Анатолий Степанов - День гнева. Повести

— Ренегат Зверев! — хрипло откликнулся Красов.

— Орешек! — поделился первым впечатлением Коляша с Сырцовым и Казаряном.

— Он в конторе — знаменитость, — поведал о Красове Зверев. — Весьма похоже всех изображал. От Андропова до Калугина.

— Надо же! — восхитился Казарян. — Значит, в данном случае по призванию трудился. Но, вероятно, не из чистого искусства? Смысл и цель вашего задания изложить можете, капитан?

— Майор, — для начала поправил Красов и ответил: — конечно, могу, но не хочу.

— Скажите, пожалуйста, следующую фразу: «Да, если она целесообразна в данном случае», — слезно попросил майора рыжий Вадим.

— Не скажу, — насмешливо откликнулся Красов. — Это нецелесообразно в данном случае.

Вадим врубил свой многоканальный сразу же с фразы о целесообразности и, послушав ее, ликующе возгласил:

— Этот он! Это он текст наговаривал!

— Не все ли равно, кто этот текст наговаривал… — начал было Сырцов, но Вадим изумился невежеству коллеги.

— Интересно же! — А потом обиделся: — Я больше не нужен? Я могу быть свободен?

— Ты свободен, как все сейчас в России, — заверил его Казарян и добавил для ясности: — Но нужен. Разговор наш писать.

— Я готов, — официально заявил Вадим.

— Первый и главный вопрос я уже задал. Вы, майор, ответили на него неудовлетворительно…

— Вы, наверное, в институте кинематографии преподаете? — перебил его Красов. — Удовлетворительно, неудовлетворительно. Все оценки ставите, да?

— А ты испугался! — безмерно обрадовался Коляша. — С ходу разговорился, с ходу проговорился. Считай, браток, мы из тебя веревки вить будем.

— Это в каком смысле? — поинтересовался разнервничавшийся майор. Вместо Коляши ему ответил Сырцов.

— Сначала в переносном, а, если этот метод не даст настоящего результата, то и в прямом, до тех пор, пока результат, удовлетворяющий нас, не будет достигнут. Я понятно объяснил?

— Бить будете?

— Терзать, — уточнил Коляша.

— Я жду ответа на свой вопрос, — устало напомнил Казарян.

— Мне было приказано в определенных ситуациях сымитировать полковника в отставке Зверева. Что я и делал.

— Вы еще и текст дезы на пленку наговаривали. Но об этом мы и без вас знаем. Я о другом: смысл и цель.

— Мне приказывали, я исполнял…

— Кто приказывал?

— Начальство.

Казарян был терпеливый, а Коляша — нет. Большим, как огурец, и твердым, как камень, указательным пальцем он безжалостно ткнул майора Красова в солнечное сплетение. У майора до обнаружения закругленности белков расширились глаза, распахнутый рот был в бездействии: воздух не проходил ни туда, ни оттуда, на лбу выступили крупные капли пота.

— Тогда начнем с другого конца, — не дожидаясь, когда Красов придет в себя, продолжил допрос Казарян. — Зачем вы прибыли сюда, к дому Зверева в сопровождении трех боевиков?

Задал вопрос и стал ждать, когда чумовой клиент осознает его. Клиент слегка разогнулся, похрипел-похрипел и визжащим шепотом доложил:

— Мы должны были на время изолировать его.

— Арестовать? В Лефортово упрятать? Ордер на арест у вас имеется? — давил Казарян. — Не томите нас, покажите, покажите…

— Ордера у нас нет, — признался Красов.

— Так каким же образом вы собирались изолировать Зверева? — Нет, не забыл старой своей следовательской профессии Роман Казарян, сразу ловил слабинку.

— Спрятать.

— Где?

— На явочной квартире.

— А потом отпустить? Чтобы полковник Зверев устроил всероссийский скандал?

— Я не знаю.

— Кто же знает?

— Начальство.

Коляша кованым носком фигурного сапожка врезал Красову по голени. Сильно, но так, чтобы не сломать. Майор мягко прилег на бок. Казарян ласково попросил лежащего:

— Теперь про начальство подробнее. Звание, должность, фамилию, имя, отчество… Я для начала помогу: Дмитрий Афанасьевич, так?

Майор Красов, уже сидя на полу, охотно продолжил:

— Дмитрий Афанасьевич Чупров. Генерал-майор, командир оперативной группы особого назначения, не числящейся ни за одним управлением. У генерала Чупрова нет прямого начальства.

— Ай, ай, ай, — огорчился Казарян. — Значит, опять тупик. Ну, а если мы самого Дмитрия Афанасьевича спросим?

— Спросите, если сможете, — мрачно разрешил Красов.

— А грубить — не надо, — посоветовал Коляша и профилактически тем же сапогом пнул майора в ребра. Майор вжал голову в плечи и беззвучно заплакал.

— Господи, неужто так легко ломаются наши чекисты? — горестно изумился Зверев.

— Ваши чекисты и ломаются, и продаются, и покупаются, — успокоил его Коляша. — Хотите, я его за сто двадцать три рубля куплю?

Любопытную дискуссию не позволил продолжить дверной звонок.

— Кто бы это? — удивился Зверев.

— Ленька Махов, — сообщил Сырцов и пошел открывать.

Шикарный Махов явился не один: он привел с собой гражданина в наручниках. И — не здравствуй, не прощай:

— Я тут поблизости у приятеля в отделении разобрался с этими тремя по всем пунктам. Тяжелый случай: каждый вооружен пистолетом и автоматом иностранного образца, в багажнике автомобиля шанцевый инструмент, снайперский винчестер, и ни у кого — даже подобия документов. Бандформирование. Двоих я отправил в изолятор строгого режима, а одного прихватил с собой. — Махов резко развернулся и заглянул в глаза Коляше: — Не узнаешь солагерника, Англичанин?

— Бирюк! — ахнул Коляша и в недоумении посмотрел на Махова. — Ему же по последнему мокрому делу вышку дали!

— И я думал, что распрощался с ним навсегда, — признался Махов. — А он живой, и в ручках у него автомат и пистолет.

— Скажи-ка мне, душегуб, давно ли ты в спецгруппе? — тихо спросил Зверев.

— Я не в группе, я по найму, — свободно ответил Бирюк.

— А кто тебя нанимал?

— Да вот он, — Бирюк кивнул на майора. — Севка Красов.

— А из-под стражи освобождал?

— Он же, он же!

Зверев поднялся с дивана и подошел к сидящему на полу Красову. Тот предусмотрительно прикрыл голову руками. Зверев рывком за грудки поднял его на ноги и, посмотрев недолго в серые непонятные глаза, ударил его по лицу. Ладонью. Дал пощечину. И отпустил. Красов стоял, слегка пошатываясь, а Зверев вернулся на диван.

— Не обосрался еще со страху? — деловито поинтересовался брезгливый Коляша и, по виду Красова поняв, что тот еще не обосрался, предложил Казаряну: — Продолжайте, Роман Суренович, он в присутствии Бирюка вмиг разговорится.

— Так каким образом вы собирались изолировать полковника Зверева? — Казарян бил в одну точку. За Красова бодро ответил Бирюк:

— Изолировать! Пришить мы его должны были и закопать так, чтобы никто никогда не отыскал. За это Севка мне волю обещал.

— Смысл! Смысл! — вдруг заорал Казарян. Бирюк испугался и тотчас переложил ответственность на Красова: