Фань Ипин - Гора Тяньдэншань

Лун Мин не двигалась.

— Давай я. — Линь Вэйвэнь сел рядом с ней, протянул руки к разошедшейся молнии и расстегнутым пуговицам и вернул их в изначальное состояние. Он еще поправил ее платье, чтобы оно сидело аккуратно. Затем он, придерживая Лун Мин за плечо, слегка отстранил ее от себя, чтобы она находилась на том расстоянии, с которого можно видеть ее всю, любоваться ею.

Лун Мин, словно дорогое холодное оружие, была под присмотром этого еще более холодного и бессердечного мужчины. Его черствость и бездушие выдавали себя через горящие глаза. Этот их блеск, как наконечник стрелы, проникал в самое сердце, видно было, как он высоко ценит и насколько доволен таким оружием, как она.

Естественно, в этот момент она напоминала укрощенное дикое животное, которое контролирует и которым забавляется хитрый, расчетливый охотник. Например, усмиренный мустанг может свободно скакать по степи, но цель этого — привлечь волка, которого охотник собирается поймать. Волк сейчас коварнее и алчнее охотника, и поэтому тому пришлось выпустить своего любимого коня. Он использует одно дикое животное, чтобы завлечь в ловушку другое дикое животное. Так страна-гегемон использует другие страны, чтобы спровоцировать державу, которая, по ее мнению, может перехватить ее первенство. Линь Вэйвэнь собрался использовать красоту Лун Мин для того, чтобы поймать на крючок влиятельного чиновника и использовать его в своих целях.

Совсем иного типа банкет проводился в административном центре Гуанси — Наньнине, в одной деревне под названием «Луна-100» на окраине города. Реки, горы, извилистые тропинки, проложенные в укромных уголках. Отдельно стоящие домики демонстрировали архитектурные особенности каждой из коренных национальностей Гуанси. Они были или собраны, или скопированы из оригинальных материалов, привезенных из деревень Гуанси-Чжуанского автономного района. Простой и лаконичный внешний вид скрывал роскошную и искусную внутреннюю отделку и меблировку. Это и было самое главное их отличие от настоящих крестьянских домов. Естественно, все это великолепие строилось не для крестьян. И хотя это место называлось «деревня», принимали здесь не деревенских жителей, так же как и в городских многоэтажных домах живут не те, кто их строил.

Владельцем этой деревни был фуцзянец — надежный друг Линь Вэйвэня.

По этой причине Линь Вэйвэнь пригласил сюда начальница уезда Фана, и по этой же причине начальник уезда Фан осмелился приехать сюда.

С ними прибыла и Лун Мин.

Начальник Фан приехал в Наньнин на совещание, после которого вместе с Линь Вэйвэнем и Лун Мин отправился в деревню. Он отпустил своего водителя и секретаря, тех, кому он больше всего доверял, чтобы остаться с теми, кто ему нравится.

Дворик «Чжуангулао» этим вечером принимал тех, у кого были основания и причины для встречи, а какие именно — это знали сами гости, а он нет. Этот дворик был словно всепонимающий немой, дающий максимум заботы и никогда не произносящий ни слова.

Когда начальник Фан, Линь Вэйвэнь и Лун Мин вошли во дворик, дверь за ними закрылась. Все вокруг утопало в зелени, повсюду были живые цветы. Внутри располагались пять помещений: чайная, ресторан, шахматный клуб и спальни (большая и маленькая), каждое из них было оригинально и роскошно.

Кроме них троих никого больше во дворике не было.

Линь Вэйвэнь указал на заготовленные в ресторане продукты:

— Сегодня еду будем готовить мы с моей землячкой, учительницей Лун. Я буду руководить, а она станет моей помощницей. Начальник Фан, вы пока пройдите в спальню, отдохните. Или можете попить чаю в чайной комнате.

Начальник Фан посмотрел на Лун Мин, с которой только что они так оживленно болтали в машине, уходить ему не хотелось:

— Нет, нет, давайте готовить вместе!

Он с воодушевлением закатал рукава и схватил рыбу, лежавшую в тазике:

— Давайте я разделаю рыбу. Готовить рыбу — это мой конек.

— Я вам помогу, — сказала Лун Мин.

— Тогда остальное готовлю я! — радостно согласился Линь Вэйвэнь.

Они втроем с удовольствием приступили к готовке. Посуда на кухне ресторана гремела, настроение было прекрасное, работа кипела, в воздухе витали разные ароматы. В такой дружной атмосфере они забыли о своем статусе: начальник уезда разделывал рыбу, богач жарил овощи, а учительница стала просто девушкой-прислугой. Один добавлял воду, другой клал соль, они запросто обращались друг к другу, взаимодействовали, понимая друг друга без слов.

К моменту, когда еда была подана на стол, они стали настолько близки, что начальник Фан и Линь Вэйвэнь называли друг друга братьями, а Лун Мин звали по имени, отбросив обращение «учительница». «Брат Линь», «брат Фан Чжэн», «Лун Мин», «братец Линь», «брат Фан». В таких обращениях, казалось, были заложены настоящие чувства, но на самом деле это была взаимная прелюдия. Проще говоря, они уже все понимали без слов, не хватало лишь крепкого алкоголя для того, чтобы поддержать пламя сделки.

Огненное вино стакан за стаканом вливалось в них, а наружу выходили возбуждающие, мечтательные, льстивые слова. Этот двусторонний поток был похож на перемещение валюты в банке или денег на счету акционеров, — что-то берут, что-то возвращают обратно, что-то внезапно уходит и так же внезапно приходит, горе и радость перемешиваются между собой, и прибыль, и убыток — это все движение денег.

— Я начальник уезда, и это очень большая ответственность, — сказал Фан Чжэн, опустив голову, казалось, у него кружится голова или он пребывает в пьяной эйфории. — Я учился в Уханьском университете в бакалавриате, затем в Гуансийском педагогическом — в магистратуре, потом — в аспирантуре Китайской академии общественных наук, из районного аппарата управления меня перевели в уезд Цзинлинь, где я три года проработал заместителем начальника уезда и четыре года — начальником. В этом году мне исполнилось сорок семь лет, а я еще ничего не добился… Это вызывает у меня тоску. Все мои однокурсники уже в государственных органах, а я все еще на местном уровне, почему так?! — Он сначала посмотрел налево на Линь Вэйвэня, затем направо — на Лун Мин. — Я что, слишком погряз в бюрократии?

— Что вы, вы очень демократичный, — ответила Лун Мин.

Начальник Фан Чжэн положил правую руку на левое бедро Лун Мин:

— Если бы я не был бюрократом, то почему вы в Цзинлине, в Наляне уже так давно, а я только сейчас с вами познакомился?

— Не так давно. Я приехала в Цзинлинь чуть больше года назад. Вы руководите сотнями тысяч человек, очень заняты, а я работаю в Наляне — этом захолустном месте, так что это нормально, что вы не были со мной знакомы.

— Это называется: «Жаль, что мы не были знакомы раньше», — резюмировал Линь Вэйвэнь.