Николай Леонов - Старая рана

По одному только выражению лица Вадима Гуров понял, что это так.

– И вы с Настей не боялись, что Регина не даст вам жизни? – поинтересовался он.

– Я все продумал. Я готов был оставить ей все имущество, не высказывать никаких претензий по этому поводу. Все равно оставаться тут дольше было нельзя. Это не семья, а… какая-то карикатура! Только не смешная. С Настей мне намного лучше. Даже не лучше, а… Это вообще другое. Даже сравнивать нельзя.

– И ты выбрал рай в шалаше?

– Да, вместо дворцового ада, – рассмеялся Вадим.

– А как же ребенок?

– Не думаю, что здесь были бы проблемы. Регина поначалу покочевряжилась бы, а потом сдалась. Если что, я и в суд мог подать: имею полное право видеться с ребенком. С Виктором Борисовичем я бы договорился, думаю, он бы понял меня и поддержал. Всегда удивлялся, как у такого хорошего мужика могла вырасти такая стерва-дочка. – Проговорив последнюю фразу, Вадим вдруг спохватился и виновато произнес: – Простите, я все не могу поверить, что Регины больше нет. О покойниках не принято плохо говорить… Знаете, я сегодня, когда сидел тут один и ждал вас, все пытался вспомнить наши отношения с Региной, найти что-то хорошее… Ведь должно же было что-то быть! Честно пытался и… не смог.

– Слушай, я вот чего не понимаю: при таком отношении друг к другу для чего вы вообще поженились? Ты что, любил ее?

– Не знаю. Наверное, нет, как сейчас понимаю. Все из-за Егора. Регина забеременела, пришлось оформлять отношения. История, в общем, банальная, такое случается сплошь и рядом. Только не у всех так паршиво, как у нас.

«Все равно странно, – подумал про себя Гуров. – Оформила отношения с мальчиком, который по социальному уровню стоял на два порядка ниже ее. Боялась делать аборт?»

А Вадим тем временем продолжал:

– Регина поначалу не собиралась за меня замуж, сразу сказала. Смеялась даже. А потом вдруг проявила интерес. Сама стала звонить, встречи назначать… Я подумал, что она влюбилась. А потом забеременела. Видели бы вы, как радовался Виктор Борисович. – Вадик усмехнулся. – Он был даже счастлив.

– Вот как? А почему? Ты не обижайся, но ему что, не хотелось более состоявшегося зятя?

– Просто Регина… Она по молодости была довольно безбашенная. По каким-то тусовкам стала мотаться, институт забросила. Может быть, тут сыграло роль то обстоятельство, что отец ушел из семьи, не знаю. А замужество давало надежду, что она остепенится. Собственно, так и вышло. Во всяком случае, мотаться по тусовкам Регина прекратила. И в институте восстановилась, потом окончила. К тому же Виктор Борисович внуков хотел, да и дочери своей счастья семейного. Но после свадьбы Регина сразу ко мне охладела. Я на беременность списывал, на гормональную перестройку, не трогал ее лишний раз. Но когда родился Егор, ничего не изменилось в ее отношении, даже хуже стало. К тому же она меня постоянно попрекала отцом и тем, что он мне дал. Он ведь и правда по-отечески ко мне отнесся: взял к себе на работу, квартиру эту нам подарил, машину. Но из-за Регины у меня постоянно было ощущение, что я не на ней женился, а на ее отце. Но если вы думаете, что это все из-за денег – нет. Я и не рассчитывал, что Виктор Борисович так расщедрится. Он ведь тогда уже жил с новой женой, она молодая, капризная.

– Кстати, что еще можешь о ней сказать?

– Да ничего. Мы и виделись-то несколько раз. Регина с ней не общалась. Они друг друга терпеть не могли. И когда Регина Егора отправляла к отцу, Вероника принципиально с ним не занималась. Подчеркивала, что это мужу он внук, а ей никто. Но Виктор Борисович Егора обожает. И я сына люблю. Если бы не он, давно бы развелся с Региной. Точнее, вообще бы не женился.

– Да уж. А что касается твоей Насти, вы планировали пожениться?

– Да. Я ей уже предлагал, еще когда Регина была жива. Хотел уйти совсем, оставить все, даже пусть работу потерять. И без ее подаяний прожить смогу спокойно, – со злобой проговорил Вадим, но снова спохватился, вспомнив, что Регины больше нет.

– А почему ты все-таки не зашел домой, чтобы все это обсудить подробно? Хотя бы сегодня утром?

– Зачем? Опять выслушивать от нее, какое я ничтожество? Приду домой – и снова скандал. А я уже свое решение принял.

– Но Регина все равно оставалась твоей женой. И вы бы увиделись с ней еще неоднократно.

– Но не сейчас. С утра мне этого точно не нужно было.

– Почему ты отпросился у Виктора Борисовича? Где ты был утром?

– У Насти. Я не хотел с ним встречаться. Пришлось бы все объяснять – Регина наверняка уже ему наябедничала. Мне надо было побыть одному, чтобы все уложить в голове и продумать разговор с Виктором Борисовичем.

Судя по тому, что Берестов ни словом не заикнулся о предстоящем разводе дочери, Регина ничего ему вчера не сказала. Видимо, в ситуации с ОБЭПом ей было не до этого.

В дверь просунулась голова Коршунова. Он смотрел уже явно нетерпеливо и раздраженно:

– Полковник, десять минут давно прошли! Нам тоже нет резона тут париться!

– Заканчиваем, – бросил Гуров, и Коршунов с недовольным видом исчез.

– Настя подтвердит, что ты действительно был у нее? – спросил у Вадима Лев.

– Думаю, да. Зачем ей врать? Только вы не слишком с ней…

– Я же обещал, – не дав парню договорить, сказал сыщик.

– Спасибо, – поблагодарил его Вадим. Он встал, закурил новую сигарету, жалобным взглядом посмотрел на Гурова и спросил: – И что теперь будет?

– К сожалению, тебя задержат и увезут в СК, потому что ты являешься главным и единственным подозреваемым. Но я буду заниматься твоим делом и обещаю, что расследование проведем на совесть. Если ты действительно не виноват, я это докажу.

– Да зачем мне ее убивать? – снова разволновался Вадим. – Чтобы отсидеть потом за нее? Не стоит оно того. При всем моем уважении, терпеть ее столько, сколько терпел я, никто бы не смог. Слишком стервозный у нее характер. И убивать… Убить я ее хотел лет пять назад, сейчас уже слишком поздно. И все равно, знаете… сейчас мне жалко ее. Очень жалко.

– Хорошо, Вадим, я понял. Постараюсь тебе помочь. А сейчас пора. И запомни: веди себя сдержанно, на вопросы отвечай четко и односложно. То есть не ври ни в коем случае, но и лишнего не говори. Прицепятся к одной фразе, начнут раскручивать, приплетут такое – сам удивишься, как ловко у них это получится. Ну-ну, – улыбнулся он, видя, как Вадим совсем поник. – Выше голову!

– Хорошо, Лев Иванович. Спасибо вам. Я очень рассчитываю на вашу помощь.

Гуров утвердительно кивнул и вышел из комнаты, где переминались с ноги на ногу комитетчики. Через мгновение в комнате показался и Виктор Борисович. Лицо его было красным, ворот рубашки расстегнут. Правой рукой он держался за дверной косяк, в левой была почти пустая бутылка.