Алексей Макеев - Сыскари

Генерал поднялся и протянул через стол свою широкую крестьянскую ладонь, давая понять, что аудиенция окончена. Оба австралийских агента поспешно вскочили и, расплывшись в улыбках, принялись по очереди энергично трясти генеральскую руку. Товарищ из министерства, наблюдая за этой сценой, также довольно улыбался. Гурову показалось, что он видит кадры из старой хроники, где все люди доброй воли объединяются в едином порыве, чтобы сказать «нет» поджигателям войны. Полному благолепию мешал только усталый огонек в глазах генерала Орлова, который с огромным удовлетворением спихивал иностранцев на Гурова.

Как ни странно, сам Гуров ничего не имел против сотрудничества с австралийцами. Они показались ему довольно толковыми и незаносчивыми ребятами. К тому же они предлагали весьма правдоподобную версию похищения – казалось, осталось только протянуть руку и взять преступников. Все возражения, которые Гуров собирался выдвинуть по этому поводу, были лишь следствием его природной осторожности и желания рассмотреть ситуацию со всех сторон.

Генерал не позволил ему этого сделать, опасаясь, что Батлер и Уоллер не сумеют взять предложенный им языковой барьер, и, в сущности, был прав – не стоило с первой минуты забивать головы гостей сомнениями. Сначала нужно было посмотреть, как поведет себя в нашей стране господин Такер. Причем сделать это следовало без промедления – до прибытия нужного самолета оставалось два часа.

Гуров познакомил австралийцев со Стасом, лишний раз убедившись, что вечные опасения генерала насчет непрезентабельного вида полковника Крячко оказались, мягко говоря, преувеличены – посланцы далекого континента мгновенно сошлись с русским опером, признав в нем своего парня и настоящего мужика, которому к лицу и небрежность в одежде и простота в общении. Они даже с ходу пригласили его погостить в Австралии, чего, например, Гурову предложено не было. Крячко обещал подумать.

– Давайте пока думать про аэропорт «Шереметьево», – предложил Гуров. – Это гораздо ближе и актуальнее.

Для первого знакомства было решено ограничиться наличными силами – то есть поехать в аэропорт вчетвером. Разделились попарно – Хью Батлер сел в машину Гурова, а Уоллер составил компанию Стасу Крячко. Взять Такера под плотное наблюдение Гуров намеревался уже после того, как тот основательно бросит якорь в столице. Пока они даже не знали, кто является принимающей стороной.

По дороге в аэропорт Гуров попытался еще раз уточнить у Батлера, насколько австралийцы уверены в своей информации. Ему не хотелось гоняться за тенями. Но Батлер был категоричен.

– Мы не полиция, – сказал он Гурову. – Но знаем свою работу. «Даймонд Филдс» располагает значительными ценностями и вынуждена содержать службу безопасности. Профессиональный риск диктует такую необходимость. Но это себя окупает. Мы не ищем пропажу – мы ее предупреждаем. У нас свои секреты. Но информация о Джейсоне Такере абсолютно точна. Вы можете нам доверять, Лео.

– У нас есть поговорка – доверяй, но проверяй, – сказал на это Гуров. – Я опасаюсь только одного, если мы сосредоточим сейчас все усилия на Такере, а на бриллиант нацелились совсем другие люди, – мы все можем сесть в глубокую лужу. Сразу объясняю – «сесть в лужу» означает оказаться в дураках.

– Понимаю, – серьезно кивнул Хью. – Но вряд ли нам придется сесть… э-э… в лужу, как вы говорите. Дело в том, что рынок таких камней, как «Глаз Будды», очень узок. Практически его вообще не существует. Приобрести бриллиант можно только за очень большие деньги. Если денег мало, его можно украсть. Но потом его будет невозможно продать, понимаете? Это может сделать только человек, сумасшедший на таких вещах. Крейзи! Мы знаем такого человека, и Джейсон Такер работает на него. «Глаз Будды» похищен, и Джейсон Такер сразу в России. По-моему, это логично, Лео?

– Да, пожалуй, логика просматривается, – пробормотал себе под нос Гуров и спросил: – А если мы найдем алмаз, то будем должны передать его вам с Уоллером?

– Ну нет, – возразил Хью. – Здесь есть господин Стоковски. А по такому случаю, думаю, сюда прилетит глава фирмы. Мы всего лишь служба безопасности, Лео. Если мы сделаем свою работу, то получим премию всего лишь. Однако скажу вам по секрету – если все закончится благополучно, фирма будет иметь даже выигрыш. Это же бесплатная реклама, Лео! Думаю, что в этом случае вы также можете рассчитывать на вознаграждение от фирмы.

– У нас так не принято, Хью, – сказал Гуров. – Мы с такими явлениями боремся. Мы – государственная служба. Работаем за зарплату и еще за идею.

– Понимаю, – почтительно отозвался Хью. – Это прекрасно. Я уважаю русских. Они умеют работать за идею.

– Не всегда получается, – вздохнул Гуров. – И не у всех, надо признать… Например, те ребята, что похитили алмаз. Не исключено, что это преступление с самого начала финансировал ваш греческий коллекционер. Бандиты располагали иностранной аппаратурой для прослушивания телефонных переговоров и оружием. Все новое, с иголочки. Вы говорите, Хью, что Такер уже не раз посещал Россию? Мог он каким-то образом провезти сюда оружие и аппаратуру?

– Полагаю, мог, – ответил Батлер. – Такер имел контракты на поставку электроники. Небольшие партии – через подставную фирму. «Векслер электроникс». В случае проблем он оставался бы в стороне.

– Кто в России заключал эти контракты, не знаете? – поинтересовался Гуров.

– К несчастью, мы не располагаем этой информацией, – ответил Хью. – Доступа к документации мы не имели. Теперь фирмы «Векслер электроникс» уже не существует. Сожалею.

– Ничего страшного, – заметил Гуров. – Мы получим доступ к документации. Главное, чтобы Такера действительно встретили. Интересно знать, кому он здесь больше всего доверяет?

Знакомый Гурову по фотографиям человек – рослый, широкоплечий, с уверенной улыбкой на волевом лице спортсмена, шел широким шагом через вестибюль аэропорта, небрежно помахивая небольшим щегольским чемоданчиком, который держал в левой руке, в то время, как правая уже была простерта для рукопожатия, предназначенного встречающим его людям, такой же деловитой походкой шагающим ему навстречу.

Сейчас на Такере было короткое пальто с меховым воротником и меховая же шапка с козырьком, несколько напоминающая кепи, которые носят во французской армии. Из полураспахнутого ворота пальто выглядывал белоснежный воротничок рубашки.

На середине зала все четверо встретились и наконец обменялись рукопожатиями. Встречающие улыбались Такеру как старому доброму другу, энергично трясли его руку, похлопывали по плечу, заглядывали в глаза. Потом, живо беседуя на ходу, все направились к выходу.