Леонид Словин - Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

— Объяснись...

— Месть, ревность... Я к тому, что тогда стрелявшего следует искать среди знакомых пострадавшей.

Фесин не звонил. Видимо, ему не удалось узнать ни о местонахождении адвоката, ни о его новой работе. Можно было, конечно, начать с жены Шерпа, но Денисов решил не предпринимать ничего, пока еще раз не переговорит с заведующим консультацией.

Фесин должен был обязательно позвонить.

За окном, в горловине станции, на мачтах уже горели прожекторы, освещая хитросплетения путей, сложные конфигурации стрелочных переводов. С центральной части старого здания вокзала, с верхушки шатра, к которому симметрично, с двух сторон, примыкали обычные островерхие крыши, тоже бил прожектор.

Денисов отошел от окна, включил чайник, сразу отозвавшийся едва слышным синением, сел к столу.

Блокнот был открыт на последней записи:

«Поскольку скоморох был с Белогорловой в машине, не исключено, что и Шерп ездил с библиотекаршей в Калининград».

Чайник быстро закипел, Денисов выключил его, бросил в чашку заварки, плеснул кипятку.

«Ни Шерп, ни Белогорлова, — он снова начал с основной посылки, — прописанными в гостинице «Калининград» не значатся, — он навел справки. Но Кучинская видела библиотекаршу выходящей из этой гостиницы... Зачем она приходила? Снять номер? Но в этот день она уезжала».

И снова, как перед тем в коридоре пансионата, он почувствовал появление свежей мысли. На этот раз он не пропустил ее.

«А если Белогорлова приезжала в гостиницу «Калининград» по какому-то делу? Пыталась навести справки?»

Раздался звонок, Денисов поднял трубку. Однако звонил не Фесин. Денисов узнал голос младшего инспектора — последние дни он работал по две смены.

— Я был у Дернова, — доложил Ниязов. Денисов понял, что и на этот раз порадовать ему нечем. — Кроме того, ездил в пожарное, а потом в архитектурное управления...

— По поводу двадцатиподъездного здания?

— Да. Необходимость не отпала?

— Все-таки лучше попытаться найти его. А что Дернов?

— С минуты на минуту будет у вас.

— Он вспомнил о несчастном случае?

— Нет. Сказал, что в тот вечер был у родителей в Егорьевске.

В дверь в это время постучали.

— Наверно, он, — сказал Денисов. — Все. Держи в курсе.

Это был не Дернов. Денисов запомнил человека, предъявившего на месте происшествия фабричный пропуск, — в спортивной куртке, вязаной шапочке с белыми и красными спартаковскими цветами, бледного, с лицом, словно слегка проваленным к середине. Он видел его в тот вечер дважды — на платформе и потом на путях.

— Вы к кому? — спросил Денисов.

Мешковатый молодой мужчина перешагнул порожец. В руке он держал кепку. Наиболее яркой приметой малоподвижного, сужавшегося к подбородку лица следовало считать толстые пунцовые губы.

— По повестке... — мясистые губы дрогнули. — Сказали, чтоб срочно явился.

Денисов внимательно взглянул на него:

— Ваша фамилия?

— Дернов.

— Имя-отчество? Адрес?

Все сходилось.

— Садитесь, — Денисов показал на стул. — Где вы работаете?

— На карандашной фабрике. Прессовщик, — он отказался от стула, предпочел стоять.

— Паспорт с собой? Пропуск?

— Паспорт, — Дернов держал его наготове, в наружном кармане. — Пропуск я потерял.

— Давно?

— В начале года.

Дернов замолчал. Он, видимо, не собирался говорить, пока не спросят.

— Расскажите, — предложил Денисов. — При каких обстоятельствах все произошло.

— У кафе. — Дернов отвечал неполными предложениями, как в начальной школе.

— Далеко отсюда?

— На Дербеневской... — Неожиданно он нарушил ритм. — Дружинник подходит. А я выпивши, — Дернов продолжал стоять, глядя в окно. — Сразу ко мне: «Пьян? Откуда? Кто такой?» Я сказал... — он снова замолчал.

— Дальше, — напомнил Денисов.

— Спросил: «Документы есть?» Я дал пропуск.

— Потом?

— Он положил пропуск в карман. Сказал, что передаст в отдел кадров. — Дернов хотел что-то добавить, толстые губы его вновь дрогнули. Потом отвернулся, провел ладонью по глазам.

— Интересное кино, — сказал Денисов. Картина вырисовывалась полностью. — Вы просили его отдать пропуск?

— Просил. Все бесполезно.

— Узнаете его? Запомнили?

Дернов помолчал.

— Может, узнал бы, если бы не шапка...

— Какая-то особенная шапка?

— Волчья или собачья. Надвинута на лоб!

— У него была нарукавная повязка?

— Не было.

— Почему же вы решили, что он дружинник?

Дернов впервые взглянул на Денисова, удивившись его непонятливости. <-

— Так он же сам сказал!

Заведующий юридической консультацией позвонил в начале восьмого.

— Заехать можете? — спросил Фесин. — Весь день в процессе. Дело хозяйственное: накладные, спецификации, наряды. Устал. Ноги не держат...

Денисов не сказал, чем он занимался весь день.

Они встретились как добрые знакомые.

— Я провел небольшое следствие, — сообщил Фесин. — Собственными силами, разумеется. — Продолжил без перехода. — Игоря Николаевича действительно несколько раз видели в обществе молодой дамы. Кто она, установить мне не удалось.

Денисов внимательно слушал.

— У нее «Запорожец» красного цвета, как-то она подвозила Шерпа к консультации. Он тогда уже не работал.

— Игорь Николаевич не говорил о ней?

— Нет. Он крайне скрытен. Кстати, свои записи обычно стилизовал под литературные заметки, письма.

Это как раз Денисов и хотел услышать.

— Зашифровывал?

— Именно! Самый трудный шифр, — Фесин попытался изобразить что-то с помощью рук. — Никакой тайнописи, и почти невозможно ничего понять.

Денисов это знал.

— В то же время как человек дружелюбен, прост. Опекал молодежь. У него мания просветительства. Расставляет всем в устной речи правильные ударения. Вам известно, что Шерп ездил с ней в Калининград? — спросил Фесин неожиданно.

— Как вы узнали?

— Тайное становится явным, — Фесин улыбнулся. — Шерп дружит с машинисткой, которая печатает его бумаги. В феврале он преподнес ей сувенир — маленькую настольную медаль «В память посещения Калининграда» Дальше нетрудно догадаться: «Какая прелесть! Вы были в Калининграде? Я собираюсь съездить летом в Светлогорск... Билет дорогой?» — Фесин взял несколько леденцов, разгрыз по одному. — Шерпу пришлось признаться, что он не знает, потому что ездил на машине. «На какой?» — женщинам важно знать все. «На «Запорожце».

— Зачем он ездил? Сказал?

— Нет. Но у меня для вас есть еще кое-что. Перед отъездом он просил у нее фирменный бланк юридической консультации.

— Она предоставила?

— Формально это нарушение. Но Шерп столько лет работал у нас. Да и о чем просить от имени юридической консультации? Для ознакомления с уголовным или гражданским делом требуется ордер!