Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— И все-таки я бы его ликвидировал. — Андрей Васильевич сделал паузу, слушая, что говорит ему собеседник, и качая головой. — Понятно, что давно могли, но он же совершенно непредсказуем! — Снова пауза, снова Пряников качает головой, но не возражает. — Понял. До связи.

Шевеля губами, видимо ругаясь, Андрей Васильевич пошел к своему столу. Теперь там зазвонил проводной телефон на приставном столике. Перегнувшись через стол, он снял трубку.

— Слушаю, — буркнул он и почти сразу начал меняться в лице. Его шея стала наливаться кровью.

Ударив рукой по телефону, Пряников снова стал набирать номер, теперь уже внутренний:

— Родионова, Королев! Зовите всех — у нас захват заложников. Через пять минут все чтобы внизу в бронежилетах. Выполнять!

Топилин только бабушку оставил сидеть у стены на диване, остальных вместе с аптекаршей он привязал скотчем к балке, на которую опирался прилавок.

— Мужик, — подал голос мужчина, недавно рассыпавший старушке ее мелочь. — Я понимаю, у тебя проблемы какие-то, но мы-то тут при чем? Я вообще пришел горчичники купить, теща попросила, чтоб ее!

— Проблемы у всех, — машинально ответил Топилин, снова взяв в руки обрез и осторожно подходя сбоку к окну.

— У меня там в кассе деньги, хотите — забирайте! — испугавшись своей смелости, сказала Маша. — Там, правда, мало…

— Деньги мне не нужны. Деньгами ничего не исправишь, — тихо ответил Топилин и, подойдя к кассе, перерезал ножом телефонный провод.

— Так чего тебе нужно-то? — уже с признаками истерики выпалил нетерпеливый покупатель в куртке, который помогал бабке расплачиваться.

— Сделать мир лучше, — каким-то зловещим голосом ответил Топилин, и вдруг из вялого, угрюмого, медлительного и злого человека он превратился в пружину. Глаза блеснули недобрым огнем, и стало ясно, что это человек жестокий, что разговаривать с ним бесполезно. А может, и опасно.

— Тс-с! Всем тихо! Не дергаться. Иначе убью, — стальным голосом произнес он, прислушиваясь к звукам на улице.

Четыре полицейские машины перекрыли улицу с двух сторон почти на квартал. Полицейские побежали по магазинам выводить покупателей и персонал, чтобы в районе операции не было лишних людей, которые могли пострадать. Из подошедшей машины стали раздавать бронежилеты. Пряников смотрел с другой стороны улицы на окна аптеки с опущенными жалюзи и думал.

— Вика, дозвонилась в аптеку?

— Звонила, не берут трубку. Или отключен аппарат, или отрезан провод.

— Узнайте, кто там сегодня старший в аптеке.

Заложники сидели на полу с поднятыми к балке руками, которые были стянуты скотчем. Топилин ходил от окна к окну, прищурившись и ни на секунду не останавливаясь в оконном проеме. Невольно возникала мысль о том, что он знал, что такое работа снайперов.

Маше стало так страшно, что она уже не понимала, что нужно говорить, а чего бояться. Сейчас в ее представлении было два мира: один — темный — здесь, в аптеке, со страшным вооруженным человеком, который убил охранника, и другой — светлый — за стенами, за окнами, где был ее дом, где ее дочь…

— Отпустите нас, — заплакала Маша, как плакала в детстве — от безграничной обиды, что ее не понимают.

— Замолчи! — грубо оборвал ее Топилин.

— Мне дочку скоро из сада забирать — отпустите, пожалуйста.

— Замолчи, сказал! — снова рявкнул мужчина и вдруг встал и пошел к Маше.

Девушка замерла от ужаса, не зная, чего ожидать от этого страшного человека. Топилин вытащил из кармана рулон скотча, оторвал кусок и заклеил Маше рот.

— Сынок, не бери ты грех на душу, — стала просить старушка с дивана, жалобно глядя на связанных людей. — Отпусти людей. Хочешь, я останусь? Я бабка старая, мне все равно на тот свет пора. А их отпусти.

— Не могу, бабуля, — уверенно заявил Топилин. — Они же мне не верят. Думают, я с ними шутки шучу.

— И что, — глухим голосом спросил мужчина в куртке, — в самом деле убивать нас начнешь?

— Извини, земляк. Иначе никак, — спокойно ответил Топилин.

Даня взял рацию и из машины стал с листка передавать данные:

— Мария Стрижевская, двадцать восемь лет, работает в этой аптеке уже два года, разведена, есть дочка четырех лет. Диктую номер: 89231113073.

Вика снова взяла телефон и набрала этот номер.

Когда у Маши зазвонил телефон, она закрыла глаза. Ведь этот человек мог сейчас убить ее, решив, что она сама пыталась связаться с кем-то за пределами аптеки. Топилин прислушался, потом подошел к девушке и вытащил из кармана телефон.

— Надо же — догадались! — сказал он и нажал зеленую кнопку вызова: — Слушайте меня. Начнете ломать дверь — убью заложников! Начнете стрелять — убьете их сами.

— Никто ничего не ломает, — ответил ему мужской голос. — Я поговорить хочу.

— Ты — это кто?

— Подполковник Пряников. Ты бы тоже представился, а то некрасиво как-то.

— А я не скрываюсь, — почти спокойно ответил мужчина. — Топилин Василий Васильевич, сорок пять лет, прописан — Грибоедова четырнадцать, квартира семь.

Стоявшая рядом с Пряниковым Вика сразу передала Дане по рации, чтобы он пробил этот адрес и фамилию человека.

— И какие у тебя, Василий Васильевич, требования? — спросил Пряников, пытаясь понять, есть у него контакт с этим человеком или нет.

— Привезите сюда министра здравоохранения.

— Может, заместителя будет достаточно? — скрыв свое изумление, предложил Пряников.

— Нет. Только министра. У тебя есть два часа, подполковник. Если министра не привезешь, я начну убивать заложников. Время пошло, — закончил Топилин, положил трубку и сел на стул около окна, наблюдая за действиями полиции снаружи.

Даня подбежал с распечаткой в руках и сунул ее Пряникову. Андрей Васильевич стал быстро читать информацию с листа:

— Майор Топилин, танкист, комиссован. Работает в автосервисе слесарем, так… Соколовский, Аверьянов — быстро в сервис, узнайте, что там за проблемы у этого Топилина, вдруг на работе в курсе. Пулей, Соколовский. Я попробую его заболтать, но хрен знает, получится ли долго…

Топилин спокойно смотрел на улицу, как там бегали люди в гражданском, как полицейские обносили участок улицы напротив аптеки лентой. Смотрел, как собирались зеваки и их оттесняли к соседним домам. Он всего этого ожидал, был спокоен и решителен. Поднявшись со стула, он подошел к убитому охраннику и забрал у него рацию.

Директором автомастерской оказался невысокий упитанный мужчина лет пятидесяти в чистом комбинезоне и с лысеющим черепом, который он все время поглаживал от волнения рукой. Услышав, что натворил его работник, он даже вспотел, но отвечал обстоятельно, без нервов:

— Короче, после того как жена сбежала и оставила его с сыном, Василич пить начал. Так накидывал, что из армии его отфутболили. Он пить-то бросил, а поздно уже… Вот в сервис и устроился. Танкист же, технику знает.