Сергей Калужанов - Мажор-3. Правда опаснее смерти

— Мне даже смотреть страшно, — передернул плечами Аверьянов. — Вот уроды.

У Соколовского зазвонил телефон. Он стал слушать, продолжая вместе со всеми смотреть на монитор. Поблагодарив, он убрал телефон и объявил:

— Пробили погибшего парня по отпечаткам пальцев. Паршутин Павел, 19 лет, пару раз привлекался за руфинг. Своя жилплощадь. Женат.

— Женат? — удивилась Родионова. — И кто его жена?

— Карина Налбандян. Тоже 19 лет.

— Это она, что ли, на видео? — кивнул на экран Жека. — Надо выяснить. Если она с ним была, то девочка нам на многие вопросы сможет ответить. Хуже, если это неустановленная девушка. Тогда помучаемся.

А на экране наконец открылся вид с крыши многоэтажки. И тут же снова зазвучал голос парня:

— Ты посмотри только, как тут! Для меня вообще главное высота, потому что на высоте я себя чувствую абсолютно свободным.

И почти сразу, как только парень договорил, изображение как-то странно завалилось вниз, раздался дикий крик. Изображение дернулось и замерло. Экран был темным, как будто объектив чем-то закрыли. Приглушенно раздался женский крик, потом мужской голос. Судя по всему, это уже кричали и разговаривали люди, которые были внизу. И на чьих глазах руфер свалился в мусорный контейнер. Жека остановил запись.

— И все-таки непонятно, — задумчиво сказал Жека, — один он там был на крыше или нет. Сам упал или ему помогли?

— Парень был из руферской группы «Лазуны». — Соколовский достал блокнот и стал записывать. — С них и начнем.

Найти эту неформальную группу удалось довольно быстро. Знали ее в полиции хорошо — это была сущая головная боль участковых уполномоченных, с которых требовало начальство прекращения деятельности группы и ее разобщения. Самым общительным из группы оказался паренек по имени Филипп, хотя друзья звали его на американский манер Филом. Он уже знал о гибели Паршутина. На запись камеры друга он смотрел хмуро, только в самом конце буквально подскочил на стуле.

— Мужики, мужики, мужики, его сбросил кто-то!

— Ты уверен? — насторожилась Родионова.

— Да смотрите сами — он прям нырнул вниз, его в спину толкнул кто-то! Во дела!

Запись остановили. Оперативники смотрели на Фила, как тот хмурится, покусывает от напряжения губы.

— А девушку эту знаешь? — спросил Аверьянов.

— Это его жена, Каринка. Фамилию не помню. Сложная. Полгода назад поженились. Я на свадьбе был.

— А с кем еще Пашка тусовался кроме вас? — спросил Соколовский.

— Не знаю. Он, вообще-то, детдомовский был. Может, с кем-то оттуда.

Филиппа отпустили, и Родионова стала распределять обязанности.

— Соколовский и Аверьянов, вы в детдом, поговорите там, наведите справки… А я съезжу на квартиру к Паршутину.

Директора детского дома, миловидную женщину лет сорока с ямочками на щеках, звали Раиса Ивановна. Она встретила Соколовского и Аверьянова радушно. Она уже знала о гибели своего бывшего воспитанника и страшно горевала. Полицейских, которые к ней пришли, она первым делом повела показывать, как живут дети, в каких классах они учатся, какой спортзал, площадка во дворе, столовая.

— Как видите, детки не нуждаются, живут хорошо, в конкурсах участвуют, за «Динамо» болеют.

— Послушайте, — не выдержал Соколовский. — Мы не комиссия. Нам про Пашу Паршутина узнать надо.

— Что он был за человек, что у него на душе. Приходил он к вам в гости, после того как его выпустили во взрослую жизнь, не приходил. Кто друзья, кто враги…

— Да господь с вами, никаких врагов у Паши не было. Я его давно не видела, но мог не зайти по разным причинам. У всех по-разному жизнь складывается. Работа, учеба.

В одном из помещений худощавый мужчина с подвижным лицом чинил прикроватную тумбочку и что-то приговаривал вполголоса. То ли напевал, то ли тихо ругал того, кто тумбочку сломал.

— Наш завхоз Алик, — представила мужчину Раиса Ивановна. — Алик, товарищи спрашивают, Паша не навешал? Паршутин?

— Был, — с готовностью ответил мужчина, откладывая отвертку. — Недавно совсем! Дня два назад приходил. Вы Сережу Семенова спросите, они лучшие друзья с Пашей! А Сержа сегодня я видел, к мальчишкам приходил. С полчаса назад на площадке на лавке сидели. — Алик встал и подошел к окну. — Да вон он сидит!

Алик спустился с оперативниками по лестнице и вывел их во внутренний двор, где располагались спортивные площадки. Семенов оказался хмурым невысоким парнем. Он сидел и нервно крутил в руках телефон.

— Сережа, — позвал Алик. — Тут люди пришли, хотят с тобой поговорить. Товарищи из полиции.

— Здрасьте, — пробурчал Семенов, бросив на гостей беглый взгляд.

— Мы хотели узнать, — сказал Соколовский, усаживаясь на лавку рядом с парнем, — когда ты последний раз друга своего видел, Пашу Паршутина.

— Давно, — односложно отозвался Семенов.

— Сереж, он ведь недавно приходил, — удивленно вставил завхоз.

— А я не видел, — резко бросил Семенов. — Может, меня тут не было.

— А жену его давно видел? — спросил Аверьянов?

— Че? — парень поднял глаза на Жеку. — Вам Паршутин нужен, к нему идите и спрашивайте!

— Он разбился, — сухо сказал Соколовский.

— Когда? — после длительной паузы, наконец, выдавил из себя обескураженный Семенов.

— Утром. Сегодня.

— Что-то ты не сильно удивился, — хмыкнул Аверьянов.

— А че удивляться? Он, блин, лазал все время…

— Ты где сегодня утром был?

— Здесь. Кого угодно спросите!

Соколовский посмотрел на Алика, но тот утвердительно кивнул головой.

— Если вспомнишь что про его жену или про него, то позвони, — Соколовский протянул парню визитку с телефоном, а потом повернулся к Алику: — Идемте, поспрашиваем ваших ребят, может, выясним, кто видел Паршутина последним.

Хмурый Семенов исподлобья посмотрел вслед завхозу и полицейским, но тут у него запиликал телефон. Он с жадностью повернул его экраном вверх и нажал кнопку. Высветился текст СМС-сообещния: «Конечно, люблю, глупый». Наконец на лице парня появилась улыбка.

Вика сидела за своим столом и рассказывала о результатах своей поездки. Симоненко слушал, сидя за столом, и активно что-то искал в интернете. Соколовский и Жека сидели рядом с Родионовой.

— Квартиру вскрыли, — рассказывала она, — жены нет. Ищут. Не нашлось ни одного человека из соседей, кто видел ее хотя бы пару дней назад. Так что здесь у нас большой пробел. А что в детском доме?

— В детском доме жену Паршутина никто не знает, — рассказал Соколовский. — Сам он вроде недавно был.

— Вот товарищи, — неожиданно заговорил Симоненко. — Нашел. У детского дома, которым вы занимаетесь, есть своя сеть. Там выкладывают фото. Есть форум. Паршутин был там два дня назад — есть фотографии.

Все подошли к столу Симоненко. Он повернул экран монитора, чтобы коллегам было лучше видно.