Алексей Макеев - Пуля для главы

– С этими-то что будем делать? – спросил он, указав взглядом на Шалопаева и Зебалева. – Видимо, их и в самом деле надо вывозить за пределы области. Иначе Сыч тут же окажется на свободе, а всех собак гарантированно повесят на его холуев… Видимо, в области у этого фрукта все хорошо повязано.

– В течение ближайшего часа мы их отправим в сторону Москвы, – согласно кивнув, пояснил Гуров, – а сейчас надо бы провести перекрестный блиц-допрос по поводу причастности всей этой шайки-лейки к истории с Лосевым. Думаю, местные опера с оформлением трупов справятся и без нас, а мы ненадолго вернемся в контору, где побеседуем с обоими главарями. «Шестерок» тоже захватим с собой – чтобы спасти свою шкуру, они могут рассказать много чего интересного.

Набрав номер Орлова, он вкратце изложил последнюю информацию (первый раз он ему звонил сразу после задержания Зебалева и Шалопаева) и особо отметил звонок Рвачева. Петр, сразу же перейдя на повышенные тона, грозно пообещал:

– Пусть только попробует вмешаться! Я ему быстро ума вставлю! Ишь ты – вице-губернатор он… Сейчас же созвонюсь с Лихаченко, пусть выйдет по своим каналам на кого следует, чтобы князьков этих губернских поставили на место. Я так понимаю, они этим Шалопаевым и куплены с потрохами, и в грязи хорошо извалялись, вот и боятся, что шило вылезет из мешка. Свою работу продолжайте, а всю эту шайку-лейку отправляйте в Лефортово.

Когда Лев закончил разговор, со стороны силосной траншеи донеслось:

– Есть! Вот второй! Это ветеринар.

Подошедший туда Вольнов, покачав головой, достал телефон и вполголоса стал кому-то докладывать о ходе следственных действий. Как видно, на том конце их результатами остались довольны, поскольку, завершая разговор, он отчетливо произнес:

– … Разумеется, товарищ генерал-полковник! Продолжим в том же темпе.

Гуров подошел к угрюмо молчавшим Шалопаеву и Зебалеву и лаконично приказал:

– Идемте! Посмотрите на, так сказать, плоды «трудов» своих неправедных. Ну, чего топчетесь?! Давай, давай, шевелись, душегубы. Вам это надо видеть обязательно.

Понукаемые Львом, Сыч и его главный подручный бочком подошли к тому месту, где на траве лежали два человеческих тела, обезображенных смертью и тленом. Впрочем, именно то обстоятельство, что погибшие находились в кислой среде силосного брожения, помогло им сохраниться относительно неплохо. Несмотря на трупные изменения, на лицах обоих мужчин можно было различить застывшие гримасы боли, ужаса и отчаяния.

– Как же им хотелось жить! Оба – молодые, здоровые мужики, у обоих семьи… – Жесткие слова и не менее жесткий взгляд Льва наряду с весьма страшненьким зрелищем двух покойников, как видно, произвели на обоих негодяев шокирующее впечатление. – А что, если бы вас сейчас закопали в силос и поездили поверху на тракторе? Как бы это вам понравилось? А?

Душегубы с позеленевшими лицами испуганно отшатнулись назад.

– Вы… Это… – захлебываясь и заикаясь, заговорил Сыч. – Не имеете права устраивать моральный террор!..

В ответ на это восклицание со стороны опергруппы раздался негромкий, но язвительный смех – надо же, он вспомнил о морали!

Распорядившись работу по осмотру места происшествия провести до конца в самом полном объеме, Гуров отозвал Реонкина в сторону и негромко сказал:

– Мы сейчас всю эту банду повезем обратно в здешнюю контору. Надо будет, пока они лабильны для допроса, «прозвонить» их на предмет причастности к покушению на Лосева. Думаю, за час, а то и менее того, вполне управимся. Сразу же после этого сопроводишь их в сторону Москвы. У Стогова вас встретит транспорт, передадите всю шайку им. Кстати, мне тут уже шепнули, что, помимо этих четверых, есть еще трое охранников. Видимо, они пронюхали, что к чему, и поспешили скрыться. Надо будет выяснить, что это за люди, и обязательно их разыскать.

– Лев Иванович! – конфузливо развел руками капитан. – Этих-то мы разыщем. Тут в другом проблема. У нас бензина не хватит даже до Стогова, не говоря уже об обратном пути.

– Понял! – Лев огляделся по сторонам. – Где тут заведующий здешним складом ГСМ?

Увидев вышедшего из толпы сельчан ветхонького дедка в застиранных камуфляжных штанах и потертом черном пиджаке, он безапелляционно распорядился:

– Заправить эту машину по полной. Это – приказ! Ну что, насмотрелись? – обернулся Лев к Шалопаеву. – Давайте-ка на погрузку!

Он специально не стал говорить им о том, куда именно их сейчас повезут. Более того, приказал водителю фургона закрыть окна, после чего обратился к Стасу и Александру:

– Едем, мужики! Нам еще стоило бы допросить шалопаевского шофера Леонида Басмахина. Уж доработаем с этой бандой до конца и отбываем в Якорный.

В обратный путь они выехали часа через два, покончив с дополнительным допросом задержанных. К некоторому разочарованию оперов, он лишь подтвердил их прежние предположения о том, что, несмотря на всю свою низость и склонность к уголовщине, Шалопаев к покушению на Лосева отношения не имел.

А вот для Сыча и его подручного было настоящим шоком вновь оказаться в Крупянине, у своей же конторы. Идти с руками, скованными браслетами наручников, под взглядами озадаченных сельчан, собравшихся у офиса АОЗТ, для них, недавних здешних всемогущих владык, было сущим кошмаром. Шагая по коридору конторы, Шалопаев неожиданно увидел Викторию, которая в этот момент выходила из приемной.

Девушка никак не отреагировала на своего недавнего босса, лишь мельком взглянула на него с гримасой презрения на лице, и он поспешил опустить голову. Теперь Сыч напоминал побитого, общипанного петуха. Еще час назад он был грозен и задирист, а теперь смешон, ничтожен и нелеп. Это было лишним подтверждением того, что эпоха империи Сыча закончилась окончательно и бесповоротно. Теперь, даже если каким-то чудом ему и удалось бы отвертеться от суда и снова вернуться в свой кабинет, вчерашние рабы завтра таковыми уже не будут. Это был его крах, полный и окончательный.

Секретарша Виктория по просьбе Гурова созвонилась со своим отцом и суховато уведомила о том, что его желают видеть в конторе. Лев сразу же понял – девушка папашу так и не простила за то, что в отношении собственной дочери он выступил в роли сутенера. Прибывший в контору крепкий, жилистый мужик, суча подрагивающими руками, усердно доказывал, что последние дни он находился дома, взяв сразу несколько отгулов, и поэтому за пределы села не выезжал. А значит, в Якорном в день покушения на Лосева не мог быть вообще.

– Ну ей-богу, я из дома никуда даже не выходил – отлеживался. Ну сами посудите: две недели без передыху за рулем – откуда набраться здоровья? Давайте спросим у Вики! Где она там? В приемной? Идемте к ней! Доченька! Ну, подтверди, что я был дома! – чуть ли не вбежав в приемную, умоляюще обратился он к Виктории.