Питер Джеймс - Умри сегодня

– Очень умно, Рей, – похвалил Батчелор и посмотрел на Роя Грейса; тот кивнул. – Какие ресурсы вам нужны?

– Парочка полицейских для убедительности. Я могу приступить хоть сейчас.

Батчелор осмотрел команду и обратился к детективу-констеблю Александеру:

– Джек, поручаю это тебе.

Молодой детектив, довольный возложенной на него ответственностью, ответил:

– Да, сэр.

Батчелор перевел взгляд на Энди Крауна и сразу же вспомнил прозвище американского коллеги, услышанное от Поттинга, – Недокоп.

– Эрни, хочешь с Джеком? Заодно увидишь, как у нас проводят поквартирные опросы.

– Мы пойдем без оружия? – уточнил американец.

– Без оружия? Как это?! Мы ведь первым делом швыряем в почтовый ящик светошумовую гранату.

– Правда?

Конференц-зал разразился хохотом.

Вторник, 26 апреля

В наблюдательной комнате Рой Грейс и Гленн Брэнсон смотрели на видеомонитор. Перед Грейсом стояла чашка кофе, перед Брэнсоном – бутылка воды. В помещении для допросов сидели Сеймур Дарлинг и его адвокат. Напротив – Гай Батчелор и Джон Экстон.

Детективы назвались для записи. Батчелор указал на подозреваемого, затем на адвоката:

– Представьтесь, пожалуйста.

– Сеймур Родни Дарлинг.

Он говорил резко, вызывающе.

– Дорис Ицхак, из «Лоусон, Льюис, Блэкерс», адвокат мистера Дарлинга, – сухо произнесла женщина.

Батчелор продолжил:

– Текущее время – десять часов семнадцать минут, вторник, двадцать шестое апреля. – Он глянул на Дарлинга. – Напоминаю, мистер Дарлинг, что у вас есть определенные права и обязанности.

Гай повторил права и обязанности арестованного, спросил:

– Вам все ясно?

Дарлинг кивнул:

– Да.

– Скажите, пожалуйста, где вы были вчера вечером?

– Я был дома.

– По какому адресу?

– Вы же знаете. Ханглтон-Райз, двадцать девять.

– Опишите, пожалуйста, по порядку ваши действия вчера вечером, на Ханглтон-Райз, двадцать девять.

– Я приехал домой с работы примерно в половине восьмого, а моя жена закрыла входную дверь на цепочку, и я не смог войти. Эта сука сняла цепочку только после моей угрозы выломать дверь – я звонил и стучал хрен знает сколько.

– Вы всегда возвращаетесь домой в такое время? – спросил Экстон.

– Если б вы были на ней женаты, то поняли бы. Без пинты, а то и двух, я с женой встречаться не мог.

Адвокат хотела перебить Дарлинга, но тот отмахнулся от нее.

– Жена превратила мою жизнь в ад. Вечно обвиняла меня то в одном, то в другом…

– Зачем она закрыла двери на цепочку? – поинтересовался Батчелор.

– Чтобы меня достать.

– Зачем жене вас доставать?

– Она вбила себе в голову, будто у меня роман. Психичка. Бывало, я только переступал порог дома, а она на меня кидалась. Или швыряла в меня все подряд. Пепельницы, мебель, кастрюлю с горячим супом…

– И вы терпели? – спросил Батчелор.

– У жены был рак, я старался проявлять понимание. – Дарлинг глянул на адвоката, потом вновь на полицейских. – Не представляю, что чувствовал бы на ее месте я. Она вот чувствовала злость – мол, почему я ?!

Экстон сочувственно кивнул. Батчелор сверился со своими записями и произнес:

– Мистер Дарлинг, во время вашего предыдущего допроса вы сказали, что у вашей жены последняя стадия рака и что жить миссис Дарлинг осталось от четырех до шести месяцев. Верно?

– Да.

– Наши сотрудники поговорили с ней, пока вы были под арестом, и спросили о болезни. Миссис Дарлинг очень удивилась, услышав о раке, и ответила, что она совершенно здорова. Как вы это объясните?

Рой Грейс переглянулся с Гленном Брэнсоном – Дарлинга перекосило от ярости, он вскинул сжатые кулаки. Рявкнул:

– Что?! Здорова?! Так и сказала?

– Я зачитаю вам отрывок показаний миссис Дарлинг. – Батчелор склонил голову над бумагами. – Вот ее собственные слова: «Я совершенно здорова. Это он подружкам своим такое про меня плетет. Фантазер долбаный! Он бы хотел, чтоб я помирала, но ему не повезло, я не помираю».

Арестованный помолчал. Вид у него был раздавленный и потрясенный.

– Вы это сочинили?

– Я могу дать вам с адвокатом копию показаний, подписанных вашей женой. Наши сотрудники проверяют историю ее болезней.

Дарлинг покачал головой.

– Какая теперь разница? Одно вранье за другим… Что угодно, лишь бы меня ткнуть побольнее. У жены это хорошо получалось. Господи… – Он в отчаянии закрыл лицо руками.

Наблюдая за Дарлингом, Рой Грейс на мгновенье ощутил жалость. Он сам говорил с Триш Дарлинг – и поражался ее злобности. Кто знает, на чьей стороне правда? Никому не ведомо, что творится между партнерами за закрытыми дверями. Был ли Дарлинг чудовищем – или стал таким, когда его вывели из себя?

– Расскажите, пожалуйста, что произошло после вашего возвращения домой, – произнес Батчелор.

Дарлинг помолчал, безучастно глядя перед собой. Потом заговорил:

– Я выпил, да, пару пинт. По-другому не мог. И еще, наверное, немного виски. Я молотил в двери. Она впустила меня и с порога начала орать – мол, от меня пахнет алкоголем и женскими духами. Глаза у нее были стеклянные – как всегда, когда на нее находило.

– Что находило? – осведомился Экстон.

– Да психи эти ее чертовы. Будто ей разум пеленой застилало. У Триш прям навязчивая идея была насчет моих измен. – Дарлинг вскинул руки, жалкий, плюгавый. – Похож я на донжуана? Я ж не Брэд Питт какой-нибудь!

– Что произошло дальше? – поторопил Батчелор.

– Точно не помню. Она стала на меня орать, бить. Я пытался сохранять спокойствие. Потом Триш перешла на мое мужское достоинство. Мол, я ее никогда не удовлетворял… ну, типа, очень оно маленькое, и она даже в первую брачную ночь притворялась. У меня просто сорвало крышу. Раз – и всё. Плохо помню… я ударил Триш. Она побежала наверх, закрылась в спальне и продолжила выкрикивать гадости из-за двери. Вопила, что завела себе трахальщика с двенадцатидюймовым членом, что захотела хоть раз в жизни нормального секса, а то помрет и так и не почувствует… Я больше не мог терпеть. Уговаривал Триш открыть двери; она – ни в какую. В общем, я спустился в сарайчик, нашел топор и разрубил дверь. Увидел внутри Триш. Я… я… я…

Он вдруг безудержно зарыдал; голова упала на руки, лежащие на столе, да так и застыла. А Дарлинг все плакал, горько-горько.

Вторник, 26 апреля

Рой Грейс сидел в сауне «Уиквудса», обернувшись полотенцем – раскаленная деревянная скамья обжигала, – и напряженно размышлял.

Сегодня вечером, по возвращении домой, он поспешил наверх к Ною, потом к Бруно, расспросить его о первом школьном дне. Мальчик вновь лежал на кровати и играл в онлайн-стрелялку с Эриком. Бруно вежливо сообщил, что в школе все прошло хорошо. Он явно не хотел отрываться от игры. Рой планировал обсудить с сыном предстоящие похороны его мамы – возможно, он захочет что-то сказать или прочесть. Что ж, момент, видимо, не самый подходящий. Ничего, решил Рой, отложим до утра – он повезет Бруно в школу, и они поговорят в машине.