Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Это следственный эксперимент, госпожа Крылова, — заявил Соколовский. — Позвольте представить: Моисей Борисович Шерман, крупный специалист в области живописи, и не только.

Эксперт даже не повернулся, пристально рассматривая через лупу картины.

— М-да… — наконец сказал Моисей Борисович. — Будем разбирать характерные черты художника. Обратите внимание на эти три картины. У меня было время как следует изучить эти работы, принадлежащие, несомненно, одному и тому же художнику. На всех трех полотнах мы видим, — он стал показывать тупой стороной карандаша, — характерные прямые линии — жирные с одного конца и «тающие» с другого. Повторяющийся мотив птицы — в разных вариациях. Характерная манера ретуширования. И примечательна подпись художника. Судя по характеру линий, подпись ставилась «зеркально» — справа налево. А теперь об этой, с позволения сказать, работе…

Шерман повернулся к незаконченному портрету Соколовского, и лицо его приняло разочарованное выражение.

— Тут мы видим формальные попытки скопировать все черты, о которых я говорил. Но вы можете видеть, что прямые линии утончаются неравномерно. Мотив птицы перевран. Ретуширование сделано с другой интенсивностью.

— А вы почти все предусмотрели, госпожа Крылова, — сказал Соколовский. — Выкупили через подставных лиц свои старые работы из училища. Но зато там остались картины покойной Алены Щегловой. Которая, кстати, покончила с собой из-за вас!

Крылова, не выражая никаких эмоций, отложила в сторону кисти и молча стала вытирать руки от краски.

— Моисей Борисович проведет детальный анализ картин и предоставит полный отчет. Вам придется выплатить компенсацию брату Щегловой.

— Все сказали? — резко бросила Крылова. — Забирайте свои картины и убирайтесь вон.

— Я еще не все рассказал о том, что вас ждет, — ответил Игорь.

— Да ничего мне не будет! — надменно усмехнулась Крылова.

— Ошибаетесь. Вам грозит статья 146 УК РФ. Нарушение авторских и смежных прав. Исправительные работы до года. Арест до шести месяцев. И штраф до миллиона.

— Спасибо, — качнула головой Крылова, — но мне с вами скучно.

— Нет, я понимаю, — согласился Игорь. — Вы, наверное, от всего отобьетесь. Откупитесь. Договоритесь. Но я вам гарантирую минимум полгода нервотрепки. Ну и…

С этими словами он подошел к входной двери и взялся за дверную ручку.

— …публичный позор и плохой сон.

Крылова со скучающим видом промолчала, одарив Соколовского нелестным взглядом. Вздохнув, он открыл дверь и прошептал: «Фас».

В квартиру ворвались журналисты с фотоаппаратами и камерами. На Крылову посыпались вопросы:

— Вы украли чужие картины? Вы завидовали Щегловой и поэтому довели ее до самоубийства? Чем вы займетесь, если окажетесь в заключении? Может быть, напишете мемуары?

Жека собрал оставшиеся картины Алены и следом за Соколовским и Шерманом протиснулся через толпу галдящих журналистов. Соколовский уже на лестнице достал свой телефон:

— Да, Андрей Васильевич?

— Здравствуйте. Госпожа Родионова? — Молодой человек вежливо улыбнулся, стоя на пороге квартиры.

— Да. А вы, наверное, из банка, квартиру оценивать? Проходите, пожалуйста.

Молодой человек вошел, доставая из сумки на плече блокнот, какие-то бланки, и пошел вдоль стены к окну. Он стал простукивать стены, выглянул в окно, осмотрел подоконник.

— Скажите, — спросила Аня, неотступно следовавшая за оценщиком, — а какой кредит можно получить под мою квартиру?

— Обычно не более шестидесяти процентов от стоимости жилья.

— Хорошо. А оформление, всякие бумаги — это долго?

— Не быстро, — улыбнулся молодой человек.

— А можно ускорить? Понимаете, мне срочно нужны деньги. Чем быстрее, тем лучше.

— Если такая экстренная ситуация, мы можем пойти навстречу и провести ускоренную оценку и оформление.

— Давайте!

— Но я обязан предупредить: быстрое оформление возможно только в программах, предусматривающих высокий процент по кредиту.

На мгновение задумавшись, Аня махнула рукой:

— Готовьте договор.

Соколовский подъехал к зданию отделения полиции и увидел, что Пряников уже ждет его на улице у входа. Махнув рукой, Андрей Васильевич открыл дверь и торопливо сел на переднее сиденье, едва Соколовский только притормозил.

— Вы сказали по телефону — есть новости про Стаса? — спросил Игорь, чувствуя, что новости действительно важные.

— Может быть, даже лучше, — ответил Пряников, отдавая Соколовскому свой телефон с включенным навигатором. — Поехали. Нам нужно по этому адресу.

— А что там? — снова выезжая на улицу, спросил Соколовский.

— Ты ведь помнишь, что Стас плотно сидел на героине? Так вот, я сомневаюсь, что после смерти он стал вести здоровый образ жизни. По моему запросу нашли его драгдилера. Ты знал, что у него всегда был один драгдилер?

— Нет, если честно, то не вникал.

— Чего наркоманы не меняют — так это проверенных дилеров.

Когда они поднялись на нужный этаж, то первым делом увидели мужчину лет шестидесяти, с палочкой, который дубасил в дверь нужной им квартиры.

— Выключай свою шарманку! Покою от тебя нет!

— Добрый вечер, что у вас тут за беда? — спросил Пряников.

— Сосед у меня малолетняя сволочь, вот и вся беда! Совсем свихнулся! Да я ему еще вчера предупреждение сделал: не включай свое барахло! А он так посмотрел, вроде как насквозь меня. И послал. Говорит: призраков вижу.

— Призраков? — нахмурился Пряников.

— Вообще тяжеловато в квартире под такую музыку, — поморщился Соколовский, прислушиваясь к звукам. — А давно она играет?

— Да уже три часа!

— Ну-ка, Игорь, — поднажали! — заторопился Пряников.

После нескольких ударов плечами замок с треском выскочил, и Соколовский с Пряниковым ввалились в квартиру. Музыка орала так, что барабанные перепонки готовы были лопнуть. Вбежав в комнату, Соколовский чуть было не споткнулся о мертвое тело, лежавшее ничком возле дивана.

— Опоздали мы с тобой, Игорь, — выключив музыку, сказал Андрей Васильевич.

— Не мы опоздали, Андрей Васильевич. Это Стас впереди нас.

Когда Соколовский подошел к своему номеру, еле волоча ноги от усталости и напряжения сегодняшнего дня, то в глаза ему сразу бросилась открытка, приколотая к двери. Виды Черногории и надпись: «Рай для влюбленных». Внутри у Игоря все оборвалось. Он решительно открыл дверь, нащупал в темноте аэрозоль для обуви и шагнул в номер. В темноте что-то шевелилось и странно пыхтело.

Свет загорелся так неожиданно, что Соколовский на миг растерялся. Стоя с баллончиком посреди номера, он щурился от яркого света и смотрел на Стаса, который сидел в кресле. У ног Стаса лежала связанная Вика. И пистолет был направлен ей в голову. Игорь видел только ее глаза и черное дуло пистолета возле ее головы.