Сандро Петралья - Спрут-5. Корень проблемы

Сильвия, потрясенная прочитанным, подняла глаза от письма и взглянула на часы. Было уже без двадцати пяти минут восемь.

Несколько секунд спустя десятка два патрульных машин и автомобилей с гражданскими номерами вылетели со двора прокуратуры. В машину Куадри и Треви сел также Стефано.

Центральный вокзал был переполнен. Никто сразу даже не понял, что случилось. Все уже привыкли к воющим сиренам и к людям в мундирах.

Давиде устремился к залу ожидания, указанному Тано. Вместе с ним были Треви, Куадри, Сильвия и с десяток полицейских. Стефано затесался среди них, и никто не обратил на него внимания. В эту минуту всем было не по него.

Давиде попытался выдавить из себя улыбку и сохранять спокойствие. Он велел находившимся в зале пассажирам подняться со скамей и попросил каждого из них взять с собой свой багаж. Когда все вышли и столпились у выхода из зала, под одной из скамеек остался лежать небольшой чемоданчик.

Давиде шагнул к нему.

Треви попытался остановить его:

— Подожди, не трогай!

Давиде резким движением оттолкнул Треви.

— Нет времени!

Осторожно нагнулся. Потянулся к ручке чемоданчика. Поднял его с пола и обернулся. Вокзальные часы показывали без пяти восемь.

— Надо это вынести отсюда!

Только тогда люди поняли, что происходит, и бросились прочь из зала ожидания в глубину вокзала. В несколько секунд распространилась паника. Сотни людей начали кричать, толкаться в поисках путей спасения. Пожилых бегущие сбивали с ног, а также и пассажиров, сходивших на перрон с поезда, только что прибывшего на путь рядом с залом ожидания, те даже не подозревали, что в нескольких шагах от них сейчас может взорваться бомба. Строительные леса на перроне в одном месте закачались, накренились, и находившиеся на них несколько рабочих свалились на землю.

Давиде притиснули к ведущей из зала двери так, что он не мог пошевелиться. Сжимая в объятиях чемоданчик, он растерянно смотрел на толпу.

Стрелки часов показывали без трех минут восемь.

Сильвия умоляла его:

— Давиде, иди же сюда!

Но Давиде ее не слышал и принял решение, как он считал, единственно разумное. Он с силой рванулся и, растолкав толпу, побежал с прижатым к груди чемоданчиком в сторону железнодорожного тупика в конце станции, туда, где кончались перроны и виднелся поросший травой пустырь.

Треви и Куадри бросились вслед, пытаясь его догнать, так же как и Сильвия. На какое-то мгновение ей удалось схватить его за рукав.

— Куда ты бежишь, все равно уже не успеть!

Давиде, не отвечая, вырвал руку и продолжал бежать. Он перескакивал через брошенные на землю чемоданы, увертываясь от встречных, и думал лишь о том, чтобы его не поглотила кричащая, обезумевшая толпа. Он бежал все дальше и дальше, но ему казалось, что железнодорожной станции нет конца. Вокруг все еще было много народу, также и в вагонах стоящих на путях поездов полно пассажиров. Ни о чем не подозревающих, ни в чем не повинных людей.

Он чувствовал, что ему не хватает дыхания. Но чтобы унести бомбу подальше от людей, необходимо было еще пробежать, по меньшей мере, двести метров. Потом почувствовал, что его перестают слушаться ноги, и замедлил бег. Сердце в груди громко стучало.

На часах было без двух минут восемь. Давиде остановился, упал на колени. Сзади подбежал к нему Стефано, склонился над ним. Давиде повалился на землю. Указал на большую цистерну метрах в пятидесяти от края станционных перронов. Еле слышно проговорил задыхающимся голосом:

— Вон туда, Стефано. В воду!

Стефано кивнул. Давиде ему улыбнулся.

— А ну давай! Покажи-ка, как бегаешь стометровку за одиннадцать и две.

— Да…

Стефано сжал ручку «дипломата» и рванул с места. Оставил позади последний вагон близстоящего поезда и выбрался на открытое пространство за станцией. До цистерны оставалось метров двадцать. Минутная стрелка уже подходила к восьми.

Давиде смотрел, как он мчится с чемоданчиком в руках. Собрал последние силы и заорал во все горло:

— Да бросай же! Бросай!

Стефано отвел назад руку и метнул чемоданчик. Потом повалился на траву.

Чемоданчик с глухим всплеском упал в цистерну.

А стрелка вокзальных часов коснулась восьми.

Мгновенье спустя раздался оглушающий грохот. Сперва взрывная волна устремилась вверх, к навесу над цистерной, потом пошла и в стороны — деревянные столбы цилиндра цистерны изогнулись и разлетелись на куски, выстреливая обломки далеко вокруг. Наконец все окутало высокое белое облако пыли.

Сильвия подняла голову. Также и Треви с Куадри. Теперь, наконец, все было позади.

Давиде вскочил на ноги и побежал к Стефано, который продолжал лежать на земле почти у самого места взрыва. Подбежал к нему и обхватил руками. Лицо у Стефано все почернело. Глаза закрыты. Давиде начал трясти сына, громко его звать.

— Стефано, ну ответь же мне!

Стефано приоткрыл глаза.

— Ну, теперь-то ты мне веришь? Скажи, что веришь!

Давиде чувствовал, как у него по щекам текут слезы.

— Верю, верю. Ты здорово бегаешь стометровку.

Сильвия смотрела на них издалека и увидела, как они вдруг, не вставая с земли, обнялись, и улыбнулась. Стефано поднял глаза на отца. И тоже заплакал.

— Я ж тебе уже говорил, что это помогает…

Давиде кивнул и прижал к себе сына. И Стефано обхватил его руками за шею.

— Стисни меня крепче, папа. Мне все равно уже не будет больно.

Оригами — искусство и техника изготовления различных фигур из бумаги путем складывания по прямым линиям, без помощи клея и ножниц.

Линате — аэродром Милана.

Пунта-Раизи — аэродром Палермо

Купол — верховный орган мафии.

Пупаро — на сицилийском диалекте: хозяин театра марионеток.

Пупаццо — кукла, марионетка.

«Альфетта» — модель автомобиля, которой оснащена итальянская полиция.

«Лупара» — ружье с коротким стволом для охоты на волков, — излюбленное оружие сицилийской мафии.

Аттик — квартира на верхнем этаже дома с террасами, часто с зимним садом.

Туше — в фехтовании: укол, попадание (франц).