Клер Макинтош - Я отпускаю тебя

– Я не могу выделить ни пенни из бюджета управления, – перебил Рэй, многозначительно глядя на Стампи. Тот посмотрел на Рэя и все понял. Не в первый раз они закрывали дело по распоряжению началь-ства. – Главная приказала отправить дело в архив, – пояснил Рэй, переведя взгляд на Кейт.

Стало очень тихо.

– Надеюсь, вы сказали, куда ей идти, – засмеялась Кейт, но смех прозвучал в тишине. Она поглядела на Рэя, затем на Стампи, и лицо у нее вытянулось: – Вы серьезно? Что, вот так взять и все бросить?

– А нечего бросать, – хмыкнул Рэй. – Мы в тупике. У нас ничего нет, осколки разбитой фары ничего не дали…

– Есть больше десятка подозрительных автомобилей, – перебила Кейт. – Необязательно верить на слово механикам, которые якобы не ведут записей, кому чинили машину. Я все равно смогу их проверить, просто это займет больше времени!

– Напрасный труд, – мягко сказал Рэй. – Иногда нужно уметь вовремя остановиться.

– Мы сделали все, что могли, – поддержал его Стампи, – но это все равно что искать иголку в стоге сена. Ни номера, ни цвета, ни марки, ни модели. Маловато для раскрытия, Кейт.

Рэй остался очень благодарен Стампи за его слова.

– Вот именно, – подхватил он. – Боюсь, пока придется подвести черту. Конечно, если что-то всплывет, мы возобновим расследование, но пока…

Он не закончил, спохватившись, что говорит, как Риппон в пресс-релизах.

– Это все внутренняя политика, да? – вдруг спросила Кейт. – Начальство говорит: «Прыгай», а мы только спрашиваем: «На какую высоту?»

Похоже, девушка приняла новость слишком близко к сердцу.

– Да ладно тебе, Кейт, ты не первый день в полиции и понимаешь – иногда приходится принимать трудные решения… – Рэй заставил себя замолчать, а то у него выходило чересчур снисходительно. – Пойми, за полгода у нас ничего не появилось – ни свидетелей, ни данных судмедэкспертизы. Мы можем бросить все ресурсы в мире на это дело и все равно не соберем достоверной информации. Прости, но у нас в работе другие дела и другие жертвы.

– Но вы хоть возразили или сразу лапки кверху подняли? – надерзила Кейт, щеки которой пылали от гнева.

– Кейт, – предупреждающе одернул ее Стампи, – уймись!

Игнорируя его, она с вызовом смотрела на Рэя:

– Наверное, вы думали о своем повышении! Кто метит высоко, с начальством не ссорится!

– Это здесь ни при чем! – неожиданно для себя рявкнул Рэй. Несколько секунд они с Кейт испепеляли друг друга взглядами. Краем глаза он видел, что Стампи выжидательно смотрит на него. Старшему инспектору полагалось приказать Кейт выйти из кабинета, напомнить, что она рядовой оперативный сотрудник в заваленном работой полицейском управлении, и если начальник сказал, что дело закрыто, значит, оно закрыто, и баста. Рэй открыл рот, но заговорить не смог.

Проблема была в том, что Кейт попала в точку. Было время, когда Рэй тоже стоял перед начальством и ожесточенно возражал – примерно так, как Кейт сейчас. Может, он теряет хватку или действительно на все готов ради повышения?

– Когда вкладываешь в дело всю душу, с таким исходом трудно смириться, – негромко произнес он.

– На кону не просто дело, – Кейт указала на фотографию Джейкоба на стене, – а гибель маленького мальчика! Так нельзя, это неправильно!

Рэй вспомнил мать Джейкоба, сидевшую на диване, с почерневшим от горя лицом, и не стал спорить.

– Мне очень жаль. – Он кашлянул и попытался сменить тему. – Что еще у нас в работе сейчас? – спросил он у Стампи.

– Малколм в суде всю неделю по делу Грейсона, у него слушание о тяжких телесных на Квинс-стрит – прокуратура решила предъявить обвинение. Я занимаюсь агентурными сведениями касательно ограблений магазинов «Ко-оп», а Дейва бросили проводить мероприятия в рамках кампании предупреждения незаконного ношения холодного оружия. Он сегодня в колледже, взаимодействует с местными сообществами…

Последнюю фразу Стампи произнес с отвращением. Рэй засмеялся.

– Приходится шагать в ногу со временем, Стампи.

– Перед этими юнцами можно трепаться до посинения, – огрызнулся сержант, – это не помешает им ходить с ножом в кармане.

– Возможно, но попытка не пытка, – проговорил Рэй, быстро записывая себе памятку в ежедневнике. – Что будет нового, сообщи мне завтра до утреннего совещания. И я бы хотел получить твои соображения о добровольной сдаче ножей до начала школьных каникул. Нужно отвлечь от улицы как можно больше подростков.

– Будет сделано.

Кейт смотрела в пол, безжалостно обдирая заусенцы. Стампи мягко потыкал ее в плечо. Девушка повернула голову.

– Хочешь сандвич с беконом? – тихо спросил он.

– От сандвича мне лучше не станет, – буркнула она.

– Тебе нет, – согласился Стампи, – зато мне станет легче, если ты все утро не будешь ходить с лицом как у бульдога, проглотившего осу.

Кейт невесело засмеялась:

– Сейчас подойду.

Возникла заминка – Кейт явно ждала, пока Стампи выйдет. Плотно прикрыв дверь за сержантом, Рэй вернулся за свой стол, уселся и скрестил руки на груди.

– Ты в порядке?

Кейт кивнула:

– Я хотела извиниться. Я позволила себе недопустимый тон.

– Я слышал и похуже, – усмехнулся Рэй. Кейт не улыбнулась, и он понял, что у нее нет настроения для шуток. – Я знаю, сколько значило для тебя это расследование…

Кейт снова оглянулась на снимок Джейкоба.

– У меня такое чувство, будто я его предала.

Рэй почувствовал, что его решимость колеблется. Это правда, они действительно предали погибшего мальчишку, однако Кейт не станет легче, если это озвучить.

– Ты выложилась на полную, – сказал он вместо этого. – Большего ты не сделаешь.

– Но этого оказалось недостаточно? – Кейт поглядела на начальника. Рэй покачал головой.

Девушка встала и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь. Рэй с силой врезал кулаком по столу. Ручка покатилась и упала на пол. Инспектор качнулся назад на стуле и переплел пальцы за затылком, отметив, какими жидкими стали волосы, и прикрыл глаза, чувствуя себя старым и уставшим. Рэй подумал о старших по званию полицейских, с которыми ежедневно пересекался, – большинство солидного возраста, но немало и молодых, бодро штурмовавших служебную лестницу. Хватит ли у него сил состязаться с ними? Хочет ли он этого вообще?

Много лет назад, когда Рэй пришел в полицию, ему все казалось предельно простым: сажать негодяев и охранять безопасность добропорядочных горожан, собирать улики на месте преступления, где произошло убийство, изнасилование или злостное хулиганство, ловить виновных, и от этого людям станет легче дышать. А чем он занимается? Торчит в офисе с восьми до восьми и уходит домой, просто махнув рукой на нескончаемые бумажные завалы, вынужденный подчиняться корпоративной политике, даже когда она идет вразрез с его убеждениями.