Жан-Кристоф Гранже - Присягнувшие Тьме [Литрес]

Шоссе завершалось парковкой.

Я запер машину и направился к входу – ряду застекленных стальных арок, встроенных в высокую скалу. Холод здесь был другим – еще более сухим и лютым. Шквалистый ветер рвал на мне плащ. Я представлял себя ангелом-искупителем, идущим на последнюю битву.

В зале под арками находились билетные кассы, сувенирная лавка, бар. Вход перекрывала железная решетка. Однако из-под двери кассы пробивался свет. Прислушавшись, я уловил звуки радио. Я принялся трясти решетку, подняв адский шум.

Появился мужчина. Всклокоченный, плохо выбритый, оторопелый – абсолютная копия охранника мэрии в Сартуи.

– Что случилось?

Я сунул ему через решетку свое удостоверение. Он подошел ближе, распространяя запах кофе.

– Что вам нужно?

– Спуститься.

– В такое время?

– Откройте.

Ворча, тип нажал ногой на рычаг. Решетка поднялась. Я нырнул под нее и оказался прямо перед ним. Его борода блестела, как металлический скребок.

– Возьмите фонарь и проводите меня вниз.

– У вас есть разрешение, пропуск, что-нибудь такое?

– Оденьтесь. И не забудьте фонарь.

Мужчина скрылся в своей комнате и вернулся с фонарем, снабженным наплечным ремнем. На нем была брезентовая накидка, и он протянул мне такую же:

– Эта должна вам подойти. Внизу очень сыро.

Я набросил брезент на плечи и ощутил себя покойником в саване.

– Я включил внизу свет. Там проведено электричество.

Он повел меня в коридор, переходивший в природный туннель. В конце туннеля – черные перекрестья еще одной решетки. Мой гид выбрал из связки нужный ключ и, отомкнув замок, поднял железную преграду.

– Сюда, начало осмотра.

Я вошел в кабину грузового лифта. Мой спутник последовал за мной и опять запер решетку. Снизу потянуло ледяным дыханием бездны. Платформа качнулась и с плавным ускорением заскользила вниз. На глубине нескольких метров металлическая обшивка шахты закончилась. Нас окружала скала.

Смотритель начал свой заученный рассказ:

– Мы спускаемся со скоростью двадцать километров в час. Так за три минуты мы достигнем глубины в тысячу метров и…

Все было ясно и без его пояснений. Дыхание у меня сперло, уши заложило. Перепад давления. Вверх с невероятной быстротой уносились черные мокрые стенки каменного колодца. Мой гид припугнул:

– Только не касайтесь стен руками. Бывали случаи, что людей затягивало.

– Вы ничего не слышали сегодня ночью?

– В каком смысле?

– Никто не пытался сюда проникнуть? Посетителей не было?

Он сделал круглые глаза. Платформа уже неслась со скоростью свободного падения. Чувство было пьянящее. Мы парили в невесомости. Внезапно со звуком «у-у-у-ух» движение замедлилось. Меня буквально сплющило. Желудок подскочил к горлу и вернулся на место, оставив ощущение легкой тошноты. Мужчина поднял решетку:

– Отмахали тысячу метров. Спуск завершается…

На выходе я пошатнулся. Кровь как будто загустела и перестала циркулировать у меня в жилах. От лифта расходилось несколько галерей. Неоновые светильники были вделаны прямо в скалу. Стрелка указывала направление осмотра. Тут я растерялся. Где же все началось? Я спросил:

– Вы слышали что-нибудь про Николя Субейра?

– Кого-кого?

– Николя Субейра. Спелеолога. Погибшего в пещере в семьдесят восьмом году.

– Тогда я уже вкалывал здесь, – осклабился мужчина. – Об этом стараются не говорить. Плохая реклама.

– Вы знаете, где это произошло?

Он топнул ногой:

– Прямо под нами. В Бальном зале. Еще на полкилометра ниже.

– Туда можно попасть?

– Нет, это только для профессионалов.

– А ход есть?

Он покачал головой:

– По отмеченному стрелками маршруту можно спуститься метров на двести. На полпути есть лестница для персонала, которая ведет еще на сотню метров вниз. Но ниже – сплошная спелеология. Надо пробираться через так называемые сифоны и камины. Жуткая маета!

– У меня есть шансы туда проникнуть?

– Вы имеете хоть какое-то представление о спелеологии?

– Ни малейшего.

– Тогда забудьте. Даже профессионалам там приходится нелегко. Вы сгинете в первом же сифоне.

Существовали две вероятности. Либо я опять ошибся, и тогда мне поневоле придется повернуть назад. Либо Люк ждал меня в глубине, заранее устроив так, чтобы я тем или иным способом сумел попасть к нему.

– Покажите мне дорогу.

– Куда?!

– К Бальному залу.

Охранник вздохнул:

– В конце этой галереи спуститесь по лестнице и идите по указателям. Там освещено. Потом смотрите в оба. Слева будет железная дверь. Она-то вам и нужна. Если к тому времени ваш пыл не остынет, валяйте, идите дальше. За дверью есть выключатель – зажгите свет. Только осторожно: там сразу колодец.

– Я смогу в него спуститься?

– Это непросто. В скалу вделана лестница, типа пожарной. Внизу – большая полость, а за ней сифон, где отовсюду льется вода. Далее – второй колодец, очень узкий, который ведет в другую полость. Я объясняю с чужих слов, потому что сам никогда туда не спускался. Если к тому моменту вы каким-то чудом еще будете живы, советую поскорей уносить ноги. Из-за лишайника.

– Какого лишайника?

– Который светится, испуская при этом токсичный газ. Таким отравились египтологи и…

– Я знаю. А дальше?

– А дальше ничего. Вы туда не доберетесь.

– Допустим, доберусь.

– Ладно, оттуда два шага до места, где произошел обвал, замуровавший Николя Субейра и его мальца. Именно там они и погибли. Теперь в Бальный зал пробили проход – красотища невообразимая, я видел фотографии.

У меня началась нервная тряска. То ли от ужаса, то ли от нетерпения. Лишайник был указанием. Последним звеном, которое замкнуло цепь. Люк ждал меня внизу, там, где его настигла первая смерть.

– Вы говорили про железную дверь. Она заперта на ключ?

– В целях безопасности.

– Ключ.

Мужчина колебался. Он неохотно вынул связку и отделил один ключ. Я взял его вместе с фонарем и втолкнул охранника в лифт. Он попытался протестовать:

– Я не могу вас отпустить. Вы без страховки!

– Я всегда без страховки, – сказал я, опуская решетку. – Если я не вернусь через два часа, позвоните по этому номеру.

Я нацарапал координаты Фуко на какой-то квитанции и просунул сквозь прутья.

– Скажите ему, что Дюрей в беде. Дюрей – поняли?

Мужчина все качал головой:

– Вы понимаете, на что идете?

– Ждите меня наверху.

Еще мгновение поколебавшись, он принимает решение:

– Я спущу вам лифт. Удачи!

Кабина, подрагивая, скрылась. На меня обрушилась пустота, насыщенная глухим гулом вентиляции и перезвоном капели. Я повернулся, повесил лампу на плечо и пустился в путь.

Метров через пятьдесят показался провал, куда уходила крутая лестница. Несколько сот ступеней, чуть ли не отвесных. Я вцепился в поручень. На стенах блестели струйки, на своде переливались капли, влага пропитывала воздух, вбирая его в себя, как губка.