Стефан Анхем - Жертва без лица. Девятая могила

В двух нижних квадратах видно, как кроссовер выезжает из гаража.

Но за рулем теперь сидит не Адам Фишер, а кто-то другой.

Кто-то в темной грубой одежде и в противогазе.

Снег валил всю ночь и засыпал почти весь Копенгаген. В новостях говорили о небывалой зиме и советовали не выходить на улицу без крайней необходимости. Когда Дуня Хоугор проснулась на диване и выглянула в окно, ее первой мыслью было остаться дома и работать отсюда. Но когда Карстен прокричал из спальни, что они продолжат с того места, на котором остановились, она решила поехать в полицию.

Выйдя через час из подъезда на улице Блогордсгаде, 4, она поняла, что в новостях скорее преуменьшали. Ее велосипед было не видно под сугробами, а откопать машину займет не меньше часа. Тогда она решила идти на работу пешком. Вскоре оказалось, что это единственный способ передвижения. Практически весь общественный транспорт встал. Даже метро отказывалось работать.

Но благодаря чрезвычайной ситуации у Дуни значительно улучшилось настроение. На улицах, всегда таких загруженных, в кои-то веки не было машин. На светофоре зажегся красный свет, но пешеходов, сошедших с тротуаров, это не волновало. Словно все жители города взяли его обратно себе и никогда не подумают снова отдать.

Она шла наискось по льду замерзшего озера Пеблинге, когда ответственный за безопасность компании «Scandlines» позвонил ей и подтвердил, что «БМВ» Акселя Ноймана выехал в Хельсингборг на пароме, который вышел из порта Хельсингера в 01:00 в ночь на четверг. К сожалению, они имеют право фиксировать только номерные знаки, и поэтому у них нет снимков того, кто сидел за рулем, – сам Аксель Нойман, Бенни Виллумсен или кто-то еще.

Добравшись до Ратушной площади на бульваре Х. К. Андерсена, она попыталась связаться с криминальной полицией Хельсингборга. Как оказалось, их начальник Астрид Тувессон уже ушла на рождественские каникулы, и Дуню переключили на Сверкера Хольма, который, понятно, не взял трубку. Получается, на шведском побережье никто не работает, подумала Дуня и оставила сообщение на автоответчике его мобильного. Она представилась и объяснила, что ей нужна помощь с определением местоположения и розыском «БМВ Х3» с датскими регистрационными номерами.

Когда Дуня наконец добралась до своего отдела в здании полиции, там не было ни Яна Хеска, ни Кьеля Рихтера. Она не знала, в чем причина: или это погода, или они взяли больничный в знак протеста против того, что ей поручили вести следствие. С одной стороны, ей хотелось позвонить им, спросить напрямую и потребовать больничные, а с другой, она обрадовалась, что сможет спокойно работать.

Но едва она успела поставить термос с кофе на письменный стол, зажечь лампу и включить компьютер, как завибрировал мобильный.

– Да. Дуня Хоугор слушает.

– Здорово, это Утес. Тебе ведь нужна кое-какая помощь.

– Извини? Это из полиции Хельсингборга?

– Так точно. Меня зовут Сверкер Хольм. Я прослушал твое сообщение.

– Да, речь идет о датском «БМВ»…

– Да, я слышал это в сообщении. Я уже объявил машину в розыск, и мне удалось найти ее снимок.

– Правда? А видно, кто сидит за рулем?

– Увы. Снимок сделан дорожной камерой на трассе Е6 в южном направлении, а они не могут снимать лица.

– А когда был сделан снимок?

– В среду ночью, в 01:33.

«В 01:33, – мысленно повторила Дуня. – Все совпадает: паром вышел из порта Хельсингера в час и через двадцать минут был в Хельсингборге. Если машина ехала по трассе Е6 в южном направлении, она с наибольшей вероятностью следовала в Мальме и, может быть, прямо до дома подозреваемого Бенни Виллумсена на улице Консультгатан, 29».

– О’кей, огромное спасибо. Именно это мне и было нужно.

– Прости, еще один вопрос, из чистого любопытства.

– Да?

– Думаю, речь идет об убийстве в Тибберупе.

– Да, это так. Но сейчас я, к сожалению, вынуждена…

– Об этом писали все газеты. Дело в том, что здесь, в Рюдебекке, два года назад мы занимались одним делом. Преступник обращался с жертвой с такой же страшной жестокостью, что и в Тибберупе.

– Да, диву даешься, откуда вся эта злоба. Было очень приятно поговорить с тобой. Хороших выходных.

– К тому же оказалось, что преступник был датчанин…

Дуня, которая как раз собиралась закончить разговор, снова поднесла мобильный к уху.

– …хотя он живет здесь, в Швеции. Точнее сказать, в Мальме, – продолжил Утес.

– А его случайно не зовут Бенни Виллумсен?

– Да, его так зовут.

– Но почему он на свободе? Вы его так и не арестовали?

– Арестовали, и дело дошло до суда. У нас были свидетели, улики и весь этот джаз. Большой ошибкой было то, что его обвинили еще в одном жестоком убийстве женщины, которую прибило к берегу озера Вен. Не знаю, писали ли об этом в датских газетах.

– Наверняка писали. Но почему это ошибка?

– Дело в том, что у него было железное алиби, и все рассыпалось, как карточный домик. Сам я совсем не считал, что он стоит за тем конкретным убийством. Но в нашем полицейском участке мы разошлись во мнениях, если можно так выразиться. И произошло то, что произошло. Никогда не забуду, как огласили решение суда, и его освободили. Это было словно пощечина.

– Ты занимался этим делом?

– Да, и остальная команда. Это наше самое большое расследование. Вообще-то я хотел сказать: обращайся, если будет нужна моя помощь.

– Если сможешь прислать мне все материалы дела, которые у вас есть, будет превосходно.

– Разумеется. Никаких проблем. Если понадобится что-то еще, только скажи.

– Конечно, спасибо. Огромное спасибо. – Дуня закончила разговор, и, держа в одной руке чашку кофе, откинула спинку кресла, отклонилась назад и положила ноги на письменный стол.

Теперь у нее еще больше сведений, указывающих на то, что за убийством Карен Нойман стоит Бенни Виллумсен. К сожалению, ей не хватает того, чего в свое время не хватило ее шведским коллегам. Технического доказательства, достаточно сильного, чтобы уличить его. Улик, свидетелей и возможного сходства с предыдущими случаями недостаточно.

Только она подняла чашку ко рту, как кто-то схватил ее за плечо.

– Сидишь совсем одна и работаешь?

Она резко села, случайно пролив на джинсы почти весь кофе.

– Опля! Надеюсь, это не моя вина.

– Нет. Я просто не слышала, как ты вошел. – Она повернулась к Киму Слейзнеру, который стоял за ее спиной и улыбался.

– Вчера ты так и не зашла ко мне.

– Ты на полном серьезе считаешь, что между убийством министра юстиции и похищением Адама Фишера есть взаимосвязь? – Херман Эдельман добавил в кофе немного сливок.

– Да, – ответила Малин и коротко взглянула на Фабиана – она хотела убедиться, что он с ней согласен. – Я именно так и считаю.