Фань Ипин - Гора Тяньдэншань

Был май месяц, а если точнее — первое мая, Всемирный день труда. Обычно всегда трудившемуся до полного изнеможения врачу Лэй Бо в этот день наконец не надо было работать. Он спал весь день и даже не обедал. Окна в его съемной квартире были наглухо закрыты, не пропуская ни звука.

Примерно в четыре часа дня кто-то постучал в его дверь. Сначала стук был легким, а потом стали стучать все сильнее и быстрее. Нежившемуся в постели Лэй Бо пришлось встать. Он открыл дверь, но за ней никого не было. «Кто это ерундой занимается?» — ворчал Лэй Бо. И тут он вдруг увидел силуэт женщины, быстро спускающейся по лестнице. Он решил, что это и была та, которая стучала в дверь, и помчался за ней с криком:

— Остановитесь!

Женщина остановилась, повернулась и взглянула вверх на Лэй Бо. Несмотря на то что на лестнице было темно, он узнал свою старшую сестру. Сестру, которую не видел девять лет, милую и измученную путешествием. На ней была белая футболка, черные брюки, а на плече висела огромная холщовая сумка — как будто она пришла к нему, нигде не задерживаясь и даже не умывшись.

Он не назвал ее по имени, не произнес ни слова. Сестра смотрела на него и тоже молчала. Она не осмеливалась заговорить.

Лэй Бо молча спустился к ней, подошел, взял сумку с ее плеча, затем повернулся и пошел наверх, а сестра следовала за ним по пятам.

Когда она вошла к нему в комнату, первым делом аккуратно сложила его разбросанные повсюду вещи, собрала банки-ловушки для мух и комаров, кости от мяса, положила их в пластиковый пакет и накрепко завязала его. Затем она открыла окно, чтобы все посторонние запахи выветрились, и впустила свежий воздух. Грязную одежду она отнесла в ванную, собираясь постирать.

Тут брат не выдержал и сказал:

— Не занимайся этим. Выпей сначала воды.

Он передал ей бутылку с водой. Если точнее, она была наполнена водой лишь наполовину, остальное выпил он сам, но это была единственная вода, пригодная для питья.

Она взяла бутылку и, сияя от радости, начала пить. Для нее эти полбутылки воды обладали огромной ценностью, ведь их ей дал брат, девять лет не желавший знать ее. Она села на диван и пила медленно и торжественно, растягивая удовольствие. Она отпивала глоточек, останавливалась, потом снова делала глоток.

— Ты постучалась, почему же сразу не вошла? — спросил брат.

Сестра, опустив голову, теребила в руках кружку.

— Я снизу смотрела на окна твоей квартиры, в них очень долго не было никакого движения, и на улицу ты не выходил. Я забеспокоилась, не заболел ли ты, поэтому побежала наверх и постучала в дверь. Если бы ты не открыл, я бы вызвала врача.

— Я валялся в постели. — Тут он внезапно вспомнил: — А как ты узнала, что я здесь живу?

— Я навела справки. Еще узнала, где ты работаешь. — Она оглядела его квартиру площадью примерно восемьдесят квадратных метров с двумя спальнями и гостиной. — Ты ее купил?

— Снимаю, — ответил брат. — Откуда ты приехала?

— Из Гуанси.

— Как давно ты там живешь?

— Семь лет.

Брат молчал, испытующе глядя на нее.

— Я преподаю в одной начальной школе в Гуанси. А год назад стала ее директором. — Она особенно подчеркнула свою должность, чтобы брат понял, что теперь она добропорядочная гражданка.

— Как ты стала учительницей? — спросил он, имея в виду, что для того, чтобы работать учителем, необходимо иметь определенную квалификацию, как и врачу.

Она именно так и поняла его:

— Я училась в педагогическом институте, поэтому после окончания и пошла работать учительницей.

Брат изумленно уставился на нее:

— В каком институте? Где?

— В Педагогическом институте города Юнчжоу, это в Наньнине, в провинции Гуанси. На следующий год после того, как ты поступил в Медицинский институт Сычуаньского университета, я снова сдала государственные экзамены. Но результаты были не очень. Окончив институт, я осталась работать в Гуанси, в небольшом поселке Налян на границе с Вьетнамом.

— Я никогда не был в Гуанси, — сказал он и замолчал.

Глядя на молчащего брата, сестра произнесла:

— Я увидела, что с тобой все хорошо, ты здоров, я могу быть спокойна. Ты должен заботиться о себе, питаться вовремя, отдыхать. Я пойду.

— Сестра! — позвал он вставшую с места Лун Мин.

Она не двигалась, ведь на самом деле она ждала этих слов.

— Ты давно знаешь, что я тут живу?

— Да.

— А раньше ты приходила?

— Да.

— Сколько раз?

— Когда выдавались выходные.

— Когда ты приезжала, меня не было дома?

— Был.

— А почему ты не заходила?

— Я думала, ты ненавидишь меня. Не хочешь меня знать. — Не успела она договорить, как слезы хлынули из ее глаз. — Когда ты учился в Сычуаньском университете, я ездила украдкой посмотреть на тебя. Где было твое общежитие, где проходили занятия, во что ты одевался, какую обувь носил — я все это знаю.

— А домой ты ездила? — его глаза тоже были полны слез.

— Ездила.

— А почему мама мне не рассказала?

— Потому что я так же на улице, в толпе, украдкой смотрела на нее.

— Сестра! — выкрикнул Лэй Бо, не в силах сдержать свои чувства. Он подошел к сестре и разрыдался.

Она обняла его. Они не обнимались больше девяти лет, которые прошли с их последней встречи. Лишь до того, как ему исполнилось три годика, она каждый день обнимала его.

— Сестра, не уезжай сегодня!

— Хорошо, я не уеду, — слезы радости капали, как дождь после долгой засухи. Словно свежие лепестки цветка, она склонилась к любимому брату.

Через сорок минут, совершенно обновленные, они вышли из дома, поймали машину и отправились в лучший, по мнению Лэй Бо, ресторан города. Там они ели, пили и болтали.

— Сестра, ты вышла замуж? Кто твой муж?

— Нет. Я даже ни с кем не встречалась, какая уж тут свадьба.

— Почему?

— А ты? Встречался с кем-нибудь? — ответила она вопросом на вопрос.

— Один раз, но все разрушилось.

— Почему?

— Она не была такая красивая, как моя сестра, не любила меня так, как сестра, не так…

— У меня девять лет не было возможности любить тебя, мы девять лет не виделись, мне уже скоро тридцать, где ж я красивая-то?

Брат уставился на нее:

— Сестра, пообещай мне как можно скорее найти себе мужа, а мне — зятя. И мы все вместе поедем навестить маму.

— Как можно скорее… Боюсь, это не так легко…

— В Гуанси нет хороших мужчин? Тогда я здесь тебе найду, познакомлю! — Он крепко задумался. — У нас в администрации есть один доктор наук, недавно вернувшийся из Германии, тридцать… пять или шесть лет. Чуть ниже меня ростом. Примерно метр семьдесят пять. По характеру нормальный, не злоупотребляет алкоголем, и я не заметил, чтобы он вел развратный образ жизни.