Алексей Макеев - Сыскари

– Ну, раз сказано "А", то надо уже и "Б" говорить, – заключил Мордовцев. – Только постарайтесь выжать из этого Толоконникова все, что можно. И без стрельбы, пожалуйста.

– Патроны кончились, – хладнокровно сказал Гуров. – У меня только просьба – пусть ребята отгонят мою тачку на стоянку. Без стекол зимой неинтересно ездить. Завтра в ремонт отправлю. И еще одно: хорошо бы портреты убитых в газетке тиснуть – вдруг из читателей кто и опознает.

– Ты хотел сказать – убитого? – поправил Мордовцев, кивая на тела, которые санитары как раз упаковывали в пластиковые мешки. – Такер на фиг никому не нужен, а из этих портрет только у одного остался – которого Крячко завалил.

– Ну, одного, – вздохнул Гуров. – Нам хотя бы одного опознать. Не люди, а призраки какие-то. Никто их живыми не видел, а кто видел, того самого впору в призраки записывать.

"Мерседес" Крячко по-прежнему стоял на противоположной стороне железной дороги. Вдвоем они перебрались через пути и сели в машину.

– М-да, начали за здравие, а кончили за упокой, – сокрушенно констатировал Гуров. – Большие были надежды, и вот развеялись все как дым.

– Кто мог предвидеть, что этот Такер рванет с места в карьер? – буркнул Крячко. – Похоже, все было подготовлено заранее и рассчитано, если не по минутам, то по часам, это уж точно. Надо Толоконниковых трясти – без них никак не обошлось. Они – принимающая сторона. Наверняка встречу они готовили.

– Кто торопится, тот ошибается, – возразил Гуров. – Чтобы организовать встречу, достаточно было одного телефонного звонка из ресторана. Правда, никуда не деться от того факта, что кто-то держал для Такера наготове машину. Но не будем гадать – попробуем задать эти вопросы господину Толоконникову.

В Серебряный Бор приехали, когда стояла уже глубокая ночь. Однако на подъезде к ярко освещенному корпусу, где находилась квартира Толоконникова, топтались на морозе какие-то люди. Они курили и озабоченно всматривались в темноту шоссе – пять человек в длинных пальто, но с непокрытыми крепкими головами.

Побитый "Мерседес" Крячко привлек их внимание на какую-то минуту, но, поняв, что машина чужая, мужчины потеряли к ней интерес. Крячко затормозил и выключил мотор. Гуров вышел, шагнул к ожидающим.

– Толоконников Дмитрий Самойлович? – наугад обратился он.

Из группы выделился один – невысокий, с круглой крепкой головой, недоверчиво и пристально уставился Гурову в лицо.

– Ну, я это, – сказал он. – А в чем дело?

Гуров неторопливо полез в карман, продемонстрировал онемевшим незнакомцам служебное удостоверение и представился.

– Ожидаете господина Такера? – спросил он.

– Ну, допустим, – проглотив комок в горле, ответил Толоконников и снова повторил: – А в чем дело?

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, – вежливо объяснил Гуров. – Причем хочу сразу внести ясность – вы можете отказаться от беседы, но в ваших интересах этого не делать. Добровольная помощь следствию всегда производит на суд благоприятное впечатление.

– На суд? – озадаченно переспросил Толоконников и оглянулся, словно ища у друзей защиты. – Какой суд? Что случилось? Что-нибудь с Такером?

– В самую точку, – кивнул Гуров. – Но, право же, удобнее было бы поговорить в помещении. Во-первых, мы с коллегой весь день на морозе…

– П-пожалуйста, – с запинкой сказал Толоконников. – Честно говоря, мы и сами тут уже дуба даем. Только это самое… Получается, это вы с нами по телефону разговаривали? А как же Такер?.. Хотя что спрашивать? Прихватили вы его – козе понятно… Значит, к нам поднимемся?

Чувствовалось, что при всей логичности такого решения Толоконникову очень не хочется приглашать милицию к себе в дом. Однако Гуров не замечал в хозяине слишком уж большой нервозности. Если можно так выразиться, его неприязнь к представителям закона и страх перед ними не выходили за привычные бытовые рамки. Человек, впутавшийся в серьезные дела, ведет себя несколько иначе. По крайней мере внешне Толоконников держался если не уверенно, то достаточно спокойно. И при этом, похоже, не исключал вероятности, что его знакомый иностранец мог быть "прихвачен" милицией. Значит, что-то нехорошее он о нем все-таки знал?

Об этом размышлял Гуров, когда вместе с хозяевами поднимался на второй этаж дома по широкой, отделанной ковровым покрытием лестнице. Его спутники благоразумно помалкивали и, видимо, тоже прикидывали в уме, с чем пожаловали незваные гости и что им известно.

Все немного оживились, когда наскоро сбросив в прихожей пальто, перешли в гостиную, где был накрыт роскошный стол. Среди разнообразной снеди особенно привлекательно смотрелись пузатые бутылки, бока которых отсвечивали янтарным огнем. Гуров заметил, как завистливо вздохнул Крячко и украдкой проглотил слюну.

– Вот, значит, такие дела, – неловко сказал Толоконников, трогая рукою скатерть. – Все ждали, думали, может, подойдет… Специально не наливали даже. Так, может, если ждать-то теперь нечего, перекусим немного, а? Не подумайте, что я это в порядке коррупции, а просто, как говорится, для сугреву, а, господин полковник?

– За предложение спасибо, – серьезно сказал Гуров. – Но оно отклоняется. Мы на службе. Да и вам сначала с делами бы разобраться надо. На сытый желудок это как-то плохо получается. Где мы можем поговорить спокойно?

Толоконников развел руками.

– Ну если со всеми говорить, то прямо здесь, – сказал он. – А если хотите тет-а-тет, то можно ко мне в кабинет. Как пожелаете, так и будет.

Гуров неодобрительно покосился на накрытый стол, поморщился и кивнул.

– Ну что же, здесь так здесь. Только внесите ясность, с кем мы имеем дело. Ваш брат Валерий Самойлович… Он тоже присутствует?

Толоконников озабоченно оглянулся и ткнул пальцем в каждого из мужчин.

– Вот он, Валерий Самойлович – собственной персоной… Это Лобанов – мой помощник. А это Сеня и Колян – охрана… Свои ребята.

– Понятно, что не чужие, – сказал Гуров, пристально глядя Толоконникову в глаза. – А где же еще один? Который для господина Такера автомобиль стерег? Или хотите сказать, тот посторонний был?

На лицо Толоконникова набежала тень – упоминание об автомобиле было ему неприятно, но отнекиваться он не стал.

– Верно, просил он у меня тачку – по делам съездить. Ну, я позвонил, попросил человека пригнать, куда ему нужно было.

– А для чего же такая секретность? – поинтересовался Гуров. – Что бы прямо к ресторану не подогнать?

– А Такер не захотел, – просто сказал Толоконников. – Попросил, чтобы в сторонке.

– И вас это не удивляет?

– Ну почему – удивляет, – пожал плечами Толоконников. – Только ведь каждый по-своему с ума сходит. Такер нам электронную технику для домашней сигнализации поставляет. Техника классная, а цена божеская. Сами понимаете, когда продавец цену сбавляет, то он тебе самый близкий человек. А близкому человеку и странности простить не грех, верно?