Александр Аввакумов - Поверженый король

Он ещё немного покопался и, обтерев руки тряпкой, закрыл капот. Мы сели в машину и снова тронулись. Я сидел на заднем сиденье, держа взведённый автомат у себя на коленях. Туман рассеялся, и мы поехали значительно быстрее. Остановившись на остановке «Родничок», водитель купил в киоске минеральной воды, и мы снова устремились в сторону Казани. Немного успокоившись, я отложил автомат в сторону и стал наблюдать за дорогой. Внезапно моё внимание привлёк «КАМАЗ», который на большой скорости мчался нам навстречу по своей полосе движения.

— Игорь, понаблюдай за «КАМАЗом», что-то мне не нравится эта машина.

Не успел я это произнести, как мчавшийся «КАМАЗ» выскочил на встречную полосу движения и на всей скорости устремился на нашу автомашину.

— Уходи вправо! — закричал я.

Игорю удалось увернуться от «КАМАЗа», и тот на всей скорости врезался в идущий за нами «МАЗ» с каким-то крупногабаритным грузом.

Я вышел из остановившейся автомашины и подошёл к водителю «КАМАЗа», который, пробив лобовое стекло, вылетел из кабины, и это спасло ему жизнь. Двое других сидевших в кабине «КАМАЗа» людей погибли на месте. В развороченной от удара кабине я увидел торчавший среди вещей ствол автомата.

— Это твой автомат? — спросил я у водителя. — Откуда он у тебя?

Он пронзил меня взглядом и сплюнул на землю.

— Повезло тебе, мент, — произнёс он и отвернулся от меня.

Где-то через час подъехало два экипажа ГАИ и две кареты скорой помощи. Передав им водителя, мы тронулись дальше.

— Везёт тому, кто везёт, — подумал я.

Я был рад, что и в этот раз смерть пролетела мимо меня, лишь обдав меня своим холодным дыханием. Через два часа я был уже дома.

Я вышел из машины около площади Свободы и медленно направился в сторону поликлиники МВД, которая располагалась на улице Лобачевского. Получив талончик в регистратуре, я поднялся на второй этаж и занял очередь в кабинет терапевта. Минут через тридцать мне удалось попасть на приём. Терапевт внимательно осмотрел меня, выслушал мои жалобы и, посмотрев на меня, произнёс:

— Не жалеете Вы себя, Виктор Николаевич. Отдыхать Вам нужно. Вы работаете лишь за счёт природного ресурса своего организма. Но долго на этом Вам не продержаться. У Вас уже был один звонок, но Вы его, по всей вероятности, забыли. Второго звонка Вы можете и не услышать.

Он выписал мне кучу лекарств и назначил целый комплекс процедур. Вручая мне эти направления, он укоризненно покачал головой.

— Не любите Вы себя, Виктор Николаевич. Эту нелюбовь к себе хорошо используют Ваши руководители, которые едут на Вас. Смотрите, не надорвитесь.

Я поблагодарил врача и направился на работу. Выйдя из здания поликлиники, я глубоко вздохнул и, поморщившись от солнца, которое било мне прямо в глаза, я пошёл на работу. На перекрёстке Лобачевского-Дзержинского меня окликнул мужской голос. Я остановился и оглянулся назад. Из остановившейся в десяти метрах от меня машины вышел Хабибуллин. Он улыбнулся, заметив моё замешательство, и направился в мою сторону.

— Вы, я вижу, удивлены, Виктор Николаевич? — произнёс он. — Как же так, убийца и на воле? Не удивляйтесь, сейчас деньги решают многие проблемы. Вы знаете, почему я на воле? Всё предельно просто. Вы меня не предупредили о статье 51 Конституции России. Это Ваш прокол. Деньги, связи, и друзья помогли мне. Верховный суд России посчитал, что доказательство вины, добытое с нарушением закона, не может быть признано судом в качестве доказательства. Доброго Вам трудового дня, — пожелал Хабибуллин и направился к машине.

— Сволочь, всё настроение с утра испортил, — подумал я.

В кабинет без стука вошёл начальник управления уголовного розыска Фаттахов. Поздоровавшись со мной, он присел на стул.

— Ты знаешь, Виктор Николаевич, чем больше я узнаю тебя, тем больше и больше удивляюсь твоему везению. Сегодня узнал, что вчера днём на тебя было покушение, а ты об этом ни слова. Он же мог просто раздавить вашу машину в лепешку.

— Ринат, о чём докладывать, всё в суточной сводке. О том, что он лично меня хотел убить, я знал, но без его личного признания говорить не мог. А вдруг он бы сказал что-нибудь другое, например, неполадки в рулевом управлении? У меня была лишь оперативная информация о том, что меня хотят завалить, оперативная и ничего более. Ты знаешь, кто меня заказал, вот отгадай с первого раза — Лобов и никто другой. Его активность меня просто поражает. Не может успокоиться даже в изоляторе. Представляешь, отдать столько денег, оставить семью без всяких средств к существованию, и только ради одного — чтобы убить меня. Спасибо Славику, это он подсказал мне об этой акции. Буду в Елабуге, обязательно отблагодарю.

— Глядя на тебя, не подумаешь, что был на волосок от смерти, — произнёс Фаттахов. — Я что зашёл к тебе — напомнить, что во вторник суд над Лобовым. Костин чего-то переживает, боится, не сломали бы москвичи это дело.

— Меня уже просил недели две назад, чтобы я занялся Лобовым, но помешала командировка в Елабугу. Сейчас разгребу все дела и сгоняю в изолятор. Мне самому хочется посмотреть этому заказчику в глаза.

— Тогда договорились.

Оставшись один в кабинете, я набрал номер Елабуги. Трубку снял Гаврилов.

— Ну, как у вас там дела, Костя, чего накопали? — поинтересовался я у него.

— По делу пока что глухо. Кроме того, что Груздева замочили ребята Алика из Челнов, больше ничего нет. Группы, направленные Вами, вернулись ни с чем. Алик, со своим ближайшим окружением, из Челнов смотался той же ночью. Похоже, Виктор Николаевич, здесь протекло. На кого грешить, просто не знаю, все вроде люди порядочные, не раз проверенные.

— Костя, эту сволочь просто так не выявишь, здесь нужна большая контрразведывательная операция. Они и раньше, когда был в силе Лобов, сливали ему все милицейские тайны, рассчитывая получить с него пуховик или пылесос. Последнего уже нет в городе, а люди-то остались. Им всё равно, куда гнать информацию, лишь бы им платили. Что ещё у вас нового?

— Вчера вечером к жене Лобова приезжали москвичи. О чём они там говорили, сказать не могу. Но уехали поздно и довольными. Сейчас Валентина готовится поехать в Казань на суд.

— Ты мне скажи, что с Челадзе? — поинтересовался я. — Его не арестовали?

— Нет, Виктор Николаевич, его отпустили под подписку о невыезде. Но, похоже, он свалил из города. Сегодня ребята с утра его дома не обнаружили.

— Да, я бы на его месте сделал то же самое. Он же знает, что Алик его не простит, он же, по сути, сдал его нам.

— Костя, сходи в отдел БХСС, возьми у них справку, что числилось на семье Лобовых до его ареста и что числится сейчас. Если не будут давать эти сведения, скажи, что их затребовал Костин. Справку по факсу направь мне. Срок — час.