Ю Несбё - Нож [litres с оптимизированной обложкой]

«Говорите, если вам надо», – прозвучал на автоответчике недовольный голос, а потом раздался гудок.

Крон настолько растерялся, что чуть не бросил трубку, но потом призадумался. Любопытная формулировка: «Если вам надо». А ему действительно надо? Да, надо, и он должен сообщить это в такой форме, чтобы Холе непременно перезвонил ему. Он сглотнул.

– Это Юхан Крон, и я вынужден попросить, чтобы этот разговор остался между нами. Свейн Финне шантажирует… – он снова сглотнул, – меня. И мою семью. Я… э-э-э… пожалуйста, свяжись со мной. Спасибо.

Юхан положил трубку. Может, он сказал слишком много? И правильно ли он вообще поступил, стоило ли звать на помощь полицейского? Ах, откуда ему знать! Ну да ничего страшного; пока Холе не перезвонил, у него есть время передумать и сказать ему, что они с клиентом просто неверно поняли друг друга.

Крон прошел в спальню и скользнул под одеяло, взял с тумбочки «Юридический вестник» и продолжил чтение.

– На террасе ты сказал мне, что репетируешь речь в защиту подсудимого, – произнесла Фрида, лежавшая рядом с ним.

– Ну да, – подтвердил Юхан и увидел, что она опустила книгу на одеяло и посмотрела на него поверх очков.

– Но кого ты собираешься защищать? – спросила жена. – Мне казалось, у тебя сейчас нет никакого дела.

Крон поудобнее устроился на подушке.

– Одного, в общем-то, очень неплохого человека, который оказался в затруднительном положении.

Он перевел взгляд на собственную статью о двойном наказании. Естественно, Юхан знал ее наизусть, но обнаружил, что можно сделать вид, будто никогда ее не читал, и таким образом вновь и вновь наслаждаться сложными юридическими хитросплетениями.

– Это выдуманное дело. Мой подзащитный подвергся шантажу со стороны одной сволочи, которая хочет заполучить его любовницу и изнасиловать ее. Если он откажется подчиняться, то потеряет свою семью.

– О господи! – содрогнулась Фрида. – Похоже на страшную сказку, а не на реальное дело.

– Давай будем считать это сказкой, – не стал спорить Крон. – Что бы ты сделала на месте этого человека?

– Разумеется, пожертвовала бы любовницей, чтобы сохранить семью. Тут и думать нечего.

– Не так все просто. Потому что если хороший человек отдаст сволочи – будем так называть участников этой истории – любовницу, то у сволочи окажется еще больше компромата на него. И тогда сволочь вернется и потребует большего.

– Ой, – сказала Фрида и тихо рассмеялась. – Тогда я бы просто наняла киллера, чтобы тот убил сволочь, и делу конец.

– Немного реализма, будь любезна.

– Мне показалось, ты сказал, будто это сказка?

– Да, но…

– А если серьезно, – твердо заявила Фрида, – то я бы отдала любовницу сволочи. Это самый разумный выход.

– Спасибо, – ответил Крон и уставился в журнал, полностью осознавая, что даже самые гениальные формулировки о двойном наказании не смогут этой ночью увести его мысли от Свейна Финне. И от Алисы. Что, если Харри Холе не сумеет ему помочь? Нет, даже в этом случае он не сможет поступить с Алисой подобным образом. Это не просто неприемлемо с моральной точки зрения, дело в том, что Крон любит ее! Разве нет? И тут он почувствовал, как у него в груди что-то разбухло больше, чем в паху. А что делает любящий мужчина? Правильно, берет ответственность на себя. Платит по счетам. И настоящий мужчина заплатит столько, сколько потребуется. Таков закон любви, и истолковать его иначе невозможно. Сейчас Юхан видел это ясно. Настолько ясно, что понял: ему придется поторопиться, пока его вновь не одолели сомнения; он должен решиться и рассказать все жене. Абсолютно все об Алисе. Alea iacta est . Жребий брошен. Крон отложил журнал и сделал глубокий вдох, формулируя про себя вступление к речи.

– Кстати, забыла тебе сказать – я сегодня поймала Симона с поличным, – произнесла Фрида. – Он сидел у себя в комнате и листал… ну, ты не поверишь что.

– Симон? – переспросил Крон и представил себе их первенца. – Неужели порнографический журнал?

– Почти угадал, – развеселилась Фрида. – «Законы Норвегии». Твой экземпляр.

– Уф-ф, – посмеялся Крон, насколько мог искренне, и сглотнул.

Он смотрел на жену, и образ Алисы становился расплывчатым, как в кино. Вот она, Фрида Крон, урожденная Андресен. Лицо ее было таким же чистым и красивым, как в тот раз, когда он впервые увидел ее в аудитории. Тело слегка отяжелело, но несколько лишних килограммов сделали его еще более женственным.

– Я собиралась приготовить на завтра тайский суп, детям он тоже очень нравится. Они до сих пор вспоминают остров Самуи. Может, стоит съездить в Таиланд еще раз? Солнце, тепло и… – Она криво улыбнулась, и ее слова повисли в воздухе.

– Да, – ответил Юхан Крон и сглотнул. – Почему бы и нет?

Он взял в руки журнал и начал читать. Статью о двойном наказании.

– Я тут ни при чем, это все Давид, – сказал мужчина слабым, дрожащим голосом наркомана. – Он ударил Биргера по голове железным прутом.

– За то, что Биргер украл у него героин, – произнес Сон Мин Ларсен, пытаясь подавить зевоту. – А твои отпечатки пальцев оказались на пруте, потому что ты отнял его у Биргера, но было уже слишком поздно.

– Вот именно, – подтвердил свидетель и посмотрел на Сон Мина так, как будто тот только что решил кубическое уравнение. – Теперь я могу идти?

– Конечно, Каско, я тебя не задерживаю. – Сон Мин махнул рукой.

Мужчина, которого все называли Каско, потому что он когда-то продавал автомобильные страховки, поднялся, неустойчиво постоял, как будто пол в доме на улице Старгате был раскачивающейся палубой, и нетвердой походкой направился к двери, на которой висела газетная вырезка со списком заведений Осло, где продают самое дешевое пиво.

– Ты что это творишь? – сердито зашипел на напарника следователь Крипоса Маркуссен. – Зачем ты отпустил свидетеля? Мы могли бы вытянуть из него историю целиком, со всеми деталями! Этот Каско уже был у нас в руках, черт возьми! В следующий раз он может изменить показания. Торчки вечно так и делают.

– Тем больше причин позволить ему уйти сейчас, – сказал Сон Мин и отключил записывающее устройство на столе. – У нас есть простое объяснение. Лишние детали ни к чему: он либо забудет их, либо решит изменить во время дачи свидетельских показаний. А именно это и нужно защитнику, чтобы посеять семя сомнений в отношении всего рассказа. Ну что, пойдем?

– Оставаться здесь нет смысла, – сказал Маркуссен, поднимаясь.

Сон Мин кивнул и скользнул взглядом по страждущим клиентам, занявшим очередь, еще когда они с Маркуссеном только прибыли в этот бар, который открывался раньше всех других в Осло, в семь утра.

– Однако я, пожалуй, все-таки останусь, – произнес Сон Мин. – Я сегодня не завтракал.