Леонид Словин - Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

— Пока трудно сказать, — Денисов вернул досье. — К какому типу людей он относится?

— Эмоционален. Может заплакать... Общителен, добр. Обычно подзащитные к нему привязываются, пишут, звонят. Обидчив.

— Куклы-талисмана у него не было?

— Как же! Мы ее все знаем! Скоморох. В колпаке, с бубенцами. Шерп шутил: «Это я!»

Денисов решил, что может довериться!

— Эту куклу мы нашли на месте происшествия...

— Происшествия? — Фесин вздрогнул. — Какого?

— Мне кажется, стреляли в женщину...

Фесин сделал несколько шагов от окна к двери.

— Между прочим, кто-то из адвокатов видел его с... подругой.

— Давно?

— Недели две назад... Как говорят: «Седина в бороду — бес в ребро». — Заведующий помолчал. — Боюсь, не поставил ли Игорь Николаевич все на одну карту. Не подведет ли она...

— То есть...

— В конце жизни чувства вещь не слишком надежная. Лучшая старость — в семье. Мне передали, что женщина, с которой он был, достаточно молода.

— Кто его видел? Вы свяжите меня с ним?

— Мне надо вспомнить. — Он оглядел стены кабинета: в общем-то на них негде было задержаться взгляду.

— Вы сказали, что у Шерпа хорошо шли дела, связанные с криминалистической экспертизой, — напомнил Денисов. — Почему?

— Очень просто, — Фесин снова черпнул из коробки. — Он ведь начинал свою деятельность как эксперт.

— Баллист?

— Именно. Специалист по оружию. Пистолеты, карабины, порох. Все это по его части.

— У самого Шерпа не было оружия?

— Может, и было. Не знаю.

— Он так и не устроился?

— На работу? Мне сказали, он где-то подрабатывает в качестве юрисконсульта. На половине или на четверти ставки... У кого-то из наших был его телефон.

— Юрисконсульт? Это менее... — Денисов поискал слово: — Престижно?

— Безусловно! — Фесин кивнул. — Какая судьба! Все было у человека. Карьера, семья, благополучие...

Оба помолчали.

— Если вы узнаете, где он, — Денисов поднялся, — дайте, пожалуйста, мне знать. Кроме того, мне нужна его фотография.

— Разве Игорь Николаевич исчез? — Фесин что-то заподозрил.

— Не знаю. Его нет в Москве. Кроме того...

Заведующий юридической консультацией посмотрел на

Денисова и вдруг спросил с неожиданной в нем проницательностью:

— Он стрелял в свою знакомую? Когда?

— ...К тому времени, когда он появился в Москве, я успел основательно обо всем забыть. Я познакомился со своей будущей супругой, мы ходили по ресторанам, на концерты. Везде обращали на нее внимание... Для полноты жизни мне не хватало только денег. Тут и возник о н. Помню, мы взяли вина, прошли в «стекляшку» недалеко от дома. Посидели. Говорить было не о чем. Нам всегда было не о чем говорить. Так было и в пансионате, и потом, когда мы встречались Говорил в основном я — он подбрасывал вопросы. На этот раз было по-другому. Я знал: приехал — значит есть дело. А он все тянул, спрашивал о пустяках. Я решил, что ошибся, стал поглядывать на часы, вот тогда они положил на стол две маленькие картонки. «Что это?» — «Билеты до Калининграда». — «До Калининграда?» — я удивился, почему-то думал, что речь идет о Москве. «Надо съездить. Все обговорить на месте...»

— Он объяснил вам, что придется делать?

—Я должен был повторить полностью определенный маршрут. Через двадцать минут после него... И в той же одежде. Мы похожи. Это замечали еще в пансионате. Если прибегнуть к аналогии, я должен был выскочить из-за кустов между дичью и охотниками, идущими по следу, и увлечь преследователей за собой.

— Вы знали о преступлении, которое готовится? Что речь и идет о вооруженном нападении? Что оно наказуемо вплоть до применения исключительной в мирное время меры наказания?

— Не знал.

— Сколько времени прошло между вашим разговором в пансионате и его приездом в Москву?

— Он появился почти через год, как обещал. Я вышел из дому, чтобы пройтись, и увидел его на скамейке у подъезда. С газетой. «Привет!» — он махнул рукой, сложил газету. Никому и в голову не могло прийти, что он чужой не только в этом дворе, но и в городе.

— Тебя интересует пуля... — эксперт усадил Денисова на стул, против микроскопа, подошел к витрине. — Я смотрел ее и показывал другим баллистам...

Высокий, с длинными ногами и вытянутым одутловатым лидом, эксперт вышагивал по лаборатории, тесно заставленной столами с приборами, осветительной и фотоаппаратурой.

— К сожалению, от удара о преграду пуля сильно деформирована. Судить об оружии в целом почти невозможно.

— Почти?

— Пуля принадлежит современному стрелковому оружию с нарезным стволом. Догадки тебя устраивают?

— Это лучше чем ничего.

— Я предполагаю, что использовали охотничий карабин. «Барс», например. С облегченной пулей. Но не исключены и другие карабины, и автоматические винтовки. Даже пистолеты. При этом надо учесть, что при стрельбе из одного оружия могут использоваться патроны другого. И даже другого калибра. Стрелявший мог знать об этом.

— Ты видел стенку вагона и отверстие, которое произвела пуля?

— Иначе: видел ли я преграду? — он сел на стул верхом. — Я вырезал металл в том месте, о котором ты говоришь... — эксперт пошевелил ботинками, прижал их боковыми рантами к полу, освободил — все в течение доли секунды. — Он достаточно прочен.

— А насчет расстояния?

— Трудно сказать. Так же, как и о направлении полета пули. В данном случае много экспериментов не поставишь. Не на чем.

— А что сравнительный микроскоп?

— Когда у тебя будет вторая пуля, выпущенная из того же оружия, сравнительный микроскоп скажет свое слово... Трудность и в том, что мы не знаем, когда и где был произведен выстрел. С механиком вагона-ледника ты говорил?

— Из-за шума мотора он ничего не слышал.

— Откуда эта секция?

— Из Гурьева. Около недели в пути.

— Видишь? Был ли выстрел произведен в Коломенском? Стрелять могли и несколько дней назад. Долго они стояли в Москве?

— Шестнадцать часов.

— Вот-вот!

— Но это непохоже на тот случай из ориентировки?

— Нет. Здесь другое.

— А если стреляли по Белогорловой?

Эксперт сложил ноги ножницами.

— У нее были враги?

Денисов прошелся по кабинету, подошел к витрине. Образцы боеприпасов под стеклом отдавали тусклым металлическим блеском.

— Один из очевидцев утверждает, что она появилась под вагоном не сразу после начала движения...

— Выходит, она пыталась пробежать под двигавшимся поездом... Надо прикинуть скорость... И не так, не на пальцах! — эксперт встал. — У тебя один очевидец?

— В общем-то несколько человек Но о движении поезда свидетельствует один...

Они еще поговорили.

— Огнестрельное оружие, конечно, свидетельствовало бы о степени подготовки преступления, — эксперт прошел к витрине, смахнул рукой пыль. — О серьезности намерений... Четком мотиве!