Песах Амнуэль - Расследования Берковича 9 [сборник]

Мозес мрачно замолчал.

— Может быть, вы слышали вчера вечером какой-нибудь шум из квартиры Кашмиэля? — спросил Беркович. — Может, к нему кто-то приходил? Может, они там спорили? Ведь квартира соседа прямо над вами…

— Нет, — мотнул головой Мозес. — Ничего не слышал. Может, кто-то и приходил, но шума не было.

— Спасибо, — сказал Беркович и вернулся в квартиру Кашмиэля, где эксперт Хан уже завершил осмотр тела.

— Похоже, у него была причина покончить с собой, — сказал инспектор. — Но равно были мотивы и для убийства. Большие долги. Кредиторы его искали, и он скрывался. Около месяца его не было дома, вчера он вернулся, а сегодня собирался опять куда-то смотаться. Похоже, деньги он брал не только в банках, но и на сером рынке, а там народ крутой, ты знаешь. Могли и убить.

— Это облегчает задачу, не так ли? — спросил Хан.

— Конечно, — согласился Беркович. — Документы сохранились, найти, у кого именно из «серых» кредиторов Кашмиэль брал деньги, труда не составит. Правда, есть один момент… Убийца должен был прийти сюда до начала дождя, верно?

— Конечно, мы уже говорили об этом.

— Да. А выстрел раздался после полуночи, когда уже гремела гроза.

— Согласен, — кивнул Хан.

— Значит, минимум час Кашмиэль находился в квартире с убийцей. Чем они занимались? Нет грязной посуды, окурков. В салоне полный порядок. Сосед никаких громких разговоров не слышал. Они что, сидели тут тихо и обсуждали долг Кашмиэля, а потом убийца достал пистолет и выстрелил?

— Кстати, о пистолете, — оживился эксперт. — Пока тебя не было, я созвонился с Шулей из отдела регистрации. Судя по номеру на оружии, это пистолет Кашмиэля, и у него есть разрешение.

— Вот видишь! Убийца должен был знать, где хозяин квартиры хранит оружие…

— Не обязательно, — пожал плечами Хан. — Ты же только что сказал: Кашмиэль скрывался и только вчера вернулся домой. Оружие у него наверняка было с собой. Он мог положить его где-то… Скажем, на журнальном столике.

— Из этого следует, — заметил Беркович, — что предполагаемый убийца изначально не собирался убивать. Иначе принес бы с собой оружие.

— Тоже не обязательно. У него могло быть оружие, но он увидел пистолет Кашмиэля и решил воспользоваться. А потом протер рукоятку.

Беркович вынужден был согласиться с тем, что это вполне вероятно. Эксперт разрешил унести тело, и санитары положили погибшего на носилки. Когда за ними закрылась дверь, Беркович опустился на колени и еще раз внимательно осмотрел пол. Затем перешел к журнальному столику, но не стал заново перекладывать бумаги, а только осмотрел блестящую полированную поверхность.

— Смущает меня эта тишина, — сказал он эксперту. — Если бы Кашмиэль несколько часов находился в квартире с убийцей, они бы наверняка повздорили, и порядка здесь тоже было бы меньше.

— Убийца мог навести порядок уже после того, как Кашмиэль умер, — высказал предположение Хан.

— Мог. Но если он хотел, чтобы мы приняли смерть Кашмиэля за самоубийство, почему протер рукоятку?

— Как почему? — удивился эксперт. — На ней же были отпечатки его пальцев.

— Да-да. Но он должен был вложить пистолет в ладонь убитого, чтобы оставить следы пальцев Кашмиэля!

— Теоретически ты прав, Борис, — вздохнул Хан. — Но убийца вряд ли был так спокоен и вдумчив, как сейчас ты. О том, чтобы стереть свои отпечатки, он позаботился, а о том, чтобы оставить следы Кашмиэля, мог просто забыть.

— Мог, — согласился Беркович. — А почему поверхность журнального столика вся покрыта пылью, и только со стороны дивана, пыли нет, будто здесь лежал лист бумаги, а потом его забрали?

— Вопрос странный, — рассердился эксперт. — Эти двое наверняка занимались бумагами. Удивительно не это, а то, что они не наследили на всей поверхности столика.

— Так я и говорю! — воскликнул Беркович. — И еще. Если утром Кашмиэль собирался уезжать, то где билет? Я осмотрел бумаги, проосмотрел документы — ничего.

— Билет можно купить и на автобусной станции…

— От кредиторов он мог скрыться только за границей. На самолете. Где билет?

Беркович еще раз окинул внимательным взглядом салон. Кроме журнального столика, дивана и двух кресел здесь стояли телевизор на тумбочке, полированная стенка с баром и стойка с компакт-дисками. На полке, висевшей над телевизором, стояли десятка два книг в ярких обложках. Беркович подошел и начал по одной снимать книги с полки и перелистывать их.

— Что ты делаешь? — поинтересовался эксперт.

— Сам толком не знаю… — протянул Беркович и подхватил на лету выпавший из одной из книг лист бумаги. — Ага, вот!

Он развернул лист, прочитал написанное и протянул бумагу Хану. Это был текст, написанный от руки:

«Я больше не могу. Весь в долгах. Не держите зла. Прошу: похороните по-человечески». Подпись, дата и время.

— Час ночи, — пробормотал эксперт. — Черт побери! Но почему он положил записку в книгу?

— Это не он положил, — сказал Беркович.

— А кто? — недоумевал Хан. — И если Кашмиэль покончил с собой, то кто протер пистолет? И зачем?

— Сейчас узнаем, — заявил инспектор и пошел из квартиры. Вернулся он через несколько минут, ведя под руку понурого соседа. Беркович протянул Мозесу записку Кашмиэля и сказал:

— Здесь наверняка есть ваши следы. Вы думали, что мы не найдем эту бумагу?

— Ни о чем я не думал! — взорвался Мозес. — Я только хотел, чтобы этот подлец ответил за смерть Идо! Если бы не он, Идо не наложил бы на себя руки!

— Вы имеете в виду Сильвана Магена? — спросил Беркович, поднимая с журнального столика одну из лежавших там расписок.

— Да!

— Понятно… — вздохнул инспектор. — Вы поднялись к Кашмиэлю, увидели его мертвым, пришли в страшное возбуждение и…

— Я понял, что Идо убил себя из-за того, что у него не было денег! Я знал, что больше всего Идо взял у Магена. С банком еще можно договориться, с Магеном — нет. Это такой негодяй…

— И вы решили представить дело так, будто Идо не покончил с собой, а стал жертвой убийцы. Протерли рукоятку пистолета, спрятали письмо…

— Почему вы его спрятали? — подал голос эксперт. — Не надежнее ли было унести с собой?

— Я хотел скорей от него избавиться, — пробормотал Мозес. — Оно жгло мне руки.

— По сути, — сказал Хан, когда полчаса спустя сидел с Берковичем на заднем сидении полицейского автомобиля, мчавшегося в управление, — по сути Маген довел Кашмиэля до самоубийства и остался чист. Я вполне понимаю этого соседа, хотя он и пытался направить следствие по ложному пути.

— Тоже мне борец за справедливость, — буркнул инспектор. — Чего он добился? Да и действовал глупо, я даже на минуту подумал, что он — убийца.

— Ты оставишь Магена в покое?

— Это не по моей области, — сказал Беркович. — Передам материалы инспектору Бранноверу, это по его части. Смотри-ка, опять ливень!