Алекс Леви - Среди нас [СИ]

Странно, обычно я так не реагировал на все это. С каких это пор я обращаю внимание на забитость своего кармана? А ведь Вадим был прав, когда-нибудь эта работа меня сломает окончательно.

Стоп! Стоп! Стоп! Пора думать о деле, а не об этом. Просто в следующий раз все нужно лучше продумывать».

Марк Игнатьев достал диктофон и положил его на стол, предварительно включив запись уже в своем кармане, а то мало ли что можно ожидать от этого веселого и ничем не озадаченного человека Анатолия Евсеева, который не известно кем вообще является здесь.

— Не возражаете? — спросил детектив. Придерживая своими пальцами диктофон, который уже лежал на столе.

— Я не хочу, чтобы это попало в руки журналистов, поэтому лучше уберите, — Евсеев на этот раз ответил угрожающим тоном, четко произнося каждую согласную букву в каждом слове. Его лицо нахмурилось, брови опустились так, что его лоб стал похож на лоб собаки породы шарпей, хотя это немного преувеличено.

Странно, но сначала он был даже очень положительно настроен на разговор, но сейчас казалось, что Анатолий просто выгонит из кабинета детектива. А детективу Игнатьеву было уже все равно, потому что хоть он и убрал диктофон обратно в карман, но он остался все равно включенным.

Он не мог сейчас записывать все в свой планшет, как он обычно делает, потому что он изучал мимику людей, или как распознать лжеца? Поэтому детектив хотел на него смотреть чистым взглядом и в то же время разговаривать с ним, изучить его, а не записывать, уткнувшись глазами в свой блокнот.

Кому-то это показалось бы весьма скучным, например, его сводному брату-следователю Вадиму Игнатьеву, но Марку очень нравилось читать разные книги по психологии. В детстве он мечтал стать психиатром, но не удалось. Судьба занесла его немного в другое место. Детектив Игнатьев начал:

— Где вы были на момент смерти вашего сына? — задал вопрос Марк и посмотрел на Анатолия, пытаясь разгадать его. Он не поддерживал свои плечи расправленными, а голову не держал прямо и ровно, это пока были малейшие проявления неуверенности в себе, но, к сожалению, не лжи, которую Марк очень желал заметить, чтобы потешить свою самоуверенность в знаниях этой науки. А может быть, Анатолий был в курсе всех этих приемов и уловок?

— Здесь, я был на работе — здесь, — Анатолий, повторяя одно и то же слово «здесь», начинал как-то давить на Марка, как ему показалось самому.

— Это может кто-то подтвердить? — никакие угрозы никогда бы не запугали детектива, он был непреклонен в своих вопросах.

— Да, например, мой секретарь, сейчас она правда уже ушла. Да и не только она видела меня здесь, кто угодно может это подтвердить. Я не такой уж и незаметный, хотя почти и не выхожу отсюда, — ответил Анатолий, его уголки рта приподнялись. — В основном люди, наоборот, заходят ко мне.

Марк выпрямил спину и подметил себе некоторые факты: «Вот теперь что-то начало проявляться, он положил ногу на ногу и на крутящемся кресле повернулся куда-то в сторону. Да, это пока что первые признаки его неискренности. Но зачем бы ему врать? Правда мне известна. Хотя… Есть мысли на этот счет. Но про Анатолия я могу и ошибаться».

— Ну что ж, отлично. У Ильи были знакомые, которые могли бы желать ему такое? — медленно говорил Марк, пристально всматриваясь в движения Евсеева.

— Нет, не думаю. Хотя, может быть, Марина? Где она сейчас? Наверное, уже в другой стране, — предположил Анатолий.

Марк подумал: «А с другой стороны не всегда нужно верить каким-то жестам. Вероятно, Евсеев так жестикулирует сейчас либо нарочно, так как выглядит это уж слишком неестественно, либо от жуткого волнения. Перед ответом на самые, казалось, простые вопросы он делает небольшую, но явно неоправданную паузу. Так же, мне кажется, стоит насторожиться, так как Анатолий в разговоре на каждую реплику начинает тереть горло. Все просто. Проговариваемое вранье непроизвольно сковывает все внутри, и рука начинает все ближе тянуться к горлу, чтобы снять нарастающее с каждым словом напряжение. Отсюда же это ненужное и излишнее жестикулирование. Например, необузданное желание дотронуться до шеи, лица, поправить волосы или одежду, которое он пытается всеми силами скрыть. Но, опять же, одно дело это увидеть, а другое дело это доказать. Не буду же я ему говорить: «Вы мне врете, я это заметил по вашим движениям!». Потому что вся это теория очень зыбка, глуха и не тверда, как хотелось бы. О чем я сейчас думаю? Только я так могу разговаривать с человеком и думать о своем».

— Марина то? Нет, в данный момент она должна быть в полицейском участке, — сказал Марк. Его опять задел юмор Анатолия, если это был, конечно, юмор. Да и вообще, в очередной раз подметил Марк, Евсеев вел себя как-то странно. Сначала встретил почти с улыбкой на лице, потом он резко разозлился, нервничал, сейчас же на его лице снова лежала та добродушная и приветливая улыбка.

— Там ей и место, — улыбаясь, сказал Анатолий.

— Почему же? — Марка начинало это бесить.

— Не нравилась она мне, она была какой-то «темной». Она вышла за Илью, только из-за того, что он мой сын. Тут даже и объяснять не надо, почему. Потому что у меня довольно много переполненных счетов! Я думаю только из-за этого, — ответил Анатолий и опустил вниз свою руку, немного кренясь одним плечом влево чтобы что-то достать. Потом раздался звук выдвигающегося встроенного в стол ящика, который он открыл. За все это действие он не отрывал глаз от Марка.

— Ну тогда вы понимаете, что убивать Илью было как-то нелогично. Он все-таки ваш единственный наследник, после вашей супруги, — начал Марк.

— Ну конечно я это знаю, — фыркнул Анатолий, переворачивая что-то и копошась в своем ящике.

— Тогда зачем ей убивать Илью? — Марку очень нужен был ответ на этот вопрос. Наверное, все-таки хорошо, что сюда пошел именно детектив Игнатьев, а не Вадим.

— Не знаю, со стороны она такая тихая, но взгляд у нее был не здоровый. Да и к тому же из-за нее, я мало общался с сыном, — Анатолий, наконец, что-то нашел в столе. Он достал белую пачку сигарет, Марк не успел разглядеть фирму изготовителя, Евсеев достал одну и вставил ее в зубы, — Будете? — спросил он, протягивая открытую пачку Марку.

— Нет, спасибо, я не курю, — ответил ему детектив и вспомнил, что, судя по запаху, который стоял в этом кабинете, когда он вошел, Анатолий сегодня вообще не курил.

Теперь было видно предельно ясно, что он все-таки нервничает. Хотя и пытается это скрыть. Анатолий вынул из кармана зажигалку в виде железного прямоугольника с выгравированным изображением скорпиона, скорее всего кто-то такую ему подарил, вряд ли бы он сам себе купил ее. Человек, любящий антиквариат и все вроде этого, судя по интерьеру кабинета, скорее бы купил себе что-нибудь из старинного раритета. Марк продолжил его спрашивать: