Донато Карризи - Девушка в лабиринте [litres]

Бруно был ошеломлен. До этого момента он думал, что Салливан и есть Банни. С кем же тогда говорила по телефону Тамитрия Уилсон? Кто был тот человек в маске кролика, который ринулся на ферму глубокой ночью специально ради него? Дженко никак не мог призвать мысли к порядку. Одно было ясно: он шел по ложному следу.

– Что будет с Форманом?

– В данный момент ему предъявлено обвинение в убийстве. Врачи из больницы Святой Екатерины говорят, что он потерял много крови, но состояние не критическое: его оперируют, он, скорее всего, выкарабкается.

– Я правильно понял, что вы его поместили в ту же больницу, что и Саманту Андретти?

– Это самое надежное место, поскольку там уже выставлена охрана, – заявил Бауэр с обычной самоуверенностью как о чем-то само собой разумеющемся. – Ты что-то имеешь против?

– Нет, что ты: самый разумный выбор, – согласился Дженко. – На вашем месте я бы еще погладил по головке этого примерного гражданина.

Насмешка не понравилась Бауэру, но Делакруа не дал ему ответить.

– Что ты знаешь такое, чего не знаем мы? – быстро спросил он, почуяв, что сыщик что-то скрывает.

Дженко пожал плечами.

– Ничего, – промолвил он многозначительно, имея в виду нечто совсем другое.

– Первый патруль приехал через десять минут после твоего звонка, ты все это время оставался наедине с Форманом. Хочешь, чтобы я поверил, будто вы не успели поговорить?

Дженко переводил взгляд с одного на другого. Неплохо бы заронить в них сомнение, намекнуть, что у него в руках есть какая-то информация: этот вопрос следует обдумать. Но голова кружилась, сердце разрывалось на части, и выдержать пантомиму уже не хватало сил.

– Дантист мог видеть лицо человека-кролика.

– Мог видеть или видел? – подстегнул его Бауэр, самый нетерпеливый.

– Как сказать…

– Этот говнюк меня утомил, – проворчал Бауэр, обращаясь к коллеге. – Подождем, пока Форман через пару часов отойдет от анестезии, и заставим дать описание.

– Форман узнал того человека по голосу, – заявил Дженко.

– Что-то не верится, – скептически заметил Делакруа.

Бауэр с ним согласился.

– Как может человек в состоянии шока, видя какого-то психа в маске, который вламывается к нему в дом, прислушиваться к голосу?

– Я сам об этом думал, – заторопился признать Дженко. – Но достаточно будет спросить у жены: она его тоже знает. – Дженко подождал, пока они переварят информацию. – Этот человек вхож в их дом. Но женщине невдомек, что он и человек-кролик – одно и то же лицо, иначе она бы вам сказала.

Бруно снова завоевал внимание Делакруа.

– Кто он? Друг семьи? Знакомый?

– Оставь этого гада, – вмешался Бауэр, пытаясь увести коллегу. – Он просто морочит нам голову.

– Уверен, жена Формана может дать сведения для того, чтобы составить фоторобот. – Дженко сделал эффектную паузу, чтобы напарники хорошенько оценили, какое преимущество они могут получить. – Нужно только, чтобы кто-нибудь направил женщину по верному пути… – заключил он, имея в виду себя самого.

– Чего ты просишь взамен на этот раз? – осведомился Делакруа.

– Взглянуть на фоторобот.

– И что ты станешь с ним делать? Возьмешься искать злодея? Разыгрывать одинокого мстителя?

Нет, у Бруно не было намерения мстить за Линду. Он порылся в кармане и протянул полицейским медицинскую справку.

– Я устал, – заявил Дженко. – Просто хочу уйти отсюда. – От этого тошнотворного мира, хотелось бы ему уточнить. – Спокойно уйти.

Делакруа передал справку Бауэру, потом повернулся к Дженко:

– И, поглядев в лицо монстру, ты успокоишься?

– Именно так, – отчеканил тот. – Все остальное я изложу только в присутствии госпожи Форман. Прочли, что написано в справке, а? Нет смысла мне угрожать, даже отправлять в кутузку за противодействие следствию. Единственное, что меня страшит, скоро свершится. Поэтому сейчас делайте так, как я сказал, или идите в задницу. – Бруно храбрился, но, по правде говоря, уже решил отдать им альбом комиксов и объяснить происхождение маски Банни. Тем более что, если Робин Салливан мертв, единственный след, который он взял, обрывается и книжица ему больше не нужна. Но, услышав следующие слова Делакруа, он передумал.

– Странно, что ты хочешь увидеться с женой дантиста, – проговорил он. – Потому что и она попросила о встрече с тобой.

Его отвезли на машине за город. Ночь еще длилась, но указатель температуры наружного воздуха на приборной доске показывал тридцать восемь градусов. Несмотря на это, Бруно бил озноб.

Смерть напоминала ему о себе.

Они приехали в мотель. Хотя тот и был расположен в зоне, которую с трудом можно было назвать туристической, вывеска сулила «отдых для всей семьи». Бунгало плотным кольцом окружали заросший водорослями бассейн, место вообще содержалось не лучшим образом. Вся территория охранялась полицией по меньшей мере так же плотно, как клиника, где лежали Саманта Андретти и Питер Форман.

Бауэр припарковался на площадке и пошел открывать заднюю дверь, чтобы выпустить Дженко. Частный детектив огляделся: полицейские, полсотни, не меньше, глазели на него, сразу давая ясно понять, что чужакам здесь не рады.

– Сюда, – указал Делакруа.

Маленькая квартирка, предназначенная для госпожи Форман, располагалась в центре, поэтому за ней было легче наблюдать. Едва переступив порог бунгало, Дженко заметил сотрудников группы психологической помощи из Управления. Специалисты оказывали помощь женщине и ее дочкам, которые еще не оправились от шока после пережитого.

Блондиночки Мэг и Джордан, обе не достигшие десятилетнего возраста, сидели за кухонным столом. Женщина-психолог пыталась отвлечь их, предложив порисовать. Сестренки, так или иначе, вели себя более спокойно, чем их мать: та продолжала рыдать, лежа на кровати в соседней комнате, а врач измерял ей давление. Завидев вновь вошедших, она рванулась с постели.

– Как Питер? – вскричала она в тревоге.

– Он в надежных руках, – успокоил ее Делакруа, потом сделал врачу знак удалиться и закрыл дверь.

– Госпожа Форман, вы можете повторить то, что рассказали нам прежде? – спросил Бауэр.

– Конечно. – Женщина, волнуясь, грызла ногти, покрытые красным лаком.

Дурная привычка, подумал Бруно, с которой она боролась, делая дорогой маникюр. Ныне, однако, страх заставил забыть о приличиях.

– Мне всегда, с самой юности, было трудно засыпать. Я принимаю снотворное, поэтому сплю крепко… Когда родились девочки, это Питер вставал по ночам дать соску или поменять подгузники.

Женщина оправдывается в том, что плохо смотрела за дочерьми, понял Бруно.

– Вчера вы тоже, как обычно, приняли снотворное? – спросил Делакруа.

– Эта жара, да еще дневной сон меня совсем выбили из колеи… – Пытаясь точнее припомнить, она обвела комнату невидящим взглядом. – Было, кажется, два часа дня. Я, наверное, услышала, как кто-то из девочек зовет меня, и открыла глаза. Никак не могла понять, во сне это или наяву… Ставни были закрыты, но, вглядевшись в полумрак, я заметила, что Питера нет рядом со мной в постели. Подумала, что он встал посмотреть, как девочки, и уже собиралась снова заснуть, но опять услышала голос Мэг: мне это не приснилось, она действительно звала меня. Но не из детской… Она звала меня издалека и была напугана.