Никита Серков - Ночной охотник

Лицо Арсения удивленно вытянулось, и он улыбнулся от уха до уха. Нашел! Кажется, ухватил какую-то интересную догадку, мысль, которая может оказаться ценной. Арсений вскочил с места, завез каталку с телом в холодильник и помчался переодеваться. Он даже не заметил, что просидел в морге после вскрытия в рабочем облачении, в испачканных перчатках и переднике рядом с телом больше получаса. Переодевшись и схватив свой рюкзак, Сеня вылетел из здания и помчался в сторону уголовного розыска. По дороге он набрал номер Миронова.

— Алло, Виктор Демьянович! У меня есть для вас интересная мысль, я кое-что надумал.

Ему ответил угрюмый и поникший голос:

— Романов, давай чуть попозже, может, вечером. Я занят.

— Хорошо, — расстроенно ответил Арсений и повесил трубку.

Эта холодность остудила пыл парня, и он решил действительно повременить до вечера. Остановившись посреди улицы, Арсений растерянно смотрел по сторонам, не зная, что ему предпринять. Наконец он решил порыться в старых газетах, поэтому направился в сторону редакции «Городского вестника». Должен же быть у них какой-то архив.

Виктор Демьянович вышел из машины возле здания уголовного розыска и направился ко входу. На лестнице несколько человек курили. Миронов почуял запах дыма и, понимая, какой разговор предстоит, страшно захотел курить. Стрельнув одну сигарету у коллеги, он спустился вниз по лестнице и отошел за угол. Хотелось покурить в одиночестве. МВД давно не дымил, но эта сигарета оказалась тем, что было так необходимо. В ней была особая магия. Дым от пепла изящно вился к небу и уносил прочь ненужные и враждебные мысли, отчего с каждым вдохом Виктору Демьяновичу становилось легче и спокойнее. Это был личный сеанс психотерапии, маленькая духовная практика. Главное — не увлекаться — частота убивает всю прелесть.

Докурив, Миронов сделал несколько очищающих легкие вдохов и направился в здание управления. Он прошел по коридору и постучался в кабинет к начальнику. «Войдите!» — раздался голос за дверью. Переведя дыхание, Виктор Демьянович отпер дверь и шагнул через порог.

— Добрый день, Егор Макарович! — еле слышно произнес Миронов.

— Добрый-добрый! — бодро откликнулся начальник. — Ты чего такой вымотанный? Садись…

— Мне необходимо с вами поговорить, — крайне серьезно сказал МВД, и Егор Макарович насторожился, услышав в голосе собеседника нотки страха и печали.

— Вам лучше присесть, — продолжил Миронов, и начальник сел. — Вчера вечером мы обнаружили на месте преступления, я думаю, что вы слышали — убит таксист; так вот, вчера мы обнаружили на месте убийства пистолет. Сегодня его проверили. Это оружие принадлежит… — У Миронова пересохло в горле, и он на мгновение поперхнулся.

— Ну, не томи. Что за шапито такое?! Перестань комедию ломать, — возмутился Егор Макарович. — Кому принадлежит этот пистолет?

— Вашему сыну…

Эта новость вдавила Егора Макаровича глубоко в кресло. Первые секунды он находился в абсолютном ступоре, затем попытался осознать услышанное, а дальше просто не знал, что предпринять.

— Это точно? — произнес начальник.

Его как будто одним махом облили холодной водой и выставили на тридцатиградусный мороз. Внутри образовалась пустота, и теперь нужно было что-то делать с собой, со своим телом, со своими мыслями, со своей жизнью.

Миронов продолжил:

— Из этого оружия были убиты четыре человека. Но я прошу вас не делать поспешных выводов, поскольку считаю, что ваш сын не имеет к этому делу никакого отношения. Это злая шутка убийцы. Сегодня утром он подкинул мне под дверь письмо, в котором рекомендует проверить пистолет. Мы проверили и получили эти данные. Не мог ваш сын сам себя выдать или оболгать — это противоречит простой человеческой логике. Здесь что-то другое, новый виток этой извращенной игры убийцы.

Пока Миронов произносил всю эту тираду начищенной до блеска крышке деревянного стола, Егор Макарович собрал в себе силы, чтобы встать со стула, и двинулся к окну. Постояв немного у подоконника и дослушав МВД до конца, он спросил:

— Ты видел его сегодня или вчера?

— Нет, — обреченно ответил Миронов.

Глаза майора покраснели, но, стиснув зубы, он постарался совладать с эмоциями. Глубоко вдохнув, начальник сказал:

— Значит, пора объявлять его в розыск!

— За этим я и пришел, — произнес Миронов, — нам нужна его фотография.

В редакции местного новостного телеканала царила нервическая суматоха. На телефоны нескольких редакторов различных рубрик пришло одинаковое сообщение с неизвестного номера, содержащее короткое видео и несколько слов: «Покажите это городу. 5:0». От увиденного некоторые теряли сознание, многие загорелись желанием показать это в первых же новостях, третьи приняли все крайне скептично, решив, что видео — не более чем розыгрыш подражателей, успех которого заключен в грамотном монтаже. Руководством было решено объявить экстренный выпуск городских новостей и первым делом пустить это в эфир. Журналистика — непростое дело. Кто первым покажет миру сенсацию, тот и король. Правда, и ошибки не прощаются. Но интуиция подсказывала: на видео все реально. Эта реальность пугала до мурашек. И именно такое шоу нужно зрителям. На канале пустили бегущую строку о скором экстренном выпуске, оперативно доставили в студию ведущую, которая была ближе всего территориально, надели на нее костюм, наложили тон на лицо, привели в порядок и ввели в курс дела. Пока гримеры колдовали над ведущей, специалисты готовили к выпуску репортаж, операторы вставали за камеру, монтировщики выставляли декорации студии. До запуска считаные секунды, ведущая просматривает страницу текста, осмысляет, в спешке занимает свое кресло за столом перед телекамерой, режиссер усаживается в рубке у трех мониторов, транслирующих картинку с каждой из камер. Три, два, один… Эфир.

Егор Макарович направился к столу и открыл нижний ящик. Он был не из тех людей, которые расставляют по всему рабочему кабинету фотографии своих родных. Только самые близкие люди знали его семью хорошо. Счастье, как говорится, любит тишину. Однако человеческие чувства не были чужды этому требовательному начальнику, поэтому он хранил фотографию сына в нижнем ящике стола. Он любил его крепко, как и подобает настоящему мужчине и строгому отцу. Достав изображение сына из ящика, он долго смотрел на него. Что-то оборвалось внутри этого стойкого человека вместе с новостью о непосредственной причастности его сына к трагедии, развернувшейся перед лицом всего города и унесшей жизни четырех ни в чем не повинных людей.

«Отец убийцы!» — на мгновение мелькнуло в голове этого уже немолодого мужчины, и, стараясь отбросить дурные мысли и эмоции, он отрывистым движением перебросил фотографию на другой конец стола Миронову. Виктор Демьянович остановил ее, прижал ладонью к столу и немного погодя посмотрел на изображение.