Джон Сэндфорд - Зимний убийца

Ветер на мгновение стих, точно природа затаила дыхание. Снежные хлопья повисли в воздухе, и краем глаза Убийца заметил тень, промелькнувшую у опушки леса. Там кто-то был… Убийце стало не по себе. Он вгляделся в темноту, но больше ничего не увидел. Ветер и снег снова так же стремительно принялись за дело, будто и не останавливались.

Убийца спустился на тропинку и направился к дому. В окне появилось лицо Клаудии, словно плывущее на крыльях снежной бури. Он остановился, не сомневаясь, что женщина заметила его. Но она прижалась лицом к стеклу, вглядываясь в темноту, и Убийца понял, что Клаудиа по-прежнему не видит его. Через пару секунд она отступила от окна, и Убийца снова двинулся к дому, осторожно, стараясь не шуметь, поднялся по ступенькам крыльца, повернул дверную ручку и толкнул дверь.

— Фрэнк?

Клаудиа стояла на пороге кухни. Рукав задрался, и Убийца увидел блеск хрома. Он понял, что это, и мгновенно отреагировал, вскинув свой громадный «магнум» сорок четвертого калибра.

— Фрэнк?

Клаудиа закричала, даже не сделав попытки поднять револьвер. Она забыла об оружии, и оно превратилось в бессмысленный символ самообороны. Затем V целика и i мушки сошлись на ее голове, и Убийца выстрелил. Он много часов провел в карьере, тренируясь на мишенях, и не сомневался, что попал в нее. Всем своим существом Убийца почувствовал, что выстрел достиг цели, словно соединился со своей жертвой.

Пуля ударила в лоб Клаудии, и мир прекратил свое существование. Больше не будет Лизы и Фрэнка, ночей в номере с зеркалами в «Холлидей-инн», воспоминаний и сожалений. Ничего не будет. Жертву не отбросило назад, как это показывают в кино, не швырнуло на пол. Она просто упала, открыв рот. Убийца, прицелившийся снова, испытал некоторое разочарование. Большой револьвер должен смести ее, бросить ему под ноги, ведь оружие — Универсальная Сила.

Из дальней комнаты в наступившей после выстрела тишине послышался голос девушки, которая пока ничего не боялась:

— Мама? Ма-ам? Что это было?

Убийца ухватился за капюшон парки Клаудии, затащил ее в кухню и бросил там. Она лежала на полу, распахнув невидящие глаза, точно марионетка, у которой обрезали все нити. Убийца отвернулся от нее, сосредоточив все внимание на комнате девушки. Ему нужна фотография. Убийца поднял тесак для кукурузы и направился в глубь дома.

— Мама? — снова послышался девичий голос, в котором на этот раз прозвучал намек на страх.

Лукас Дэвенпорт спрыгнул на землю из своего внедорожника. В доме Лакортов ярко горел свет. В абсолютно прозрачном воздухе каждая трещина, каждый осколок стекла проступали четко и ясно, словно волос под микроскопом. Запах смерти — запах свиной отбивной — налетел на Лукаса, и он повернул лицо в его сторону, пытаясь отыскать источник, точно охотник из каменного века.

Дом с разбитыми окнами, обращенными на окутанный снегом пейзаж, чем-то походил на череп. Переднюю дверь разрубили топорами пожарные, боковая висела на одной петле, черная и деформировавшаяся от огня. Виниловая обшивка обгорела, а местами расплавилась и обуглилась. Повсюду валялись куски розового утеплителя из фибергласа. Они торчали из стен дома, пятнали снег, висели на голых ветвях березы, напоминая отвратительные жирные пряди волос. Вода из пожарного рукава, смешанная с сажей и пеплом, застывала вокруг, будто миниатюрный ледник.

С другой стороны дома были установлены три переносных прожектора, работающие от старого бензинового генератора, отслужившего свой срок в армии. Они заливали все вокруг бело-голубым светом, равным по мощности ста миллионам свечей. Рев генератора добавлял к крикам пожарных расчетов и гудению водяных помп яростный грохот как от отбойных молотков.

Воздух был пропитан вонью бензина и утеплителя, мокрой штукатурки и сгоревших тел, а еще дизельных паров. Огонь распространялся быстро, полыхал яростно, и его спешили погасить. Мертвые тела не успели превратиться в пепел.

Дом наводнили двадцать человек: пожарные, полицейские, трое или четверо в гражданском. Снегопад слегка поутих, по крайней мере временно, но ветер резал открытые участки кожи, точно бритва.

Лукас был высоким смуглым мужчиной с удивительно голубыми глазами, глубоко сидящими под густыми бровями. В темных волосах, подстриженных чуть длиннее обычного, проглядывала седина. Одна прядь то и дело падала на глаза, и он убирал ее назад, глядя на дом.

Он дрожал от напряжения, точно породистый пойнтер.

Его лицо казалось квадратным и обычно таким и было, когда он весил на десять фунтов больше. Широкое лицо отлично гармонировало с мощными плечами и руками. Но сейчас он похудел, и кожа обтянула скулы. Он походил на боксера, который тратит все свое время на тренировки. Вот уже месяц он каждый день надевал лыжи либо снегоступы и ходил на них в горах вокруг своего домика в округе Нортвудс. Днем, ближе к вечеру, он работал в лесу, разбивая дубовые поленья при помощи молота и клина.

Лукас шагнул к сгоревшему коттеджу, словно тот загипнотизировал его. Он вспомнил другой дом, в Миннеаполисе, расположенный к югу от Петли, и холодную февральскую ночь. Вожак одной шайки занимал квартиру на нижнем этаже, и банда его конкурентов решила разобраться с ним. Выше жила женщина — кажется, Ширлин, — у которой был нелегальный бизнес: она содержала детский сад, и матери, жившие по соседству, могли оставлять у нее на ночь своих детей. В ее квартире находились шестеро малышей, когда в окна нижнего этажа влетели три бутылки с зажигательной смесью. Ширлин выбросила вопящих детей в окно, при этом двое из них сломали ноги, еще двое — ребра, а сосед, пытавшийся их поймать, — руку. Сама она была слишком грузной, чтобы прыгнуть вслед за ними, и сгорела, пытаясь спуститься по единственной лестнице. Выглядело все точно так же: дом, похожий на череп, лед из пожарного шланга, запах свиных отбивных…

Лукас бессознательно покачал головой и улыбнулся: у него были надежные осведомители среди торговцев крэком, и он сообщил отделу по расследованию убийств имена бандитов, устроивших пожар. Всех посадили в Стиллуотер, где они проведут еще восемь лет. Их взяли через два дня, и они до сих пор не могут поверить в случившееся.

А теперь это. Лукас отошел назад, к открытой двери своей машины, достал с пассажирского сиденья черную кашемировую шапку военного образца и натянул на голову. Под паркой у него были надеты джинсы, свитер толстой вязки и длинное нижнее белье из полипропилена, а на ногах — теплые охотничьи сапоги. Помощник шерифа Генри Лейси обошел внедорожник «шевроле», стоящий во дворе перед «фордом» Дэвенпорта. Полицейский был одет в форменную парку, какие выдают в офисе шерифа, и утепленные брюки.