Жан-Кристоф Гранже - Присягнувшие Тьме [Литрес]

Круг замкнулся.

С ибоги для меня началось это дело…

Наконец-то выявилась связь между убийством Массина Ларфауи, торговца ибогой, и убийствами Сильви Симонис, Артураса Рихиимяки, Сальваторе Джедды… Пришелец из Тьмы, вероятно, покупал черную ибогу у Ларфауи. И вполне вероятно, что он же его и убил.

Я встал и глубоко вздохнул.

Надо снова изучить дело Ларфауи.

Надо пойти по следу ибоги.

Но сначала необходимо проверить, состоятельна ли моя гипотеза в медицинском отношении.

Мне на ум пришло одно имя: Эрик Тюилье.

Невропатолог, занимавшийся Люком после его перевода в Отель-Дье.

Я посмотрел на часы – 1 час 30 минут. Набрал телефон больницы и попросил соединить меня с доктором Эриком Тюилье. Один шанс из десяти, что этой ночью он дежурит.

Он действительно был там, но позвать его не могли – позвонить ему в отделение было невозможно. Я разъединился, не оставив сообщения, и уже шел к Отель-Дье, до которого было не более пятидесяти метров.

Снова реанимационное отделение.

Я остановился при входе в коридор, за стеклянными дверями. Зеленоватый свет, аквариумные блики. Запах скипидара и дезинфицирующих веществ. Я довольствовался тем, что изучал эту гнетущую обстановку, подстерегая невропатолога, который должен был выйти из одной из палат.

В коридоре появилась тень. Я узнал свое привидение, несмотря на халат, маску и бахилы. Едва Тюилье вышел из двери, я поздоровался с ним. Он опустил маску, нисколько не удивленный. В этот час и в этом отделении никто ничему не удивлялся. Он скинул халат.

– Что-то срочное? – спросил он, скатывая в ком бумажную одежду.

– Для меня – да.

Он бросил ком в мусорный ящик, привинченный к стене.

– Я просто хотел поговорить с вами об одной из моих теорий.

Он улыбнулся:

– И это не может подождать до завтра?

Я ответил на его улыбку. Передо мной снова предстал школьник-отличник, которого я уже встречал в начале расследования. Оксфордский воротничок и маленькие очечки, куцые вельветовые брючки.

– Здесь можно курить?

– Нет, – ответил Тюилье. – Но и я от одной не откажусь.

Я протянул ему пачку. Невропатолог присвистнул с восхищением:

– Без фильтра? Это контрабанда или как? – он вытащил сигарету. – Я даже не знал, что их еще можно где-нибудь найти.

Я тоже взял сигарету. Как полицейский, я знал, насколько важно правильно начать разговор. Взаимопонимание часто устанавливается с первых минут. Этой ночью чары подействовали. Мы были настроены на одну волну. Тюилье указал на приоткрытую дверь у меня за спиной:

– Пойдемте туда.

Я пошел за ним, и мы оказались в комнате без окон и мебели. Чулан или просто курилка.

Тюилье уселся на единственную скамью и достал из кармана металлическую коробочку из-под леденцов – принадлежность курильщика.

– Ну так что за теория?

– Я хочу поговорить с вами о видениях Люка Субейра. О которых он поведал нам сегодня утром.

– Жуть. А ведь я всякого насмотрелся.

Я кивнул:

– Прежде всего, вопрос хронологии. Люк описал нам свое ментальное путешествие как нечто происходившее, когда он тонул. Не думаете ли вы, что это могли быть первые впечатления возвращающегося сознания?

– Не исключено. Он мог спутать две фазы: потерю сознания и реанимацию. Это часто случается.

– А если галлюцинация была у него позже, пока в мозгу еще не все… устаканилось?

– Я не очень хорошо вас понимаю.

– Я пытаюсь выяснить, не был ли негативный предсмертный опыт кем-то спровоцирован.

– Как это?

– У меня подозрение, что ему сделали своего рода… ментальное «впрыскивание».

– Каким образом?

– Скажите мне сразу, существует ли такая возможность.

Невропатолог выдохнул облако бесцветного дыма, выигрывая время для размышления. Казалось, мой вопрос его позабавил.

– Любого можно накачать наркотиками. Или загипнотизировать. Сегодня утром Зукка это великолепно продемонстрировал. Он явно управлял мозгом Люка.

– К тому же сознание человека, вышедшего из комы, чрезвычайно подвержено любому влиянию, не правда ли?

– Конечно. В течение нескольких дней реанимированный не в состоянии отличить сон от действительности. И память его подводит.

– Следовательно, Люк был бы прекрасным объектом для подобной манипуляции?

– Не знаю, правильно ли я вас понимаю. Получается, что кто-то вошел в его палату и ввел ему галлюциногенную сыворотку?

– Вот именно.

Лицо Тюилье приняло недоверчивое выражение:

– С практической точки зрения мне это кажется трудно осуществимым. Здесь у нас настоящий бастион, охраняемый двадцать четыре часа в сутки. Никто не может подойти к пациенту, не расписавшись в формуляре и не встретив медсестру.

– Никто. Кроме медработников.

– Вы это серьезно?

– Я думаю вслух.

Невропатолог загасил сигарету в своей коробочке.

– Допустим. Но какова могла быть цель подобного маневра? Напичкать наркотиками или загипнотизировать человека, который выходит из комы, – это все равно что пострадавшего в автокатастрофе столкнуть в пропасть. Для этого и в самом деле нужно быть садистом.

– Но теоретически такое не исключено.

Он искоса посмотрел на меня:

– У вас только подозрения или уже есть факты?

– Я думаю, что мой подозреваемый должен был использовать африканское растение ибога.

– Ну, вы слишком далеко заходите. Ибога – мощное психотропное средство. Чтобы галлюцинации сошли за негативный предсмертный опыт, ваш злодей должен был впихнуть в Люка это вещество, как только тот очнулся.

– Это возможно или нет?

– Нет, я не думаю. У ибоги имеются сильные побочные действия. Рвота, конвульсии. Люк бы вспомнил о таких последствиях. А к тому же проблема введения. Эту штуку обычно глотают и…

– Я слышал, что существуют вытяжки, пригодные для инъекций.

– Чтобы изготовить такую штуку, нужно быть специалистом. Выделить активное вещество, что очень непросто. Кроме того, ибога – опасное растение, настоящий яд. Погибших от него в Африке уже невозможно пересчитать.

Я поднял руку:

– Речь идет об убийце-психопате. Человеке, который вообразил себя дьяволом и отринул все моральные нормы.

– Вы меня пугаете.

– Будем размышлять дальше. Возможно ли сочетать ибогу с другими анестезирующими препаратами?

– Если за дело возьмется специалист, то да.

Химик. Ботаник. Энтомолог. А теперь еще фармаколог и анестезиолог. И к тому же медик, способный проникнуть в отделение реанимации больницы Отель-Дье. Круг возможных подозреваемых сильно сужается.

Я продолжал:

– Значит, вы принимаете мою гипотезу?

– Мне кажется, все это притянуто за уши. И чересчур сложно. Нужно было смешать несколько препаратов: во-первых, анестезирующий, во-вторых, снимающий побочные действия ибоги, и наконец, вытяжку из самой ибоги…