Стефан Анхем - Жертва без лица. Девятая могила

– Знаешь, преступник все еще на свободе, и многое говорит о том, что он…

– Да, но я никогда не участвовала в издевательствах. Я никогда не подзуживала, как Павла, и не стояла и не смотрела, как Камилла.

– Но Лина, мы больше не считаем, что мотив…

– Фаббе, – прервала его Лина и повернулась к Фабиану. – Для меня смерть Йоргена – самое лучшее, что могло произойти. Я не имею в виду те страдания, которым он подвергся. Но главное – что он исчез из моей жизни. Ты не представляешь, в каком аду я жила. Словно я впервые, не знаю, с каких пор, могу дышать. Я так долго жила в страхе, что больше не могу. Понимаешь? У меня больше нет сил бояться.

Фабиан кивнул.

– Почему ты не ушла от него?

Лина засмеялась.

– От такого мужчины, как Йорген Польссон, просто так не уйдешь, – она покачала головой, словно это была чья-то другая история, а не ее. – Тебе нужна моя помощь.

Фабиан достал школьный альбом и свои фотографии.

– Я думаю, что знаю, кто это.

Она посмотрела на него с таким видом, будто совсем не ожидала услышать от него эти слова. Он открыл фото девятого класса и показал на волосы Клаеса.

– Ты видишь, что кто-то стоит за Клаесом?

Лина взяла альбом и стала внимательно рассматривать.

– Точно… Но боже, кто это?

Фабиан пожал плечами.

– Я надеялся, что ты мне поможешь. У тебя случайно нет альбома? Лучше бы более младших классов.

Лина вздохнула и покачала головой.

– К сожалению, у меня ничего нет. Йорген все сжег.

– Сжег?

Лина кивнула.

– Это было страшно давно, где-то в начале девяностых. Они с Гленном отсутствовали целый вечер и большую часть ночи. Я помню, потому что позвонила Анки и спросила, знаю ли я, где они. Как обычно, я понятия не имела, но наверняка они творили что-то мерзкое, потому что, когда он пришел домой, я слышала, как он пьет и швыряет вещи с книжной полки. Я уже легла и боялась встать, этого никогда не следовало делать, когда он находился в таком состоянии. Но на следующее утро я увидела, что он сжег все, что связано со школой. Фото и аттестаты, учебники и альбомы. Все исчезло и превратилось в золу.

– А ты знаешь почему?

Лина покачала головой.

– Я всегда боялась спрашивать. – Она вернулась к альбому. – Получается, он все время был здесь.

– Более того: я обнаружил его только вчера поздно вечером, и думаю, больше никто из класса этого не сделал. Похоже, даже те, кто составляли альбом, его не заметили.

– Откуда ты знаешь?

– Здесь нет имени. Все с именами, а он без. Посмотри сама.

– Я тебе верю. И ты уверен в том, что это он?

Фабиан кивнул.

– Мне нужно только имя, и ты должна мне помочь.

– Не понимаю, как я могу тебе помочь? Я понятия не имела, что у нас был еще один одноклассник. Ты правда в этом уверен? – Она взяла чашку и попыталась сделать глоток, хотя у нее дрожали руки.

– Лина, его шкафчик был справа от твоего.

– Что? Откуда ты знаешь…

– Мы знаем, какой у него был шкафчик. Смотри сюда.

Он раскрыл альбом и показал на фото, где Лина стоит спиной к объективу и кладет книги в свой шкафчик. Лина посмотрела на фото, а потом на другие снимки на развороте, которые изображали ее в различных ракурсах. Судя по снимкам, она более или менее отдавала себе отчет в том, что ее фотографируют.

– Это ты сделал все эти снимки?

Фабиан кивнул.

– И знай: ты первая и, надеюсь, последняя, кто их видит.

Она встретилась с ним глазами.

– Не знаю, что и сказать. Фабиан, мне жаль.

– Не надо жалеть. В свое время ради тебя я был готов на все. Но это время прошло. Теперь я счастлив в браке, и у меня нет никаких…

– Я не об этом, – прервала его Лина. – Просто я понятия не имею, чей это был шкафчик. Во всяком случае, с этим парнем я никогда не разговаривала. Он действительно учился в нашем классе?

Фабиан кивнул.

– Хорошо. Но, к сожалению, я его совершенно не помню.

– Ты уверена? Ты действительно на сто процентов уверена?

Лина кивнула, и Фабиан почувствовал, как из него уходит энергия. Хотя он не ждал, что Лина выпалит имя, как только он переступит порог, он надеялся, что она что-то вспомнит, и что в лучшем случае эти воспоминания приведут к тому, что она назовет имя. Но ничего такого не произошло. Память Лины была так же пуста, как и его собственная.

– Можно я еще посмотрю?

Фабиан разрешил, и Лина открыла еще один разворот со своими пожелтевшими изображениями.

– Точно. Это я никогда не забуду.

Она показала на снимок, где юная Лина готовилась ударить по теннисному мячу плоской битой. Рядом стоял Йорген с круглой битой.

– Что?

– Разве ты не помнишь? Йорген страшно рассердился. Он всегда хотел, чтобы я била круглой битой, но я могла попасть только плоской, и именно в тот раз у меня было прекрасное попадание. Мяч улетел далеко-далеко. Не спрашивай, как это получилось, но все дошли до финиша, а я даже успела сделать двойной оборот.

– Значит, это было тогда, – сказал Фабиан, который совершенно не помнил тот случай.

Лина кивнула и зацепилась взглядом за фото, где она со скучающим видом сидела за партой.

– Да, эти уроки немецкого. Боже, как я их ненавидела. Больше всех остальных. Aus, außer, bei, mit [41] Немецкие предлоги. … Как там дальше?

– Nach, seit, von, zu [42] Немецкие предлоги. .

– Точно. Немецкий был твоим коньком.

– Разве? Это было скорее…

– Не отнекивайся. Я все помню – как ты сидел на самой первой парте, тянул руку и все время подлизывался.

– Я не подлизывался, а интересовался. Я правда считал, что это здорово.

– Немецкий? Здорово? Ты шутишь?

– Nein, ich schämten nicht! Für mich war Deutch immer viel immer viel spaß! Immer! Immer! [43] Нет, я не шучу! Для меня немецкий всегда был в удовольствие! Всегда! Всегда!

Лина рассмеялась.

– Как там его звали?

– Кого?

– Учителя немецкого?

– Хельмут какой-то, так ведь?

– Точно, Хельмут… Круль…

– Или нет, подожди. Кроппен… Кроппенгейм. Точно. Вспомнил! Хельмут Кроппенгейм, – у Фабиана было такое чувство, будто он только что выиграл затянувшийся раунд викторины.

Но от Лины он не услышал ни аплодисментов, ни криков «ура». Она смотрела прямо на залив.

– Да, действительно…

– Что?

– Как было тесно у шкафчиков. Помнишь?

Фабиан кивнул. Он прекрасно помнил, как было тесно, и как часто приходилось ждать, чтобы подойти к ним. Но он не хотел ничего говорить. Он понимал, что происходит, и ни за что на свете не хотел рисковать и помешать ей сосредоточиться. Именно ради этого он и пришел сюда.

– Несколько раз я случайно наталкивалась на него, поскольку даже не понимала, что он стоит сзади. «Ой, я тебя не заметила. Извини». И делала в точности то же самое после следующего урока. Боже, как ужасно, если задуматься, – Лина покачала головой, продолжая смотреть в пустоту.