Стефан Анхем - Жертва без лица. Девятая могила

– Возможно, ты прав, но по сути это ничего не меняет. Мы только и можем, что продолжать расследование. Больше не могу говорить. Пришел Коса.

Телефон замолчал, Муландер положил его обратно в карман, сделал последнюю затяжку и загасил окурок об асфальт. Машина-эвакуатор дала задний ход и остановилась у его гаража. Только сейчас он увидел, что у нее датские регистрационные номера и она доставила «Пежо».

– Это ты Муландер?

Муландер кивнул и подписал транспортную накладную.

– Это тоже тебе, – водитель передал написанную от руки записку.

Ингвару Муландеру. Фабиан Риск очень хорошо о тебе отзывался, а поскольку здесь ничего не происходит, надеюсь, вы найдете что-нибудь важное.

С наилучшими пожеланиями,

Дуня Хоугор, отдел убийств полиции Копенгагена.

Муландер знал Дуню Хоугор. Компетентный криминальный ассистент, но у нее не было никаких полномочий посылать вещдоки в Швецию, а это значило, что она очень рискует. Он перевел взгляд на «Пежо», который бесшумно скатывался на асфальт, по мере того как выпускали стальной трос эвакуатора, и задался вопросом, какие секреты хранит эта машина. Она уже привела Риска на место убийства в Седеросене. Может ли там быть что-то еще? Почему бы и нет?

Вся та работа, которую проделал преступник, пытаясь ликвидировать машину, говорила о том, что есть что-то еще. Согласно замыслу, место убийства в Седеросене должны были обнаружить, с навигатором или без него. Конечно, Риск нашел это место раньше, чем было задумано, но оно находилось там все время и просто ждало, когда они в назначенный срок клюнут на зацепку, осмотрят и изумятся. Седеросен – не что иное, как изощренная демонстрация власти, инсценированная для того, чтобы показать, как они отстают и, в первую очередь, как они бессильны.

Потому это не годилось для объяснения того огромного риска, на который преступник, судя по всему, пошел во время преследования. Этот риск могло объяснить только наличие в машине чего-то еще, что он любой ценой хотел скрыть от их глаз.

Ирен Лилья дала ему возможность высказаться. Ни разу не прерываясь, Эйнар Грейде, чью голову на этот раз украшали четыре косички, подробно показал ей, с какой хирургической точностью сделан разрез, идущий от горла Эльзы Халлин до грудины. Она позволила ему распинаться столько, сколько он считал нужным, объясняя, как преступник не затронул аорту, чтобы жертва как можно дольше оставалась в живых. Лилья даже позволила ему продемонстрировать, как преступник вытащил язык и тот свесился жертве на грудь.

И только когда он замолчал, все рассказав, она бросила свою бомбу:

– Эйнар, я пришла сюда не ради Эльзы Халлин.

– Да? – Грейде стал похож на хорошо дрессированную собаку, которая только что показала свой лучший трюк и все равно не получила конфетку.

– Я знаю, что когда жертву заставляют страдать как можно больше и дольше, это впечатляет. И я знаю, что ты раньше никогда не видел ничего подобного, как, впрочем, и я. Но я сюда пришла не поэтому.

– Тогда зачем?

– Камилла Линд е н.

– А кто это такая, черт возьми? – теперь Эйнар больше напоминал недовольную дворняжку.

– Она погибла вчера в аварии на трассе Е6, и мы подозреваем, что за этим стоит наш преступник.

– И она училась в том же классе?

Лилья кивнула, и Грейде принялся теребить одну из своих косичек, что делал лишь тогда, когда жизнь оборачивалась против него. Сейчас ей никак нельзя на него давить. Малейшая попытка ускорить процесс будет иметь противоположный эффект. Он зароет голову в песок и откажется даже пальцем пошевелить.

Через две минуты произошло то, чего она ожидала. Притворно усталый вздох, сопровождаемый сдержанным кивком. Через секунду Грейде вышел из комнаты, и Лилье пришлось почти бежать по длинному подземному коридору, чтобы не отстать от него.

– Должно быть, ее взял Арне, а ты знаешь его девиз, – прошипел Грейде, словно выплюнул комок.

– Нет, я…

– «Зачем все усложнять без нужды», – он изобразил пальцами кавычки. – Но в его случае на самом деле это означает: «Зачем вообще выполнять свою работу?»

– Эйнар, сейчас мы не уверены, что это так. Не исключено, что это просто авария.

Грейде покачал головой.

– Нет, все сходится. Арне не первый раз допускает ошибку. Он уходит в отпуск только на следующей неделе, но еще две недели назад от него не было никакого толку. Я обычно проверяю после него его тела, но в этот раз я…

– Был очень занят колумбийским галстуком.

Грейде посмотрел на нее, остановился у входа в морг и прокатил свой пропуск. Войдя внутрь, Лилья сразу пошла к рядам холодильников, а Грейде стал искать копию отчета о вскрытии.

– Вот он: Ля-ля-ля-ля… «Сильный удар по голове, слева сзади…» Ля-ля-ля-ля… «Перелом задней черепной кости, кровотечения между мозговыми оболочками, отек мозга, мозговые кровоизлияния, явные признаки повышенного внутричерепного давления…» Хм…

– Пропало дело? – спросила Лилья и выдвинула ящик с именем Камиллы Линд е н, написанным буквами с завитушками.

– Нет, но это стандартный формуляр 1А. Если ты попал в такую тяжелую аварию и тебе повезло не превратиться в котлету, ты, вероятно, так ударился головой, что умираешь от мозгового кровоизлияния. Этот отчет можно написать, даже не осматривая тело, и он все равно будет верным в восьми из десяти случаев. Проблема в том, что здесь больше ничего нет. – Грейде держал отчет в воздухе между большим и указательными пальцами, словно даже не хотел брать его щипцами.

Лилья откинула простыню, которая прикрывала голое тело.

– Ни одного описания индивидуальных особенностей трупа, – продолжил Грейде. – Ни одного собственного соображения или рассуждения. Ни одного наблюдения, кроме очевидных.

– Ты думаешь, он ее не осматривал?

– Я не думаю, я знаю.

Он выпустил отчет из рук, и тот упал на пол, как мусор. Затем обогнул стол и встал рядом с Лильей.

Закрытые глаза и лицо свидетельствовали о целом ряде сильных ударов и толчков. Грейде надел резиновые перчатки, перевернул застывшее тело на бок и заглянул жертве под голову, где под светлыми волосами находилась глубокая рана в кольце свернувшейся крови. Он опустил тело, вздохнул и опять принялся теребить одну из косичек.

Еще не задав вопроса, Лилья о нем пожалела, но он выскочил сам, словно мышь из дверной щели:

– Ты нашел то, что пропустил Арне?

Грейде оставил косичку в покое и посмотрел на нее так, словно ее следовало расстрелять на рассвете следующего дня, после чего положил руку на закрытые глаза Камиллы и поднял ей веки.

И левый, и правый глаз выглядели так, будто кто-то потушил о них сигарету.

– В половине седьмого я пойду на занятие по боксу, так что давайте проведем эту встречу как можно быстрее и эффективнее, – произнес Хенрик Хаммерстен и сел за свой письменный стол.