Джонатан Келлерман - Кости

— Знаете что, сэр, давайте не будем в угадайку играть. Трэвис — мужик порядочный.

— А я не говорю, что он плохой. Я знаю, что он не убивал Бренди.

Руки Брейкла сжались в кулаки так, что костяшки побелели.

— Разумеется! Какого черта? Все же знают, кто ее убил!.. Сэр.

— Гибсон Деполь.

— Ублюдок! Ему влепили пожизненное, так он и там сокамерника убил! Его отправили в тюрьму строгого режима, Пеликан-Бэй!.. Сэр.

— Вы что, следите за его судьбой?

— Нам присылают уведомления, как пострадавшим.

— «Вам» — это вам двоим? Или вам и вашей бывшей?

— Чего там ей присылают — понятия не имею.

— Где сейчас Анита?

— Вам лучше знать.

— Вы не поддерживаете отношений?

— Анита не меняется. Даже не пробует.

— А дети?

— Я с ними на каникулах вижусь, — сказал Брейкл. — А ваше какое дело? Откуда такой интерес к моему семейству?

— Прошу прощения. Меня интересует в основном Трэвис.

— Тогда вы работаете вхолостую, сэр. Он никого не убивал. Ни тогда, ни сейчас.

— Интересно… — сказал я.

— Что интересно?

— Полиция считает его основным подозреваемым, но при этом то и дело появляются люди, которые держат его за святого.

— Это кто, например?

— Например, Дебора Валленбург.

Брейкл и Келли Вандер переглянулись. И внезапно разразились хохотом.

— Не понял юмора… — произнес я.

— Святые! — сказал Брейкл. — Святых не бывает, мы об этом все время говорим. Все люди грешники, сэр, грешники в разной степени, и все, что надо — это научиться отпускать себе грехи, не дожидаясь, пока это сделает какой-нибудь проповедник.

Я сказал:

— То есть вы оба познакомились с Трэвисом на реабилитации.

Тишина в ответ.

— Всем известно, что реабилитация может длиться очень долго.

— Трэвис имеет право на личную тайну, сэр.

— Если человек обратился за помощью, ему нечего стыдиться, мистер Брейкл. Напротив. Он же приводит себя в порядок.

Келли Вандер сказала:

— Ну да, хорошо, мы познакомились с ним на реабилитации.

Я спросил:

— Это вы рекомендовали его Саймону за то, что он спас внучку Ларри?

— Золотая у вас голова, — сказал Брейкл. — И почему бы вам не употребить свой ум на что-нибудь толковое?

— За сколько времени до убийства Бренди вы с ним познакомились?

— Незадолго. Ну, за полгода, может. Месяцев за семь. Я уже решил бросить Аниту, потому что она не желала браться за ум, и я понимал, что если я останусь с ней, мне конец. Единственное, что меня останавливало, — это дети. Трое ее детей — в том числе Бренди, и общий наш ребенок, Рэнди. Он сейчас в армии, в Ираке служит, медаль вот получил…

— Рэнди — чудесный мальчик, — с легкой завистью заметила Келли.

Брейкл сказал:

— Ну, и мы договорились… да, тут мы и встретились с Трэвисом. Мы втроем пытались привести себя в порядок. За его терапию платила та адвокатша, Валленбург. Я думал, что это чертовски благородно с ее стороны. Я ему так и выдал. Сказал ему, что надо пользоваться этим удивительным великодушием и приводить себя в порядок. Я-то сам ходил, на собственные бабки, плюс пособие по нетрудоспособности — оно стоило как крыло от самолета.

Келли сказала:

— А мне Саймон оплачивал. Хотя мы были в разводе.

— Когда это было? — спросил я.

— Двенадцать лет назад. Мы с Саймоном разошлись за три года до этого, но остались друзьями. Я заставила его пережить слишком многое, и он меня разлюбил, но по-прежнему хорошо ко мне относился. Я ни при каких обстоятельствах не повышала на него голос. Никогда не пыталась выдоить из него лишних денег, даже когда он всерьез разбогател. Я считала, что не заслуживаю любви, вот и позаботилась о том, чтобы он перестал меня любить. У Симоны был переходный возраст, у меня все валилось из рук, и Саймон сказал: «Келл, попробуй начать все заново, ты просто обязана это сделать, ради себя самой, найдем хорошее место, со всеми удобствами». Принес мне буклеты. Мне понравился Пледжс — там столько зелени…

— Пледжс в Южной Пасадине?

— А вы его знаете, да?

— Хорошее место, — сказал я. — Закрылось несколько лет тому назад.

— Отличное было место! — согласился Ларри Брейкл. — Их перекупила одна из этих чертовых корпораций, и ублюдки сравняли его с землей.

Келли сказала:

— И в первый же день, как туда приехала, я встретилась с Ларри. Я ему понравилась, и он меня полюбил — но прошло много лет, прежде чем он в этом сознался, потому что тогда он был еще женат. Ну, и мне тогда было не до того — я просто не представляла себя в новых отношениях.

— И давно вы уже вместе?

Брейкл ответил:

— Официально — девять лет. Ну, а тут, — он коснулся сердца, — целую вечность!

Келли Вандер сказала:

— Мы мгновенно подружились и приняли друг друга. У меня такого с мужчиной никогда еще не бывало. Саймон хороший человек, но я все время чувствовала, что подвожу его. Невозможно ведь жить, чувствуя себя неудачницей…

Я сказал:

— Копы говорят, что Трэвис употреблял сразу несколько разных наркотиков.

Нет ответа.

— Вам двоим психотерапия пошла на пользу, а ему нет. Два года спустя он оказался на улице.

— Там я его и встретил, — подтвердил Ларри Брейкл.

— На улице?

— Я тогда в Голливуде работал, в здоровенном многоквартирном доме, приятное такое местечко к западу от Ла-Бреа, техником-смотрителем. Домой я обычно возвращался по бульвару, мимо китайского театра. И как-то раз я увидел там Трэвиса: тот клянчил деньги у туристов. Выглядел он хреново. Ну, по сравнению с тем, что было в Пледжсе. Волосы свалялись, бородой оброс, ссутулился весь… Туристы ему тоже особо не подавали, поскольку ему наглости не хватало, Трэвис — он такой, он за руки хватать не станет. Я обогнул квартал, подъехал и сунул ему двадцатку. Он увидел, что это я, расплакался, извиняться стал, что дошел до такого.

Келли сказала:

— Перед тем, как разъехаться, мы трое обещали друг другу держать связь и обращаться друг к другу, если вдруг нахлынут дурные мысли. Мы с Ларри так и поступили — вот почему у нас все хорошо. А с Трэвисом мы связь утратили.

Брейкл кивнул.

— Я ему сказал: «Мужик, никто тебя не винит. Поехали ко мне, ванну примешь, поужинаешь…» Он сбежал, и на следующий день его там не было. И потом всю неделю тоже. Но потом я увидел его снова, опять с протянутой рукой, и выглядел он еще хуже. На этот раз он согласился поехать ко мне. Анита распсиховалась — говорит, у нас что, лишних комнат много, ты, гений? Мы с ней, ребята, да еще две собаки у нас было… Я ей сказал, что могу и во дворе переночевать, если уж на то пошло. Она сказала, мол, валите во двор оба. Кончилось дело тем, что Трэвис поселился у нас в сарае. Я там прибрался, матрас положил, и он мог приходить и уходить в любое время, когда угодно. Я его подстриг. Без волос стало видно, что у него все уши в серьгах. Как у пирата. И еще с хромой ногой — ну как есть пират. Детям серьги понравились, а Аниту они прямо взбесили.