, что отказаться она не могла. А теперь все выплыло наружу. Не судьба праху Ричарда Эбернети мирно покоиться в могиле. И все из-за нескольких слов, сказанных Корой…

Тот день после похорон… Интересно, как все они выглядели? Какими казались они Коре? Что это говорил Джордж насчет того, какими видят нас другие? Она посмотрела в зеркало внимательнее. Одна бровь действительно изломана круче, чем другая, но углы рта симметричны. Нет, нет, она не так уж отличается от своего изображения в зеркале. Не то что Кора. Мысленным взором она ясно увидела Кору, какой та была в день похорон… Склоненная набок голова, этот ее нелепый вопрос… взгляд, устремленный на Элен.

Внезапно Элен подняла руки к лицу. Она твердила себе: «Это невозможно… Этого просто не может быть…»

С естественным раздражением человека, разбуженного телефонным звонком в пять минут седьмого, мисс Энтуисл, предварительно постучав, вошла в спальню брата:

— Опять эта Эбернети!

— Что?

— Миссис Лео Эбернети просит тебя к телефону. Нашла время!

— Миссис Лео? К чему бы это? Где мой халат? А, вот он, спасибо.

Энтуисл схватил трубку.

— Я слушаю. Это вы, Элен?

— Простите, что бужу вас так рано, но вы просили сразу сообщить вам, если я вспомню, что показалось мне странным в момент, когда Кора так ошеломила нас своим заявлением.

— А, и вы вспомнили?

— Да, но это так нелепо, — в голосе Элен прозвучали извиняющиеся нотки, — даже не знаю, как объяснить, хотя сама я вполне уверена. Меня осенило, когда я смотрела на себя в зеркало вчера вечером. О!..

За слабым полузадушенным возгласом последовал совершенно непонятный мистеру Энтуислу звук, словно от падения на пол чего-то тяжелого. Не получая ответа, он продолжал взывать в онемевшую телефонную трубку:

— Алло, алло, Элен, вы у телефона?.. Элен, что случилось?

Мистер Энтуисл потратил еще не меньше часа и обзвонил уйму телефонных инстанций, пока наконец не услышал голос Эркюля Пуаро.

— Слава богу! Междугородная не могла дозвониться к вам туда целую вечность.

— Ничего удивительного. Трубка была снята. — В голосе Пуаро было нечто испугавшее собеседника.

— Что-нибудь произошло?

— Да. Двадцать минут назад горничная обнаружила миссис Лео Эбернети лежащей без сознания рядом с телефонным аппаратом в кабинете. Серьезное сотрясение мозга. Возможно, она упала и ударилась головой об эту мраморную штуку, которую вставляют в дверной проем, чтобы дверь не закрывалась, но ни доктор, ни я так не думаем.

— В тот момент она как раз звонила мне, но внезапно замолчала, и я никак не мог сообразить, что случилось.