Сергей Бакшеев - Чужими руками

Гаврилов приподнял Бондаря за шиворот и усадил у стены. Сам встал, держа в правой руке пистолет, в левой фонарик. Простые, но эффективные приемы общения с осужденными майору были хорошо знакомы. Угрожать, призывать к раскаянию и обещать.

— А ведь я тебя спас. В последний раз ты облажался, и ловкий парень тебе чуть не свернул шею. Я поднял монтировку и…

Гаврилов поморщился. Ему действительно пришлось проломить голову нежданному противнику. Только спасал он не Бондаря, а себя. Если бы того поймали, или даже нашли мертвым, он бы тоже не выкрутился.

— И получил в ответ такую благодарность, — закончил мысль Гаврилов, покачивая в руке пистолет, из которого Бондарь пытался стрелять. — Теперь и по воровским законам я могу тебя шлепнуть.

— Начальник, бес попутал, ствол сам в руку лег. Я думал, там деньги.

— Так где же они?

— Есть верное место, могу показать. Тайник там, больше негде.

— Где именно?

— На Тригорском кладбище. Но без меня не найдешь, начальник.

Гаврилов мог бы выбить силой координаты тайника, но понял, что удача благоволит ему сегодня. Кладбище — подходящее место, чтобы спрятать тело, да и пистолет по дороге просохнет.

Вместо угроз майор пообещал:

— Найдем деньги, разделим пополам. А через неделю забудем друг о друге. Мы оба повязаны кровью.

Бондарь судорожно сглотнул слюну. Гаврилов легонько пнул его:

— Вставай. Топай вперед, и без фокусов.

Руку с пистолетом майор прятал в кармане куртки. Подойдя к машине, он открыл багажник и указал подбородком:

— Место прежнее.

В железной скорлупе багажника Николай не ощущал неудобств. Пусть здесь трясет, пусть холодно и тесно, но на время пути он в безопасности. Пока он нужен майору, он жив. Однако дорога не будет вечной, скоро они приедут на кладбище, а там…

Как же хочется жить. По молодости к главному слову обязательно добавляется пояснение: жить лучше других, жить с размахом, иметь много денег и красивых женщин. Он тоже об этом мечтал. Поэтому начал угонять машины, затем согласился на грабежи, и жизнь на время стала лихой и классной. Пока их группа не попалась.

Лязг засовов, окрики надзирателей, небо в клеточку избавили его от фантазий, сведя все мечты к короткому слову «жить» без красивых эпитетов. Ради сносной жизни в камере он пошел на сделку со следствием, выслуживался перед Гавриловым. Поэтому стал убийцей, чулочным душителем. У него не было выбора. Точнее, выбор был между своей и чужой жизнью. Он выбрал свою.

Сейчас ему просто хотелось выжить.

За годы, проведенные в тюрьме, он научился угадывать настроение начальника. После короткого разговора во время уборки на лестнице он нутром почувствовал опасность, и понял — заказчик убийств хочет избавиться от исполнителя. И снова выбор встал между двумя жизнями: своей и чужой. Он привел начальника к тайнику с оружием, но старый пистолет подвел. Чтобы хоть чуточку продлить свою жизнь, он признался, где спрятаны деньги. Теперь майор предупрежден и вооружен. В его руке криминальный ствол, который упростит расправу над беспомощным пленником.

Что дальше? Как только Гаврилов получит деньги, ему конец. Сказки про «поделим и разбежимся» для дурачков. Начальник не простит ему покушения в подвале. Назад в тюрьму путь отрезан, и оставлять на свободе свидетеля своих преступлений майор не станет. Можно попытаться затянуть процесс поиска, но вряд ли удастся долго водить начальника за нос — тот уже решился на убийство.

Убийство. Раньше ему казалось, будто это нечто запредельное, на что отваживаются особые люди. Но он познал на собственном опыте: убить человека несложно, если жертву застать врасплох. От начальника такого подарка ждать не приходится, тот будет с ним предельно осторожен. Значит, шансов на спасение нет? Как бы не так. Нет — выбора, а мизерные шансы есть всегда.

Такие мысли вертелись в голове Бондаря бесконечной каруселью, наполняя тело отчаянной решимостью.

Когда приехали на место, и щелкнул замок, он вцепился в крышку багажника, не давая ей распахнуться.

— Ты что творишь? — Гаврилов силой распахнул багажник и ударил пленника кулаком.

На это Николай и рассчитывал. Ему нужно было, чтобы начальник приблизился к нему на расстояние вытянутой руки. В этом и заключался его мизерный шанс. Руками в наручниках Бондарь схватил ненавистного майора за куртку и с силой дернул на себя. Тот стукнулся головой о крышку багажника. Удар пришелся в переносицу и ослепил противника. В следующее мгновение он сунул сцепленные руки в карман куртки майора, схватил оружие и дернул спусковой крючок.

На этот раз пистолет сработал.

Кладбище ночью — не для слабонервных, однако Николай ощущал прилив эйфории, бредя по рыхлому снегу между могильных памятников. За кладбищенским забором осталась прошлая жизнь с грубым начальником и вечным страхом. Здесь его ждет новая, где он сам себе хозяин. Ему жутко повезло: единственный выстрел пришелся Гаврилову в сердце и смерть была мгновенной. Он перетащил тело за руль, усадил, пристегнул ремнем и сымитировал самоубийство. А что, не все же стреляют в голову. Пришлось расстаться с оружием и ничего не брать из карманов, но скоро у него будут деньги, а значит — все!

И с погодой ему подфартило — пошел снег. К утру заметет следы, Гаврилова на службе хватятся только в понедельник, и труп в запорошенной машине найдут не скоро.

Бондарь знал, куда шел: он искал двенадцатый участок. Где-то здесь могила брата Ткача. Рядовой рэкетир погиб еще в 90-х, а спустя много лет главарь банды Ткач вдруг озаботился благоустройством старой могилы. Бондарь слышал, как Ткач заказывал памятник и плиту, под которую в будущем можно будет захоронить и его прах. Это никак не соответствовало тому, что главарь считал себя неуязвимым и привык жить сегодняшним днем.

Уже в заключении Бондарь пришел к выводу, что в могиле брата Ткач оборудовал хитрый тайник. А где же еще, если менты обыскали квартиры и места встреч всех участников банды?

По табличкам на аллее он нашел двенадцатый участок, свернул, поплутал в темноте, разглядывая кресты и обелиски. А вот и знакомое имя: Александр Ткачев — старший брат Ткача. Он у цели! Пригнулся, осмотрелся — никого. Сердечко заколотилось в предвкушении вожделенных денег. При дележе добычи ему всегда доставались крохи от кичливых подельников, но сегодня он за все отыграется. Им еще сидеть и сидеть, а он погуляет.

Николай голыми руками счистил снег, не чувствуя холода. Каменная надгробная плита состояла из двух половинок. Одна из них должна сдвигаться. Какая? В какую сторону? Он цеплялся пальцами за толстые плиты и пытался сдвинуть их. Налегал грудью, толкал то в одну, то в другую сторону, давил пяткой, пинал — все без толку, даже миллиметрового зазора не появилось.