Агата Кристи - Операция «Катамаран». Падение. После похорон

Пуаро, надеясь, что ему удастся выслушать и другие доверительные признания, поспешил отделаться от мисс Джилкрист, что удалось ему не без некоторого труда.

Инстинкт не обманул его. Не успела мисс Джилкрист удалиться, как в беседку буквально ворвался Грегори Бэнкс.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Я уж думал, эта идиотка никогда не уйдет. Я пришел сказать, что вы не правы во всем, что говорили сегодня утром. Ричард Эбернети был убит. Я убил его.

Эркюль Пуаро не выразил ни малейшего удивления.

— Значит, вы убили его? Как?

— Мне это было нетрудно. Я мог свободно раздобыть до двадцати веществ, способных отправить его на тот свет. Труднее было придумать, как заставить его принять яд, но я и с этим справился. При этом мне даже не было необходимости находиться здесь в тот момент.

— Умно.

— Да, — Грегори с горделивой скромностью потупил взор, — льщу себя надеждой, что это было придумано оригинально.

Пуаро спросил с интересом:

— А почему вы убили его? Из-за денег, которые должны были перейти к вашей жене?

Грегори был возмущен:

— Нет, конечно, нет! Это он, Ричард Эбернети, думал, будто я женился на Сьюзен из-за ее денег. Он гордился и восхищался ею, но презирал меня. Я, видите ли, не так одевался, не так говорил! Он насмехался надо мной, не в лицо, конечно, внешне он всегда был очень любезен. Но я знаю, что я ему не нравился.

— Весьма возможно, ну и что?

— Если кто-то осмеливается так обращаться со мной, это не может сойти ему с рук. Была одна женщина… она нагрубила мне. Знаете, что я сделал?

— Да.

— Значит, вам известно об этом случае? Она чуть было не умерла. — В голосе Бэнкса звучало глубокое удовлетворение. — Ричард Эбернети задирал передо мною нос, и что произошло с ним? Он мертв.

— Весьма квалифицированное убийство. Но почему вы рассказываете об этом мне?

— Потому, что вы сказали, что он не был убит. Я должен был показать вам, что вы не так уж умны, как воображаете, и, кроме того…

Грег внезапно рухнул на скамью. Его лицо изменилось, Казалось, он был охвачен каким-то экстазом.

— Я поступил дурно, грешно… Меня нужно покарать, Я жажду искупления, раскаяния, понимаете?!

Несколько мгновений Пуаро внимательно следил за ним и вдруг неожиданно спросил:

— Вам очень хочется сбежать от вашей жены, куда угодно, но сбежать, правда?

— Сбежать от Сьюзен? Да вы с ума сошли! Сьюзен великолепна, изумительна.

— Да, Сьюзен изумительна. Это ко многому обязывает ее мужа. Сьюзен страстно любит вас. Это тоже налагает какую-то ответственность.

Грегори смотрел прямо перед собой. Затем сказал, как мог бы сказать надувшийся на взрослых мальчишка:

— Почему она не может оставить меня в покое? — Он вскочил. — Она идет сюда. Вы все расскажете ей, хорошо? Скажите ей, что я пошел в полицию сознаваться.

Сьюзен вошла, запыхавшись от быстрой ходьбы.

— Где Грег? Он был здесь. Я видела его!

— Да, ваш муж был здесь. Он приходил сказать мне, что отравление Ричарда Эбернети — дело его рук.

— Какой немыслимый бред! Надеюсь, вы не поверили ему?

— А почему я должен был ему не поверить?

— Да его и поблизости не было, когда умер дядя Ричард!

— Возможно. Но где он был в день смерти Коры Ланскене?

— Мы оба были в Лондоне.

Пуаро покачал головой.

— Нет, нет, так не пойдет. Вы, например, в тот день взяли свою машину и, я думаю, отправились в Литчетт Сент-Мэри. Помните, встретившись с вами здесь, я сказал вам, что уже видел вас раньше. После предварительного следствия по делу о смерти миссис Ланскене вы оказались в гараже при «Кингс армз». Вы разговаривали там с механиком, а рядом, в другой автомашине, сидел пожилой иностранец. Вы не заметили его, но он заметил вас.

— Ну и что? Ведь это было в день следствия.

— Но вспомните: механик сказал, что уже видел вас раньше. Где он мог видеть вас, мадам? Наверняка в Литчетт Сент-Мэри, ибо в его уме воспоминание о встрече связалось с представлением о вас как о племяннице миссис Ланскене. Не попались ли вы ему на глаза поблизости от ее коттеджа? Согласитесь, это заслуживало внимания. Были наведены справки, и выяснилось, что вы действительно были в Литчетт Сент-Мэри во второй половине того дня, когда убили вашу тетушку. Кое-кто запомнил номер вашей машины, и сейчас инспектору Мортону уже известно, кому она принадлежит.

Сьюзен глубоко вздохнула:

— Ну ладно, ваша взяла! Слушайте. Эта фраза Коры на похоронах встревожила меня. Я все время думала о ней и наконец решила отправиться в теткино захолустье и порасспросить ее. Грегу я ничего не сказала. Я приехала туда часа в три дня, стучала и звонила, но никто мне не ответил, и я решила, что в доме никого нет. Вот и все. Если бы я обошла коттедж кругом, то, вероятно, заметила бы разбитое окно, но я этого не сделала. Я просто вернулась в Лондон, и мне даже в голову не пришло, что что-то неладно.

Лицо Пуаро было бесстрастно. Он спросил:

— Почему ваш муж обвиняет себя в преступлении?

— Потому что он… — Слова трепетали на кончике языка Сьюзен, но она удержала их. Пуаро, однако, закончил за нее:

— Потому что он не совсем в своем уме, не так ли? Видите ли, я кое-что о нем знаю. Я знаю, например, что незадолго до вашей с ним встречи он провел несколько месяцев в клинике для душевнобольных.

— Он лечился там добровольно!

— Его нельзя назвать в полном смысле слова сумасшедшим. Но у него явный комплекс преступления и наказания, и думаю, что это с детства.

Сьюзен заговорила быстро и горячо:

— Вы не понимаете, мсье Пуаро! У Грега никогда не было шанса показать себя. Вот почему мне были так нужны дядины деньги. Я знала, что Грегу надо почувствовать, что он самостоятельная личность, а не просто ничтожный помощник аптекаря, которым помыкают все, кому не лень. Теперь все будет иначе. У него будет собственная лаборатория. Он сможет разрабатывать свои собственные формулы…

— Да, да, вы дадите ему все, потому что любите его. Но даже вы не в состоянии дать человеку то, чего он не может, не умеет принять. В конце концов, он останется чем-то, чем ему быть не хочется, иными словами, мужем Сьюзен и не более того.

— Как вы жестоки! И какой вздор несете!

— Когда речь идет о Грегори Бэнксе, все остальное для вас не существует. Вам нужны были деньги вашего дяди не для вас самой, а для вашего мужа. И вы пошли бы на все, чтобы получить их, да?

Вне себя от гнева, Сьюзен резко повернулась и выбежала из беседки.

— Я подумал, — непринужденно вымолвил Майкл Шейн, — что, пожалуй, загляну и попрощаюсь с вами.

Он улыбался, и Пуаро невольно почувствовал, насколько обаятельным может быть этот человек. Он охотно поддержал беседу и после нескольких ничего не значащих слов сказал:

— У вашей жены, мистер Шейн, есть качество, которым одарены немногие: она точно знает, чего хочет.