Анатолий Борзов - О чём молчал Будда [СИ]

— А чего тогда с ним связался? — задал вполне грамотный вопрос Костя. — Если у тебя сомнения, чего соваться? Он мошенник. А какой спрос с мошенника? Я тут вот о чем подумал. Элла Сергеевна знает о твоей прежней работе?

— А как же!

— Знает, однако от помощи твоей отказалась.

— Разговора не было.

— И нанимает людей. Выходит, документы ей нужны. Но тебе она не верит.

— Как не верит? А кто просил отвезти портфель?

— Ерунда какая-то получается, — озадачился Костя. — Ничего не понимаю.

— Документы при себе?

— В сейфе оставил. На словах скажу — это дарственная. Кто-то кому-то что-то дарит, а что именно не понять. Документ составлен столь хитро, что разобраться невозможно. Крименюк. Тебе ничего не говорит эта фамилия?

— Никогда не слышал.

— Сейчас мои парни уточняют, хотя первая проверка не дала результатов. Дарственная оформлена от лица Крименюка. Что-то голова сегодня плохо соображает. Тупит и мыслей никаких.

— А что помешало Элле Сергеевне восстановить документы? Это же просто делается.

— Не хочет огласки, — сказал Костя. — Да и как она их восстановит, если не имеет никакого к ним отношения? Может, это залог? Или еще что-нибудь.

— Элла Сергеевна говорила, что собиралась передать значительно большую сумму, однако передумала. Почему — неизвестно. Костя, дарственная тоже деньги. Мы не знаем, какие, но это деньги. Чтобы человека взорвать, — перешел к другой теме я, — нужны основания. Афтондил не входил в число авторитетов, и его гибель для меня загадка. Ты согласен?

— Не по Сеньке шапка? — уточнил Костя.

— Именно. Могли взорвать Мерседес, а не Афтондила, который оказался в нем случайно. Самое смешное — он мне его предлагал купить.

— Купить? У тебя же нет денег! А тут — Мерседес. Он что, твой Афтондил, совсем дурной? Дима, куда ты влез?

— А черт знает! Сколько я тебе должен?

— Спроси у Эллы Сергеевны. Сколько она готова отдать за документы?

— Представления не имею. Я их даже не видел, а то выходи самостоятельно, без посредника.

— Не обижайся. Голова чугунная… что-то здесь не складывается, а что — не пойму. Хотя, возможно, мы все накручиваем. Тебе когда на работу?

— С понедельника.

— Вот и выходи. Наберись нахальства и к ней в кабинет. Мол, как успехи, спасибо за сочувствие и главный вопрос — как продвигаются дела. Вроде как озабочен и чувствуешь угрызения совести.

— Три минуты.

— Что три минуты?

— Разговор на три минуты. Занята Элла Сергеевна. Хлопот и забот выше крыши. Что дальше?

— Предложи помощь.

— Костя, ты что — дурак? Это же разводка. Она тетка умная. Она должна попросить, понимаешь — она. Моя роль закончилась — крохотный эпизод. Мелькнул на экране и пропал. Если начну проявлять активность, возникнет подозрительность — а уж не Скворцов и в самом деле устроил весь этот спектакль?

— Если кто и устроил, так это Элла Сергеевна.

Константин принялся чесать за ухом, нисколько не заботясь, как выглядит со стороны. А выглядел он столь комично, что я едва удержался, чтобы не прыснуть от смеха. Определенно его можно было брать на небольшую роль в кино — когда требуется небольшая разрядка, и зритель должен передохнуть от суматохи на экране.

— Есть идея, — Костя, вероятно, докопался до мысли. — Мы проверим звонки Эллы Сергеевны. Вот только стоит подобная услуга дорого.

Улыбка сползла у меня с лица. Сколько стоит услуга, о которой говорил Костя, мне плевать. Я был встревожен другим. Накануне убийства с Афтондилом, я активно говорил с ним по телефону. А если так, за мной уже давно присматривают бывшие коллеги.

— Ты чего?

Костя хоть и не был психологом, однако произошедшие со мной перемены заметил.

— Думаю, когда ждать гостей, — признался я.

— И над легендой следует поработать. Решил, что сказать? — огорошил меня Костя. Чего это вдруг бывший милиционер и кидала воспылали друг к другу любовью? Чего тебе от него нужно? А ему — чего? И самое дурное — Афтондила убивают, когда он едет к тебе на встречу. На, держи, — и сунул мне конфетку.

Я понял — Костя недавно бросил курить. И своей сигаретой я устроил ему настоящую пытку.

— И что — совсем не пьешь?

— Совсем, — вздохнул Константин. — Три месяца, две недели и пять дней. Сегодня как раз пятый пошел.

— И как долго собираешься считать? — задал глупый вопрос я.

— Скворцов, ты счастливый человек. Делаешь, что тебе вздумается, и не ломаешь голову. Я же не могу себе позволить жить, как я хочу. Обстоятельства диктуют. Ступай домой и ешь свой борщ.

— Хотел тебя спросить…

— Ну?

— Чего тип делал в моем доме?

Костя улыбнулся.

— А вдруг у него здесь любимая женщина живет? Или просто женщина? Ты, Скворцов, сам подумай — я же твоих соседей не знаю.

Труд облагораживает человека. Помниться, когда я учился в школе, на тыльной стороне тетрадки кроме таблицы умножения имелся свод правил строителя коммунизма. Ничего не помню, лишь то, что труд облагораживает. По природе своей я законченный лентяй, хотя греха большого в этом не нахожу. После вынужденного безделья, которое, впрочем, бездельем назвать сложно, я отправился на работу. Первой встретила меня Кристина — бросилась взволнованная. Не знаю, чем я очаровал бедную девушка, но она не скрывала своих чувств. Кристина была рада меня видеть. Честное слово.

— Дима! Что случилось? Говорят, вы заболели? Дима, вы знаете, накануне мне приснился сон. Вы приснились. И такой бледный. Лежите на каком-то диване, и я за вами ухаживаю. А потом мне сообщают, что Скворцов и в самом деле заболел. Я, конечно, расстроилась. Решила сначала навестить, а вдруг у вас жена? Что она подумает? Мне плевать, а вам, думаю, нет. У вас все в порядке?

По правде говоря, я был тронут и собирался хоть как-то отблагодарить Кристину — взять за руку или заглянуть в глаза. Не успел! Рядом возникла Элла Сергеевна — вынырнула, словно черт из бутылки.

— Дмитрий Анатольевич, зайдите ко мне, есть разговор.

Слишком бурное начало трудового дня. Подсознательно я чувствовал, что события только начинают разворачиваться, и был прав. Едва я уселся напротив Эллы Сергеевны, как деверь кабинета распахнулась, и вошли двое. Кто они и откуда — не имело смысла представлять. Когда-то именно таким же образом я появлялся на сцене: решительно входил и показывал корочки. Эти двое действовали иначе — удостоверение не показали, посчитав пустой тратой времени.

— Вот и наш герой, — сказал старший и без приглашения уселся, закинув ногу на ногу.

Я улыбнулся — ботинки у него были казенные.

— Вы позволите нам переговорить? — обернулся он к Элле Сергеевне и только тут, спохватившись, достал удостоверение.

— Что-нибудь серьезное?

— Вот об этом мы и хотим поговорить, — туманно объяснил мужчина.