Ю Несбё - Нож [litres с оптимизированной обложкой]

– Мне нужно где-то переночевать.

– Как насчет твоей квартиры?

– Слишком рискованно. Мне надо спрятаться. – Харри посмотрел на ряд быстро убывающих крон. – Ладно, объясню позже, мне надо срочно найти другое место.

– Подожди!

– Да?

Пауза.

– Иди ко мне, – сказала Кайя. – Я хочу сказать – в мой дом. Ключ лежит под ковриком на крыльце.

– Я могу переночевать у Бьёрна.

– Нет! Я настаиваю. Я хочу, чтобы ты поехал туда. Правда.

– Хорошо. Спасибо.

– Прекрасно. Тогда скоро увидимся. Я надеюсь.

Харри постоял, некоторое время глядя прямо перед собой, прежде чем положить трубку. Его взгляд упал на экран телевизора над прилавком кафе в зале отъезда. Там показывали кадры, на которых он сам шагал в здание суда Осло. Это тоже было снято во время дела вампириста. Харри быстро повернулся к телефону-автомату и набрал номер Бьёрна, который помнил наизусть.

– Хольм.

– Это Харри Холе.

– Не может быть, – сказал Бьёрн. – Он умер. Вы кто?

– Ты что, не веришь в призраки?

– Я спросил, кто вы.

– Я тот, кому ты подарил «Road to Ruin».

Тишина.

– Однако мне по-прежнему больше нравятся «Ramones» и «Rocket to Russia», – добавил Харри. – Но черт возьми, задумано было неплохо.

Он услышал какой-то звук и только через некоторое время понял, что это плач. Не детский, нет. Это плакал взрослый мужчина.

– Я на Центральном вокзале, – произнес Харри, сделав вид, что ничего не заметил. – Меня ищут, у меня повреждена нога, денег нет ни кроны, и мне нужен бесплатный транспорт до улицы Лидера Сагена.

Харри слушал тяжелое дыхание, всхлип «боже мой», адресованный неизвестно кому. А потом Бьёрн произнес тонким дрожащим голосом, которого Харри никогда раньше не слышал:

– Я здесь один с ребенком, Катрина на пресс-конференции в Крипосе. Но…

Харри ждал.

– Я возьму малыша с собой, его пора приучать к машине, – сказал Бьёрн. – Давай возле универмага «Бюпротен», минут через двадцать?

– Лучше побыстрее, а то на меня тут уже прохожие подозрительно косятся. Через пятнадцать сможешь?

– Постараюсь. Стой у так…

Его голос прервал длинный гудок. Харри посмотрел вверх. Последняя монетка исчезла.

Он засунул руку под куртку и потер грудь над ребром.

Харри стоял в темном углу на улице у северного бокового выхода с вокзала. Красный «вольво-амазон» Бьёрна проскользнул мимо армады свободных такси и остановился. Два шофера, болтавшие около своих машин, бросали на него свирепые взгляды, как будто водитель этого ретроавтомобиля задумал подработать частным извозом и перехватить у них клиентов.

Харри дохромал до машины и уселся на пассажирское сиденье.

– Ну, здравствуй, призрак, – прошептал Бьёрн из своего обычного полулежачего положения. – Куда поедем, к Кайе Сульнес?

– Да, – кивнул Харри. Он понял, что Бьёрн разговаривает шепотом из-за малыша, который спал в детском кресле, крепко пристегнутом к заднему сиденью спинкой к ним.

Они выехали на площадь с круговым движением около развлекательного центра «Спектрум», куда прошлым летом Бьёрн уговорил Харри пойти на концерт, посвященный Хэнку Уильямсу. Утром в день концерта Бьёрн позвонил ему из роддома и сообщил, что все началось немного раньше, чем они думали. Харри в ответ пошутил, что мальчишка наверняка специально это затеял, потому что ему захотелось как можно скорее выбраться наружу, пойти вместе с папой на концерт и выучить первые песни Хэнка Уильямса.

– Фрёкен Сульнес знает о твоем визите? – спросил Бьёрн.

– Да. Она сказала, что оставила ключ под ковриком на крыльце.

– Что-то мне в это слабо верится, Харри.

– Посмотрим.

Они проехали под транспортной развязкой Биспелокке и правительственным зданием, мимо нарисованной на стене картины «Крик», молодежного центра «Блиц», улицы Стенсберггата, по которой Бьёрн с Харри направлялись в квартиру последнего в ночь убийства. В тот момент Харри был в такой отключке, что не заметил бы и взрыва бомбы. Сейчас же он сидел, глубоко сосредоточившись, и прислушивался к малейшим изменениям в работе двигателя, к каждому скрипу сиденья, а когда они остановились на красный на улице Спурвейсгата около церкви Фагерборг – к почти неразличимому дыханию на заднем сиденье.

– Расскажешь, когда поймешь, что время пришло, – тихо произнес Бьёрн.

– Непременно, – пообещал Харри, и собственный голос показался ему странным.

Они поднялись на холм Нурабаккен и въехали на улицу Лидера Сагена.

– Здесь, – сказал Харри.

Бьёрн остановился. Харри продолжал сидеть.

Бьёрн немного подождал, а потом выключил зажигание. Они смотрели на погруженную во мрак виллу за забором.

– Что ты видишь? – спросил Бьёрн.

Харри пожал плечами:

– Вижу женщину ростом около метра семидесяти, но во всем остальном она значительно превосходит меня. У нее дом выше. Интеллект выше. Мораль выше.

– Ты говоришь о Кайе Сульнес? Или о той, что всегда?

– Всегда?

– О Ракели.

Харри не ответил. Он смотрел на черные окна дома за растопыренными ведьмачьими пальцами веток в саду. Дом не выдавал никаких тайн, но и не выглядел уснувшим; казалось, он затаил дыхание.

Три коротких аккорда. Слайд-гитара Дона Хелмса, исполняющего «Your Cheatin’ Heart». Бьёрн извлек из кармана телефон.

– Сообщение с незнакомого номера, – произнес он, собираясь убрать мобильник.

– Открой, – попросил Харри. – Это для меня.

Бьёрн открыл.

– Понятия не имею, от кого это и о чем идет речь, но тут написано: «Бензодиазепин флунитразепам».

– Мм… Старый знакомый по делам об изнасилованиях.

– Да. Рогипнол.

– Этот препарат можно ввести спящему с помощью шприца, и, если доза достаточно велика, он гарантированно будет в отключке часа четыре или даже пять. Он не заметит, что с ним плохо обращаются или что его переносят с места на место.

– Или насилуют.

– Вот именно. Но особенно на руку насильникам то, что флунитразепам вызывает провалы в памяти. Полный блэкаут, жертва просто-напросто не помнит ничего из случившегося.

– Наверное, поэтому его и сняли с производства.

– Однако им до сих пор торгуют из-под полы. И человек, имеющий отношение к полиции, точно знает, где его можно купить.

Снова раздался писк телефона.

– Ух ты, посыпались эсэмэски, – сказал Бьёрн. – Эту тоже прочитать?

– Ага.

Сзади донеслось хныканье, Бьёрн повернулся и посмотрел на спинку детского сиденья. Потом дыхание ребенка выровнялось, и Харри заметил, как напряжение уходит из тела Бьёрна и он снова нажимает кнопки телефона.

– Здесь написано, что потребление электроэнергии увеличилось на семнадцать с половиной киловатт в час в промежуток времени с двадцати до двадцати четырех часов. А это что значит?

– Это означает: тот, кто убил Ракель, сделал это около двадцати пятнадцати.