Джонатан Келлерман - Кости

— У представителей власти.

Я сказал:

— Кругом сплошная политика…

— Да уж не сомневайтесь!

— А нож в животе Сила — это тоже политика?

Альма стиснула руки.

— Ах, вы!.. Весь из себя чуткий, при этом в вас есть подспудная жестокость, которую вы демонстрируете по своему желанию.

— Я пытаюсь докопаться до истины. И подумал, что, возможно, эта цель у нас общая.

— Истина — это чушь. Что считать истиной — зависит от контекста.

— Именно контекст-то меня и интересует, Альма. Хотите канонизировать Сила — пожалуйста. Но если вы сумеете снять шоры с глаз и принять во внимание другие возможные варианты, у нас, может быть, и получится найти убийцу.

Я не удивился бы, если б она развернулась и ушла. Но она не ушла.

— Каковы возможные варианты?

— Предположим, что Силу за что-то платили. Ничего противозаконного — так, мелкие нарушения правил. И я думаю, что тот, кто ему платил, и заманил Сила в болото. Этот человек хорошо знал болото и считал, что Сила надо заставить замолчать.

— Богатые ублюдки, — сказала она. — Кругом действительно сплошная политика.

— О ком из богатых ублюдков конкретно может идти речь?

— Как насчет этих прощелыг-киношников, для начала? Деньги развращают, а денег у них несчитано. Да, они поддерживали Организацию спасения, но, могу поручиться, все равно хотели прибрать эту землю к рукам. Сил брал у них деньги, но презирал их.

— Согласился бы он пойти куда-то посреди ночи с одним из их прихвостней?

Молчание.

Я спросил:

— Альма, кому он доверял?

— Никому. Сил был человек недоверчивый. Я единственная, с кем он бывал откровенен, — и то не до конца.

— То есть?

— Он был очень непредсказуем. Мог уйти в себя, как черепаха, стать совершенно непроницаемым. Но это не значит, что он мог кому-то продаться. Эта чертова лужа была для него всем. А потом, чего ради кому-то ему платить?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю… Ну всё, до свидания.

Я открыл чемоданчик, достал футляр и сунул его ей в руку. Она энергично замотала головой, но футляр не оттолкнула.

— Посмотрим, как все уладится — может, я вам еще и деньги сумею вернуть.

— Да не нужны они мне… Слушайте, какого черта? Кто вы такой? Что вы за человек?

— Ну… У меня были любящие родители.

Она пристально посмотрела на меня.

— Если я была неправа, извините. Но сути это не меняет. Все равно вы работаете на правительство.

— Да не за что тут извиняться. В конце концов, я на вас давил.

— Вот именно.

Альма стиснула футляр в руке.

— Это был ад, мне надо как-то из этого выбраться.

Пока я провожал ее к выходу, она внимательно разглядывала каждую комнату, через которую мы проходили. Когда мы подошли к «Фольксвагену», она сказала:

— Единственное, что Сил мог… да нет, это ерунда. Не могло это стоить пятнадцать сраных тысяч.

— Все равно, расскажите.

— Там есть другая дорога на болото. Прямо напротив официального въезда, на западной стороне. Собственно, изначально официальный въезд хотели сделать там, но потом в этом месте разрослись разные растения, и Сил настоял, чтобы ту сторону не трогали. Будь его воля, он бы вообще закрыл туда доступ для любых посетителей.

— Где именно на западной стороне?

— Четко посередине. Там все заросло, с улицы не видно, но если продраться через заросли, то там есть калитка. Сил ее запирал на навесной замок. Он часто туда ходил. Это было его тайное место. Иногда он и меня с собой брал. — Она покраснела. — Там так красиво! Громадные ивы, высокие тростники, солоноватые озерца, заселенные лягушками и головастиками… И тучи птиц, потому что там ближе к океану.

— И часто Сил там бывал?

— Не знаю. Он меня туда водил всего раза три-четыре, всегда по ночам. Мы стелили плед, любовались на звезды, и Сил говорил: «Это вид на миллиард долларов. Если б кто знал!» Но это была чистая фигура речи. Ну кто станет платить пятнадцать тысяч за пятачок земли для пикника? И почему это могло быть опасно для Сила?.. — Она покачала головой. — Вы гоняетесь за собственным хвостом.

— Все равно спасибо.

— За что? За то, что несу какой-то бред?

— Это называется «вдохновение», — сказал я. — Видит Бог, оно нам не помешает.

Я поехал на болото и принялся разыскивать потайной вход.

Западная граница заказника представляла собой густые заросли эвкалиптов и ивняка в добрые двадцать футов глубиной, обнесенные четырехфутовыми металлическими столбиками, сделанными в форме деревьев. С третьего захода я, наконец, нашел просвет. Миновав несколько ярдов зарослей, где меня лупили по лицу низко нависающие ветки, я обнаружил второй забор.

Кедровые колья, висячий замок — все, как говорила Альма Рейнольдс. Но в высоту всего фута три, перелезть раз плюнуть. Очутившись на той стороне, я снова двинулся сквозь строй цепких сучьев, отдирая от себя ветку за веткой и стараясь не споткнуться на неровной земле, заваленной палой листвой.

Шел я медленно, поскольку высматривал следы человеческого присутствия.

Ярдов через десять я их нашел. Отпечатки ботинок, по большей части расплывчатые, но один вполне четкий — нога мужского размера, окруженная точками.

Листва шелестела над неподвижной водой. Закачались камыши: голубая цапля, громадная, со змеиной шеей и мертвенным взглядом охотящегося птеродактиля, неуклюже взмыла и, хлопая крыльями, полетела восвояси в сторону океана. К тому времени, как цапля скрылась из виду, она наконец-то выровнялась и летела более или менее изящно.

На несколько секунд воцарилась тишина, потом в кустах кто-то зашуршал.

Я опустился на колени и пригнулся, разглядывая следы. Точки выглядели какими-то необычными, но я не специалист. Я снял след на мобильный, думая, что делать дальше.

Впереди простиралось сплошное море зелени: деревья, достаточно высокие, чтобы закрыть собой небо и отбрасывать на землю черные тени.

Может быть, это место и в самом деле не более чем тайный сад…

Укромное местечко для пикника стоимостью в пятнадцать тысяч?

Не так уж и глупо, как это может показаться. В таких местах, как Лос-Анджелес и Нью-Йорк, ничто так не подогревает вожделение, как угроза отказа. Вот почему изготовители бархатных веревок без работы не останутся. Для чего дураки в костюмах часами караулят на утренних тротуарах, убалтывают вышибал и унижаются, как школьники, ради того, чтобы купить втридорога несколько коктейлей и поплясать под мозголомную музыку?

В таких местах, как Лос-Анджелес, некоторые забивают свои записные книжки — и головы — двумя списками: «места, где я бываю», и «места, которых я избегаю». «Нет, на тот конец болота я не хожу — туда все ходят, это вчерашний день! Но знаешь, детка, есть там одно местечко — оно куда круче…»