Майкл Коннелли - Пылающая комната

– Может, те двое про него знают? – предположил Босх.

– Я тоже надеюсь. Или хотя бы знают кого-то, кто знает о нем. Мы сможем заняться этим после обеда?

– Да, не будем терять время. А по дороге завезем ордер в Историческое общество.

– Отлично.

Место, куда направлялся Босх, было известно как Центр уголовной юстиции имени Сары Шортридж Фольтц, но на самом деле никто его так не называл. Это звучало слишком длинно и трудно для обычных копов, предпочитавших беглую скороговорку. Большинство копов и адвокатов говорили просто «УС» – уголовный суд – или «два-десять», по адресу дома на Вест-Темпл-стрит. Здание стояло в одном квартале от офиса полиции, и Гарри отправился туда пешком: брать машину и искать место на парковке вышло бы гораздо дольше.

Босху повезло. Дежурным судьей, отвечавшим за административные вопросы, включая выдачу ордеров, оказалась Ширма Бартлет, которую он знал еще прокурором. У них всегда были чисто деловые отношения, но они нравились друг другу; когда Босх сообщил секретарю, что пришел за ордером, его тут же пригласили в кабинет. Обычно детективов заставляли просто прохлаждаться в вестибюле, пока судья рассматривал их запрос.

– Гарри, не могу поверить, что ты еще в деле! – воскликнула Бартлет, когда он вошел.

Она встала и обошла вокруг стола, чтобы пожать ему руку.

– Это ненадолго, – ответил Босх. – Мой контракт заканчивается через год, хотя иногда мне кажется, что я столько не протяну.

– Ты? Да тебя из полиции и силком не вытащить. Садись.

Она кивнула ему на пустое кресло и вернулась за свой стол. Бартлет была симпатичной и приятной женщиной с располагающими манерами, за которыми скрывалась железная судейская хватка. В прокурорском прошлом ее звали Бухгалтершей, потому что она прекрасно разбиралась во всех финансовых вопросах и к тому же имела замечательную память на любые цифры, от статей Уголовного кодекса до тюремных сроков, полученных фигурантами выигранных ею дел. Босх дважды работал с ней в девяностых, расследуя убийства с финансовой подоплекой, – в обоих случаях был вынесен обвинительный вердикт. Гарри положил на стол запрос на ордер.

– Что у нас тут? – спросила судья, пролистывая страницы резюме. – А, гостиничные книги.

– Ну да, – ответил Босх. – Ищем одного постояльца.

– Историческое общество…

Бартлет просто читала вслух, поэтому Босх не ответил. Он сидел и ждал.

– Я помню дело Мерседа. Тогда меня уже не было в прокуратуре, но я за ним следила. Значит, он умер.

– Да. Это было в газетах.

– Знаешь, днем у меня работа, а вечером – дети и муж, так что времени на газеты не остается… Я не в курсе последних новостей.

Босх ограничился кивком, следя за тем, как она просматривает принесенный им документ.

Судья взяла маленький молоточек, лежавший на ее столе, и Босх увидел, что на самом деле это шариковая ручка. Она расписалась на первом листе документа и с улыбкой протянула его Босху.

– Надеюсь, это поможет, детектив.

– Я тоже. Спасибо, ваша честь.

Он встал и направился к двери.

– Когда на пенсию? – вдогонку спросила Бартлет.

– Наверное, в конце года, – обернувшись, ответил Босх.

– Наверное?

Он пожал плечами:

– Кто знает, как все повернется.

– У тебя все получится, Гарри, – заверила судья. – Надеюсь, ты пригласишь нас с Джерри на вечеринку.

Босх догадался, что Джерри – ее муж. Он улыбнулся:

– Считайте, вы уже в списке.

Покинув здание суда, он направился через Пуэбло к Аламида-стрит. По дороге он заглянул к «Филиппу» за французским дип-сандвичем. За сто лет в этом заведении ничего не изменилось. Посетители терпеливо стояли у прилавка кулинарии и ждали своей очереди. Фокус был в том, чтобы попасть к самому быстрому раздатчику. Болтуны и балагуры, перекидывавшиеся шутками с клиентами, обычно обслуживали дольше. Босх выбрал серьезную женщину с замкнуто-деловитым видом и не прогадал. Его очередь двигалась быстро, и через несколько минут он уже сидел за длинным столиком с сандвичем, картофельным салатом и стаканом кока-колы.

Еда, как обычно, вызвала у него прилив сил, и Гарри подумал, не встать ли в очередь за второй порцией, но потом решил, что это будет перебор. К «Филиппу» он заглянул не только за дип-сандвичем. Ресторан находился как раз напротив станции Юнион. Перекусив, Босх пересек улицу и вошел в просторное здание вокзала. У входа стояли старомодные телефонные кабинки; зайдя в одну из них, Гарри снял трубку, набрал номер и закрыл галстуком микрофон, чтобы исказить свой голос.

Сото уже собрала вещи и ждала его в офисе. Оба музыканта из «Лос-Рейес Халиско», которых ей удалось найти, жили в Северном Голливуде, всего в паре кварталов друг от друга, из чего можно было заключить, что они все еще дружат и, возможно, играют вместе. Детективы собирались вновь допросить их как свидетелей – на тот случай, если они вдруг скажут или вспомнят что-то новое. Кроме того, музыканты могли подсказать, как выйти на Анхеля Охеду, чье местонахождение пока оставалось неизвестным.

– Давай сначала завезем ордер в Историческое общество, а потом двинем в Уэлли, – предложила Сото. – Лучше поторопиться, пока не начались пробки.

– Пробки есть всегда, – возразил Босх.

Первым, кого они допросили, был Эстебан Эрнандес, гитарист группы. Он жил в крупном жилом комплексе на Норс-Ланкершим, в здании с центральным двором и открытым бассейном, вокруг которого по вечерам собирались местные жители. Пока Босх и Сото шли по огибавшей его дорожке, направляясь в квартиру 3-К, кучка мужчин у сухого бассейна глазела на них, обмениваясь репликами. Босх различил слова «policia», «heroina» и «la tiradora» [6]и понял, что они узнали Сото.

Босх громко постучал в дверь с номером 3-К, и они стали ждать.

– Похоже, те парни внизу тебя знают, – заметил Гарри. – Я их слышал.

– Наверное, видели по телевизору, – ответила Сото.

– Тебя это не беспокоит? Не думаешь, что «Тринадцатая улица» назначила за тебя награду?

– Возможно. Но потом с ними кое-кто поговорил.

– Кто?

Прежде чем Люсия ответила, дверь открылась, и они увидели коренастого мужчину, в котором Босх без труда узнал одного из музыкантов с видеозаписи на Мариачи-плаза. У него были широкие плечи, тощие бедра, большой живот и черные усы щеткой.

– Мистер Эрнандес? – спросил он. – Полиция Лос-Анджелеса.

Босх показал свой жетон и представил Сото. Она заговорила с Эрнандесом по-испански, и тот ответил на том же языке. Их провели в маленькую, но чистую и аккуратную квартирку. Эрнандес сел на кушетку, которую превратил в подобие дивана с помощью приваленных к стене подушек. Босх задержался у двери, позволив своей напарнице выйти вперед и завести беседу: это было ее шоу. Сото тоже осталась на ногах, держась прямо перед Эрнандесом.