Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Что там у тебя? — подошел Даня.

Соколовский осторожно подцепил плашку паркета отверткой, и со второго раза у него поучилось. По полу покатилась женская сережка. Найдя в телефоне фото сережки, которая была на убитой Городецкой, он показал Королеву.

— Абсолютно одинаковые, — сказал Игорь. — Вот теперь нам точно надо ехать на «Семьдесят шестой километр»!

— Ну ладно, — согласился Даня, прихватив с полки фотографию, на которой Городецкая стояла в обнимку с Олегом Шелестом.

Соколовский и Даня шли по поселку. Надо было как-то понять, где искать Шелеста. Или понять, зачем он сюда приезжал. Даня пространно стал говорить, что в работе оперативника главное не умение руку выкрутить подозреваемому, а умение войти в доверие свидетелю. Соколовский указал рукой на тетку лет шестидесяти с большой лопатой, расчищавшей возле дома дорожку от снега. Даня усмехнулся и подошел к женщине.

— Бог в помощь! — излучая позитив и благодушие, сказал он.

— Чего надо? — обернулась тетка и смерила Даню неприязненным взглядом.

— А что так неприветливо? — попытался улыбнуться Даня, но тетка взяла лопату на изготовку, как винтовку со штыком, и угрожающе посмотрела на него: — Чего надо, говорю?

— Мы из полиции, — уже без улыбки сказал Даня, мельком глянув на Соколовского и предъявляя тетке удостоверение. — Вы вот этого человека здесь в последние дни не видели?

Он протянул фотографию Шелеста, и, к огромному удивлению Дани, женщина почти сразу кивнула:

— Видала, — уверенно заявила она. — В магазине водку брал. Он вон там живет, где старые дачи. Снимает, видать, там их почти все сдают.

— А показать можете, в какой именно? — оживился Соколовский.

— Да вон, она отсюда видна, — махнула женщина рукой. — С острой крышей.

Сыщики прошли по почти пустынной улице в дальний конец поселка. Здесь снег уже не чистили централизованно, да и улицей это место можно было назвать с натяжкой. Старые дома, деревянные заборы, запущенные фруктовые сады. Идти пришлось, утопая в снегу.

Домик, на который показала женщина, стоял особняком, от забора остались одни воспоминания. Сам дом выходил одной стороной на небольшое озеро, и этот факт значительно увеличивал его ценность. Из трубы вился дымок — на это оперативники сразу обратили внимание.

— Что делать будем? — спросил Соколовский своего более опытного в задержаниях коллегу.

— Там пацан-студент, а не серийный убийца, — хмыкнул, высокомерно глянув на Соколовского, Даня. — Пошли.

Поднявшись на крыльцо первым, Королев постучал в дверь. Потом для солидности еще и пару раз ударил ногой:

— Шелест, открывай!

Неожиданный выстрел из дома выбил кусок древесины из дверного косяка рядом с головой Королева. Соколовский рванул Даню на себя, и они оба рухнули в снег.

— «Там пацан-студент», — передразнил Соколовский.

— Я сзади зайду. Отвлекай! — вытаскивая из кобуры пистолет, велел Даня, зло нахмурившись.

Соколовский дождался, пока Королев скроется за углом. Потом отошел от двери в сторону и закричал:

— Олег! Выходи! Не будь кретином!

Изнутри снова раздался выстрел, и в верхней части двери появилось несколько отверстий. «Дробью стреляет», — подумал Игорь. И вдруг внутри что-то с грохотом опрокинулось, зазвенело разбитое стекло, упала какая-то мебель. Соколовский бросился к двери, выбил ногой то, что от нее осталось, и влетел внутрь. Шелест лежал на полу в очень неудобной позе, а навалившийся на него сверху Королев заламывал ему за спину руки и надевал наручники.

— Вы меня лучше застрелите! Скажите, что сопротивлялся! — со злостью выкрикивал Шелест.

— Щас! — усмехнулся Соколовский, помогая Королеву поднять парня на ноги и усадить на стул посреди кухни. — Искали тебя, искали, а теперь застрелите.

— Я все равно жить не буду.

— Из-за Юли, да? — наклонился к нему Игорь. — Рассказывай. Учти, что мы много знаем. Мы у тебя в комнате ее сережку нашли. И мы знаем: она у нее выпала, когда ее убивали. Так что давай разговаривать, парень.

Олег сидел, уставившись в пол. Потом решился и начал говорить, глядя куда-то в окно на заснеженный лес:

— Она меня бросила. Ей фотограф по вкусу пришелся, хоть она его и не любила, но у него, видите ли, перспективы, а у меня…

— У кого у него? — тихо спросил Соколовский.

— У Майка! — зло ответил Шелест.

— И поэтому ты…

— И поэтому я ее задушил! — с вызовом, громко, сказал Шелест. — Нет, я не хотел, так получилось, я вроде как отключился! А потом понял, что сделал, ну и решил — получай, сволочь!

— Угнал тачку, закинул в багажник труп. Решил подставить?

Шелест кивнул, покусывая от напряжения губы. За спиной он то сжимал, то разжимал кулаки.

— А теперь совесть замучила?

— Нет. Не совесть. Просто я ее любил. И мне без нее тошно…

— Ладно. — Королев поднял Шелеста со стула. — Поехали. Закрыли дело.

Майк стоял на улице, закуривая. Зажигалка никак не хотела гореть. Скорее даже дело было не в ней, а в том, что от злости у Майка не слушались руки. Соколовский подошел к нему и встал рядом.

— Ну и что ты от меня хочешь? Опять арестуешь, да?

— Нет. Хочу принести свои извинения. Ты чист, — спокойно ответил Соколовский. — Мы взяли убийцу. Ты ни при чем.

— Да пошел ты, придурок! — огрызнулся Майк. — Думаешь, извинился — и все?! Тема закрыта?

— Спасибо за понимание.

Майк от злости не нашелся что сказать дальше, только зло сплюнул на снег и ушел. Соколовский пожал плечами и пошел к своей машине.

Они сидели с Даней за стойкой бара и смотрели друг на друга.

— За что выпьем? За удачное завершение дела? — спросил Королев.

— Нет. Я хочу выпить за то, чтобы впереди было еще много раскрытых дел, — ответил Игорь.

— Почему бы и нет. — Даня опрокинул в рот виски и, шумно выдохнув, стал крутить по столу свой стакан. — Ты ведь знаешь, что я тебя ненавидел?

— Знаю, — кивнул Соколовский.

— Из-за папы твоего с баблом. Из-за того, что у тебя все сразу на блюдечке было. Ну и из-за твоих крутых тачек.

— Ненавидел? В прошедшем времени? — поинтересовался Игорь.

— Я знаю, что она приезжала к тебе, — вдруг сказал Даня. — В отель. Вика. Вот только не надо ничего говорить. Ясно? Никогда. Я ничего не хочу знать.

Сделав бармену знак повторить, Даня снова заговорил:

— А знаешь, за что я тебя ненавидел больше всего? Я видел, что Вике с тобой будет лучше.

— А с тобой?

— А когда Вика со мной, лучше мне. Она делает меня лучше, понимаешь? Точно. Я уже меняюсь. Так что…

Они подняли наполненные широкие стаканы из толстого стекла.

— Давай за то, чтобы все нашли свои половинки и не теряли, — предложил Даня. — Чтобы дети у нас были что надо и чтобы гоняться за бандитами никому не пришлось.

— Потому что не будет никаких бандитов и все мы будем жить долго и счастливо, правильно?