Нора Робертс - Семья на заказ

– Господи, Санчес, что ты себе позволяешь?

– Возмездие. – Санчес оглянулся на пустое кресло Дженкинсона. – Не волнуйтесь, босс, «в поле» я его не надену. Не собираюсь лишать людей зрения.

– А мы что, не люди? – взмолился Бакстер из-под солнечных очков.

Ева направилась было к столу Пибоди, но по пути передумала и поманила напарницу за собой. Вдруг для того, чтобы ослепнуть или начать истекать кровью через уши, достаточно просто находиться в одном помещении с этой штуковиной? Нет, лучше укрыться в своем кабинете.

– Попробуй усни в комнате отдыха! – заныла Пибоди, торопясь следом за ней. – У меня такое чувство, что я всю ночь проворочалась на острых камнях.

– Я предупреждала Макнаба: никакого секса!

– Ха-ха, здесь ничего такого даже в голову не приходит. И потом, он, может, и костлявый, но все равно помягче здешней лежанки. Тем не менее я готова начать обзванивать опознанные нами магазины. Вот только разберусь кое с чем из квартиры Рейнхолда.

– С чем именно?

– Сначала кофе, он прочищает мозги.

– Пей быстрее! Ты о чем?

– Например, о хрустальной вазе и о ломбарде рядом с «Грандлайн». Тут такое дело… – Мамочка! – ахнула Пибоди после первой дозы кофеина в сочетании с молоком и сахаром. – Он не знал настоящей цены этой вещи. У ростовщика наметанный глаз, он его облапошил. Я сразу догадалась – уж больно он извивался, когда я поднажала.

– Говори яснее, а то я вылью кофе тебе на голову!

– Конечно. Когда я пришла, этот тип занервничал. Затараторил, что увидел предупреждение уже после ухода Рейнхолда, хотя наверняка он тертый калач и сам разбирается в этой публике.

– Джерри пришел к нему утром, вскоре после забега по банкам. Часов в десять.

– Да, вроде этого. Принес в одном из чемоданов вазу, бриллиантовые серьги в виде звездочек и браслеты. Сразу согласился взять девятьсот баксов за вазу, шестьсот пятьдесят за серьги, триста двадцать пять за золотые браслеты. Ваза на самом деле стоит раз в десять дороже.

– Пока этого мало. Нужны вещественные доказательства.

– Я отправила туда Кармайкл, – доложила Пибоди. – Сразу после этого мне позвонили из еще одного ломбарда. То ли все теперь в курсе дела, то ли это совпадение. Рейнхолд продал там остальные украшения за две тысячи двести, менору за полторы, столовое серебро за две шестьсот.

– Наш клиент богатеет на глазах.

– Несильно, хотя если все сложить, то да. Второй ломбард находится примерно там же, кварталах в пяти от отеля. Он предпочитает пешую доступность. Но главное – часы, жемчуг – он продавал за пределами этой своей комфортной зоны. Я связалась с Кардининни. Она получила от соседки список вещей. Она и Кармайкл прочешут ломбарды. Будут тебе вещдоки.

– Хорошо, – рассеянно бросила Ева, переваривая услышанное. – Пусть он загнал вазу по дешевке – все равно это дороже, чем он сначала предполагал.

Пибоди прилежно достала свой ноутбук и показала записи.

– Показания Кевина Квинта, хозяина ломбарда: «Я увидел, что он не знает, что принес, и назвал заведомо низкую сумму, которую он мог повысить. А он уцепился за первое предложение, как какая-нибудь канзасская деревенщина. Думал, он поторгуется или хотя бы поскулит про свою безвременно ушедшую бабусю, но он только сказал: «Платите!» Ну, я и заплатил».

– Почти тысяча за дурацкую вазу – вот что наверняка подумал Рейнхолд. Удачный денек! А потом стал получать и за остальное больше, чем предполагал. Даже ему хватило ума разглядеть в этом систему. После этого он нашел место поприличнее для продажи вещей, которым знал истинную цену.

– Там можно было поднять цену, – подсказала Пибоди.

– Конечно. Три поколения в бизнесе, специализация – благотворительные распродажи. Там в самый раз похныкать про обожаемых родителей. Понял своей глупой башкой, что у родителей были приличные вещицы. Для него-то все это был мусор, просто возможность разжиться какими-то деньгами. Теперь он потащился в хорошее место, чтобы не продешевить.

Ева сделала передышку, чтобы налить себе кофе.

– Представляю, как он взбесился, что не получил больше за старье: свадебный покров, музыкальную шкатулку. Все, что он считал дешевым барахлом. Теперь он праздновал победу – вторую за день. Что у тебя еще?

– Я все еще ищу электронику, – сказала Пибоди. – Наверное, он сбывал ее в том же районе. Что толку далеко ездить с компьютерами и коммуникаторами? У меня готова карта и график его действий.

– Пришли ее мне. Я совмещу ее с данными из второго отеля. Давай выведем ее на экран.

– Сейчас. – Пибоди поколдовала над Евиным компьютером. – Готово.

– Продолжай заниматься электроникой и ломбардами. Возможно, нам придется там побывать. Необходимо выявить в его действиях систему. Если Фини отпустит Макнаба, тот, имея карту, лучше прикинет, куда Рейнхолд может отнести электронику. Я сама к ним зайду.

Ева посмотрела на экран.

– Я уже была в морге и в лаборатории. Заключения Морриса совпадают с нашими. Мира была права насчет волос. Харпо подтверждает, что он прихватил с собой большой клок. Ты знаешь, какие чудеса она творит с волосами: сейчас она пытается определить нож, который он для этого использовал. Для этого у нее есть специальный эксперт.

– Птичник?

Ева нахмурилась.

– Откуда он вообще взялся?

– Перевелся из Чикаго полгода назад. Каллендер пару раз пила с ним пиво. Не Эйнштейн, но свое дело знает.

– Откуда это прозвище – Птичник? Почему не что-нибудь колюще-режущее?

– У него есть попугай.

– Вот оно что. Ты читала мой утренний рапорт?

– Да. Я дописала, чтобы в отелях отслеживали «Мэла Голда». Думаю, Даллас, Рейнхолд уже все сбыл с рук. Как бы он теперь не ударился в бега.

– Нет, еще не все. Сначала я потолкую с Фини, а потом мы составим список людей, которым надо его опасаться. Родственников, друзей, бывших знакомых, недругов, боссов, закладывавших его одноклассников, учителей, врачей, соседей.

– Список будет длинным.

– Поэтому он еще не готов.

Ева поехала наверх, к электронщикам. Карательный галстук Санчеса не привлек бы ничьего внимания среди здешних разящих наповал красок и умопомрачительных узоров. Ева ринулась в кабинет Фини, мечтая об отдыхе для глаз и души. Фини разговаривал с одним из своих чокнутых сотрудников. Сам он был для пущего контраста в спортивной куртке цвета собачьих экскрементов поверх рубашки примерно той же расцветки. Вокруг его черепа и уютного обвисшего лица топорщились во все стороны седые и желтые клочья волос.

Он вывел что-то на двусторонний экран, и сотрудник разразился торопливой профессиональной тирадой, в которой Ева не поняла ни слова. Фини в ответ покряхтел и махнул рукой.

– Валяйте!

– Одна нога здесь, другая там, капитан.