Татьяна Степанова - Падший ангел за левым плечом

– Между показаниями на суде против него, собственным пожизненным за два убийства и выстрелом в висок сейчас?

– Убей меня, ублюдок, и сам застрелись, и вся недолга! – прохрипел Вавилов.

– Он путал следы в деле Аглаи, фабриковал обвинение против учительницы Грачковской. Неужели ты думаешь, что он не попытается выкрутиться на суде, когда ты – главный свидетель – покончишь с собой? – спросила Катя.

– Так это я должен еще и выбирать? – Артем Ладейников спрашивал словно бы с изумлением.

Но лицо его – Катя не видела на нем мук борьбы, битвы противоречий. Внешне он был удивительно спокоен.

Месть – блюдо, которое подают холодным… Всегда…

Или в самых крайних случаях?

И тут Артем быстро подошел к Кате и сунул ей свой пистолет рукояткой вперед. От неожиданности она едва не уронила его на пол.

– Он отдал пистолет мне! – крикнула она. – Он…

Она не успела сказать «безоружен». Кабинет в мгновение ока заполнили спецназовцы в бронежилетах.

Все смешалось… Хотя действовали спецы слаженно и быстро – все смешалось, все превратилось в хаос.

Прикрученного к стулу Вавилова поволокли по коридору прочь. Он что-то хрипло орал. Артема Ладейникова обыскали и тоже поволокли – в другую сторону.

– Помните Юлю, Катя? – выкрикнул он. – Скажите ей… я не хотел причинить ей вред. Мне нужно было, чтобы место его секретаря освободилось! Скажите ей, я прошу у нее прощения! Я старался, чтобы она не сильно пострадала в той аварии!

Последнее признание…

Катя запомнила его и знала, что передаст по адресу. Калейдоскоп лиц мелькал перед ней. Ее тошнило. Вот в этом калейдоскопе мелькнуло лицо полковника Гущина…

– Ловко вы его обработали.

Это произнес начальник спецназа, он забрал у Кати пистолет. В его словах не было благодарности, а лишь скрытая неприязнь. Словно она отобрала у него важный трофей.

– Пошел к черту от меня, – грубо огрызнулась Катя.

Она медленно двинулась прочь, едва волоча ноги.

Полковник Гущин догнал ее на лестнице. Но сейчас она не хотела говорить и с ним.

Честно говоря, Катя вообще не хотела об этом говорить .

Но она ведь не принадлежала себе. Кому вообще принадлежат полицейские? Кому они нужны? Кому какое дело до них, когда они разочаровываются в окружающем их мире и замыкаются в себе?

В общем, кое-как Катя со всем этим справилась. Но шрамы остались.

В Главке бушевал грандиозный скандал. Приезжали разные комиссии. Трясли грязное белье, собирали пачки рапортов. Все это как мутная волна катилось по высоким кабинетам.

Катя больше не обращалась к полковнику Гущину с вопросами о том, как там движется это дело… наше дело… наше общее дело.

Гущин заговорил об этом сам. Однажды в обеденный перерыв он сам зашел к Кате в пустой кабинет Пресс-центра. И сказал:

– Я только что от следователя. Мы следственный эксперимент с Ладейниковым в доме и в гараже проводили. Как там и что было тогда.

Катя оторвалась от ноутбука, на котором печатала.

Полковник Гущин подошел к окну и налил себе из чайника холодного чая.

– Ясно, почему Полина Вавилова тогда дверь открыла, ничего не опасаясь. Вавилов ведь ее предупредил, что к ним домой заедет его помощник Артем Ладейников, чтобы компьютер починить. Ладейников явился утром в одиннадцать, когда Вавилов сидел на совещании. Полина подумала, что это муж его послал пораньше. Вот так он в дом и проник.

Катя и на это не отреагировала. Но она не печатала. Сидела, подперев голову рукой.

– Чай у тебя остыл. – Гущин кашлянул. – В общем, я зашел, чтобы сказать – ты молодец. Ты его уговорила сдаться. Ты раскрыла убийство девочки и установила вину Вавилова и… В общем, спасибо тебе. Ты мне очень помогла.

Катя молчала.

– Ладейников дает очень подробные показания, чего не скажешь о Вавилове. Ладейников, видно, на себя рукой махнул, он ничего не скрывает. Вавилова он утопит. Вавилову не выкрутиться.

Катя и на это не отреагировала.

– Слышишь, ему не выкрутиться. – Полковник Гущин сел напротив Кати. – Это для тебя самое главное? Так вот – его посадят навсегда.

– Артем этого и добивался. В чем-то он нам помог. – Катя глянула на Гущина. – Я к Юле ездила, сказала ей, что он просил. С нее на следующей неделе снимут гипс.

– Я ее в секретариат розыска пока заберу. – Гущин снял очки. – Что, ей Артем нравился, да?

Катя опять не ответила. Ну что она могла сказать?

– Справедливости и правосудия маниакально жаждать. И такую цену за это заплатить. – Гущин говорил тихо, словно рассуждал сам с собой. – Первая любовь… платоническая чистота чувств и при этом… они оба, и Аглая и он, таким грязным способом через Интернет деньги зарабатывали. Копили на свою свадьбу. Ей четырнадцать, ему восемнадцать – полудети и… совсем не дети. И романтики, и циники. Влюбленные… Я читал ее тетрадку. Следователь тоже читал. Артем на допросах говорит – он сразу догадался, кто ее убил. На нас, на полицию, он в этом деле по понятным причинам положил. Поклялся, что сам отомстит Вавилову за Аглаю. Он на допросах белый весь как смерть, когда рассказывает о том, как узнал, что у Аглаи между ног палкой орудовали, разорвали все там внутри. Об этом тогда весь Рождественск судачил, ужасался. Только все обвиняли учительницу. Артем же знал, кто настоящий убийца.

– Вавилов, когда ту надпись на стене гаража увидел и руки своей жены прибитые, сразу понял, за какое дело ему мстят. Только вот… помните, он вам все говорил – «там некому мстить». Мы-то думали, это ко всем трем делам относится, а он имел в виду убийство девочки. А там ни братьев, ни сестер, мать покончила с собой, одна лишь сводная тетка, озабоченная только тем, как унаследовать их квартиру. – Катя не ожидала от себя такой длинной фразы. – Артем вам сказал, где они познакомились с Аглаей?

– На университетской олимпиаде по математике. – Гущин вздохнул. – За год до убийства. Влюбились с первого взгляда друг в друга. У нее были гениальные способности к математике, а он тоже не отставал, да к тому же он в этих компьютерах, в этих IT такой знаток. Ничего лучше эти тинейджеры гениальные не придумали, как цеплять педофилов в Интернете и шантажировать, разводить на деньги. Уж лучше бы хакерствовали, что ли, ей-богу…

– Аглая выступала для педофилов в роли приманки. Бесконтактный секс… Артем находил пути, взламывал их компьютеры, посылал мейлы с шантажом и угрозами. Он взломал служебную почту Вавилова так же, как до этого взламывал почту других. Вавилов увлекся Аглаей и совершил ошибку – он порой разговаривал с ней в чате на работе, со своего рабочего компьютера. – Катя перечисляла все это как тезисы, бесстрастно. – Когда ему пришло письмо с требованием денег, он сразу понял – его вскрыли, как консервную банку, знают, кто он такой и что он – сотрудник полиции. У него были такие планы на карьеру, на министерство, а тут этот шантаж. Он не мог допустить, чтобы его шантажировали. Поэтому он убил Аглаю, не задумываясь, не жалея. Он спасал себя. Вспомнил венское дело – инсценировку изнасилования. Ему эта мысль пришла потому, что Аглая в чатах рассказала ему о конфликте с учительницей. А потом он сам как начальник городского розыска активно взялся за дело по раскрытию убийства. И все свел к версии: убийца – учительница. И одновременно пытался замести все следы – это он утопил в луже мобильник Аглаи, это он изъял ее ноутбук и проверил. Но там ничего не оказалось. Они ведь с Артемом тоже осторожничали и выходили в Интернет всегда дома с его ноутбука. Вавилов выяснил, что девочка посещала интернет-кафе «Железо и софт» и работала на разных компьютерах, которых там больше двух десятков. Что там нереально установить ее контакты. Понимаете, Федор Матвеевич, он постоянно искал сначала – нет ли кого за Аглаей, не стоит ли кто за ней в этом шантаже. Он ведь опытный опер, не дурак. Но он так и не нашел тогда никакого следа и уверил себя, что раз Аглая обладала феноменальными способностями в математике, значит, она была способна и к хакерству в Интернете. Он уверил себя, что она действовала в одиночку, что была приманкой и хакером-шантажистом одновременно. Лишь через пять лет, когда убили его жену, он понял, что ошибся. Но было уже поздно. Как и мы, он не знал, где искать своего мстителя.