Геннадий Сорокин - Письмо ни от кого

– А клочки куда дел? Компрометирующие фотографии жечь надо, а не в мусорную корзину выбрасывать.

– Ты все врешь про корзину! Это Шустер обрывки собрал и тебе отдал. Нас там четверо было, откуда бы ты про «Полароид» узнал? Или Шустер на тебя работал, или его шлюха. Шустер скопытился от передозировки, а что за шмара с нами была, я уже не помню. Сейчас, как я понимаю, у тебя на меня новый капкан заряжен?

– Оставь Журбину в покое, и мы разойдемся при своих.

– Сегодня ты за барыгу впрягаешься, завтра придешь еще за кого-нибудь стволом трясти. А ты не боишься, что не ребенку, а тебе голову проломят?

– Убить меня – не проблема. Другое дело, как я погибну. Если я схвачу пулю в перестрелке, то меня наградят посмертно, закопают у тебя на кладбище и забудут. А вот если я заполучу нож в спину, то тут вы породите «Белую стрелу», организацию непредсказуемую и беспощадную. Слышал о «Белой стреле»? Если с твоей подачи в городе начнутся убийства, то Лучик тебя за это по головке не погладит. Он – за порядок, а ты про кровавый беспредел намекаешь.

– На хрен тебя, твою «Белую стрелу» и твоего стукача Шустера! – подвел итог встрече смотритель. – Завтра жду Журбину на Новосибирской трассе. На выезде из города, за постом ГАИ, есть поворот на пионерский лагерь, там и поговорим.

Я бросил ему «о’кей» и пошел к выходу.

– Погоди, – остановил меня Муха.

Я обернулся. Смотритель все так же сидел в кресле, но правая рука его была вытянута перед собой. В руке был пистолет «ТТ», направленный мне в голову.

– Прикинь, если рука дрогнет, ты до Журбиной доехать не успеешь, – криво усмехнувшись, сказал он. – Все в этом мире бренно: и ты, и я.

Смотритель спрятал пистолет в наплечную кобуру.

– Теперь мы квиты. Передай своей приятельнице, чтобы приезжала одна, без хвостов и лишних глаз.

Я хмыкнул и пошел на улицу. Объяснять Мухе, что перед стрельбой пистолет надо снять с предохранителя, я не стал.

Через два дня ко мне на работу заехал Касим и сообщил, что конфликт с ворами улажен на выгодных для Валентины Павловны условиях.

С Журбиной я встретился в той же съемной квартире в центре города. Валентина Павловна была очень занята: со дня на день она собиралась переезжать на новое место жительства, но для меня нашла свободное время.

– Андрюша, взрывом во «Встрече» не ты занимаешься? – спросила она, запихивая в коробку из-под телевизора женскую демисезонную куртку. – За что их грохнули? Бандитские разборки?

– Из четверых убитых бандитом был только один человек, остальные к преступному миру отношения не имели.

– Демушкин – тот же бандит. Не успела я начать ремонт в главном корпусе «Изумрудного леса», как ко мне тут же прискакали его представители: «Мы хотим от лица «Сибирского объединения ветеранов Афганистана» предложить вам услуги по охране дома отдыха». Ну и кто он после этого? Общественный деятель, что ли? Такой же бандюга, как и Тихон, по-другому не скажешь.

Журбина перестала возиться с курткой, взяла со стола лист ватмана, протянула мне.

– Похожа? – серьезно спросила она.

На представленном рисунке была изображена Валентина Павловна Журбина в образе старухи Шапокляк.

– Происки врагов? – шутливо спросил я.

– Ты ничего не понимаешь! – всплеснула от возмущения руками Журбина. – Я за этот набросок заплатила приличные деньги. Его автор – профессиональный художник-портретист. Я ему целый день позировала.

– Валентина Павловна, у вас нос в три раза меньше, чем на рисунке.

– Не придирайся к мелочам! Нос – это проявление художественного образа, роднящего меня со старухой Шапокляк.

– Почему именно с ней? – я все еще никак не мог уловить полет мыслей Журбиной.

– Старуха Шапокляк – это вечно молодая душой энергичная женщина. Посмотри, как она стильно одета: модное платье, кокетливая шляпка, в руках – ридикюль. У Рафаэля есть картина «Дама с единорогом». У меня будет композиция «Дама с белкой», вот только куда пристроить белочку, я еще не решила.

– Крыска Лариска в образ не вписывается?

– Крысу старухе Шапокляк навязали, чтобы очернить ее в глазах детей. Если бы старушка гуляла с маленькой лохматой собачкой, то ей бы никак не пошла роль отрицательной пакостницы. Я хочу заказать свой портрет в образе старухи Шапокляк. Он будет символизировать мою борьбу против ханжеских устоев нашего общества.

– А кто же притворщики и моралисты? Крокодил Гена и Чебурашка?

– Они самые! Крокодил и его воспитанник неизвестной породы – это воплощение скуки, лицемерия и притворной советской морали. Тугодум Чебурашка в мультфильме похож на придурковатого школьника, а крокодил – это классический бюрократ с партбилетом в кармане. У меня половина знакомых – бывшие крокодилы, чуть зазеваешься – ногу оттяпают.

– В мультфильме крокодил Гена – добряк и мечтатель.

– Ага! Травку на лужайке пощиплет, трубку закурит и мечтает о халяве с эскимо. Ты когда-нибудь ел эскимо?

– Эскимо и бананы – фантомы моего детства. По телевизору их видел, а на вкус никогда не пробовал.

Журбина села в кресло у приставного столика, пододвинула к себе пепельницу, закурила длинную тонкую сигарету.

– Рассказывай, зачем приехал? – по-деловому спросила она.

– Меня интересует Шафиков. Скорее всего, взрыв в кафе связан с его хозяйственной деятельностью.

– Похоже на то.

– Валентина Павловна, для меня Шафиков – это темная лошадка: вынырнул из ниоткуда и в одночасье стал главным богачом в городе. Как ему это удалось?

– Андрей, ты разбираешься в экономических аспектах кооперативной деятельности?

– В общих чертах. Преступления по линии БХСС – не мой профиль.

– Можно подумать, что я специалист по расхищению социалистической собственности, – Журбина вытянула перед собой руку, полюбовалась недавно сделанным маникюром. – Если ты не силен в экономике, я проведу тебе небольшой ликбез по кооперативному хозяйствованию.

Игорь Шафиков родился в обеспеченной семье в Томской области. Отец его всю жизнь занимался лесозаготовками. Сам Игорь до недавнего времени работал по профсоюзной линии в лесотехнической промышленности. Как только профсоюзное движение стало загибаться, Игорь помахал родному Томску ручкой и приехал к нам. Первым делом он осмотрелся и прикинул, куда можно вложить накопленные средства с максимальной финансовой отдачей. Торговля и пошив «вареных» штанов его не привлекали, и он решил сосредоточиться на производстве товаров народного потребления – в начале прошлого года на заводе «Красный металлист» он взял в аренду цех по производству никелированных вилок и ложек.

– Вот бы не подумал, что на ложках можно капитал сколотить!