Элизабет Джордж - Горькие плоды смерти

Барбара выключила диктофон. Ее тело как будто пронизывали токи. Значит, Чарли, подумала она. Старший брат. Клэр намеревалась поговорить с ним. Намеревалась рассказать ему про природу отношений между матерью и младшим сыном, его братом. Эта информация была сродни ядерной боеголовке, взорвавшейся аккурат в самом центре автопортрета Каролины Голдейкер, который та демонстрировала не только посторонним, но и второму сыну.

Вот она, недостающая улика, подумала сержант, – та, которую они так долго искали. В следующий момент ей вспомнились слова, подслушанные ночным портье в Кембридже. Одна женщина сказала: «Между нами все кончено», на что вторая возразила: «Поскольку я кое-что про тебя знаю, между нами никогда ничего не будет кончено». Первая реплика явно принадлежала Каролине – она наверняка обнаружила размышления Клэр, а обнаружив, поняла, что расстановка сил теперь не в ее пользу. На что ей и намекнула писательница. Получив в свои руки компромат на помощницу, она могла легко дать ему ход. Пока над головой Каролины висела угроза того, что Клэр все расскажет Чарли, писательница могла спокойно продолжать работу над своей книгой, двигаясь дальше по пути к славе. Чего она не ожидала, так это того, что Голдейкер убьет ее.

Алистер припарковал машину в обычном месте – в дальнем конце пекарни. Посмотрев сквозь ветровое стекло на кирпичный фасад здания, он перевел взгляд к окну, в которое были видны девственно чистые полки. Что ж, его помощник прекрасно справился с порученным ему делом. И все равно Маккеррон ощущал странную тяжесть. Ему не давал покоя вопрос: почему столь многое в его жизни пошло не так? Он искал объяснения в старой травме – неправильно сросшейся после перелома ноге. Травма эта не только поставила жирный крест на его мечтах сделать карьеру военного, но и вселила в него чувство собственной ущербности, которое стояло за любым из принимаемых им решений.

Но больше всего его убивала такая вещь, как «намерения». Какие бы решения, какие бы действия он ни предпринимал, им двигали исключительно благие намерения. Начиная с первых объятий с Каро на улице или даже с их свидания, когда они чуть раньше в тот же день сидели в парке на холодной мокрой скамейке, в его намерения не входило сделать кому-то больно. Наоборот, он лишь выражал свою любовь.

Несмотря на протесты Шэрон этим утром, Алистер был тверд в своем убеждении, что знает, как устроен этот мир, – гораздо лучше, чем она. Поэтому, забрав ту чертову пачку с пищевой содой из ее дома, он тотчас покатил в Шерборн, чтобы там от нее избавиться. Их разговор слегка задержал его, равно как и взгляд ее глаз, в которых застыла тревога. Мужчина тотчас же поспешил заверить подругу, что всё в порядке, что причин для опасений нет.

– Давай я сделаю это вместо тебя, – сказал он ей, и она не стала с ним спорить.

Приехав в Шерборн, Маккеррон пересек железнодорожные пути и свернул на парковку супермаркета – правда, не один, а в компании двух грузовичков, осуществлявших утреннюю доставку. Один грузовичок – воистину ирония судьбы! – вез хлеб и выпечку, второй – бумажную продукцию. Оба подъехали к разгрузочной эстакаде позади здания, отчего сам Алистер, чтобы избавиться от упаковки соды, был вынужден прибегнуть к плану «В».

Ближе всего к супермаркету располагалась железнодорожная станция, и он рванул туда. Но там уже были пассажиры, пришедшие к утреннему поезду. Разве он мог что-то выбросить в урну в их присутствии? Что вызывало к жизни план «С».

Оставив машину на стоянке рядом с вокзальчиком, мужчина задумался. С того места, где он стоял, ему была видна осенняя листва парка на другой стороне улицы. Пожалуй, это то, что ему нужно. Главное, чтобы его действия выглядели естественно.

Войдя в здание станции, Алистер купил газету и стаканчик кофе, после чего пересек улицу и зашагал в сторону парка. Здесь он неспешно прошелся по гравийной дорожке и даже пару раз остановился, будто бы любуясь эстрадой на центральной площадке. Несмотря на ранний час, в парке были и другие люди, однако все они торопились к поезду. Маккеррон был уверен, что ни один из них не запомнит его. Подумаешь, какой-то мужчина идет домой с газетой и стаканчиком кофе в руках… Правда, для пенсионера он немного молод, но разве можно что-то точно сказать в наши дни?

На равных промежутках друг от друга вдоль дорожки стояли скамейки. Алистер уже было подошел к одной из них, когда в парк вошла женщина-полицейский и зашагала в его направлении. От страха у мужчины кольнуло сердце. Он постарался, не выдав себя, проследить за ее приближением. Алистер был почти уверен: она остановится, чтобы заговорить с ним, и поэтому судорожно попытался придумать оправдание своему пребыванию в полупустом парке. Но нет. Удостоив его лишь кивком и дежурным «доброе утро», женщина бодрым шагом прошла мимо, к воротам на другом конце парка. Он последовал за ней, желая убедиться, что она нигде не остановится и не обернется на него. Вот тогда-то Маккеррон и заметил рядом с парком полицейский участок. И уже почти отказался от задуманного.

Однако в конечном итоге он заставил себя успокоиться. Его план все еще был осуществим. Вероятность того, что легавые перероют все урны с мусором в парке, ничтожна. Мужчина подошел к скамейке – та была вся в капельках утренней росы. Он нахмурился. Что делать? Выбор был невелик. Либо сесть на мокрое, либо пройти дальше в поисках другой урны, чего ему совершенно не хотелось.

И он сел, после чего с хрустом развернул газету. С газетной полосы на него смотрел наследник трона с супругой в окружении девочек-азиаток с платками на головах. В руках у одной из них был торт со свечками. Все – и наследник с супругой, и девочки – сияли в объектив улыбками. Алистер смотрел на фото и не видел его. Он прочел сопровождавшую фото заметку, не вникая в ее смысл. Мимо него в направлении станции прошагал какой-то мужчина, а затем пронеслась девушка на самокате. С ним поздоровались два владельца собак. А потом он наконец остался один.

Вытащив из кармана пачку пищевой соды, Маккеррон поднялся со скамьи. Зад его брюк был влажным. Зря я не подложил под себя часть газеты, подумал Алистер. Впрочем, пиджак довольно длинный и прикроет мокрое пятно. Неприятное ощущение придется потерпеть. Главное, никто не заметит чувака в мокрых штанах и не подумает, что бедняга обмочился.

И Маккеррон зашагал в направлении станции и автостоянки. Прямо у него на пути виднелась урна. Проходя мимо, он сунул в нее пачку, а сверху положил газету. Вся тайная операция заняла не более трех секунд.

Затем он двинулся дальше. Может, заодно зайти в супермаркет, подумалось ему. Купить для Шэрон пищевую соду. Сода всегда нужна. Вдруг ей захочется что-то испечь? Если же вдруг к ней в дом с обыском нагрянут копы, будет довольно подозрительно, если в кухонных шкафчиках будет все для выпечки, за исключением соды, без которой не испечешь ни приличного печенья, ни пирога.