Луиз Пенни - Хороните своих мертвецов

– Кто-нибудь говорил с моими родителями? – спросил молодой человек.

– Мы регулярно информируем их о ситуации. Я отправил агента, чтобы он оставался с твоей семьей и Сюзанной.

Последовала чуть более долгая пауза.

– Ты в порядке? – вскрикнул Гамаш.

– В полном, – ответил голос, прозвучавший слабо и напряженно. – Я за себя не волнуюсь. Я знаю, со мной все будет хорошо. Но моя мать…

Опять наступило молчание, но старший инспектор не дал ему затянуться, успокоил молодого агента.

Старший суперинтендант Франкёр переглянулся с инспектором.

На стене комнаты Бовуар видел часы.

Оставалось шестнадцать часов и четырнадцать минут. Он слышал, как агент Морен и старший инспектор разговаривают о том, что бы они хотели изменить в своих жизнях.

Но никто из них не говорил о том, что происходит с ними сейчас.

Рут выдохнула:

– Вот той истории, что ты мне сейчас рассказал, ее не было в новостях.

Она произнесла «истории» так, будто это было чем-то вроде сказочки для детей.

– Не было, – подтвердил Бовуар. – Об этом знают единицы.

– Тогда зачем ты рассказал ее мне?

– Кто вам поверит, если вы начнете это разносить? Все подумают, что вы просто выпили лишнего.

– И будут правы.

Рут хохотнула, и Бовуар выдавил еле заметную улыбку.

С другого конца бистро за ними наблюдали Клара и Габри.

– Что, будем его спасать? – спросила Клара.

– Слишком поздно, – возразил Габри. – Он заключил сделку с дьяволом.

Они вернулись к бару и выпивке.

– Значит, где-то между Маврикием и греческими островами на «Куин Мэри», – сказал Габри.

Следующие полчаса они обсуждали воображаемый отдых, пока в нескольких футах от них Жан Ги Бовуар рассказывал Рут о том, что случилось.

Арман Гамаш и Анри зашли в третий, и последний, магазин в их списке, списке Огюстена Рено, который при жизни часто наведывался в магазины старой книги Квебек-Сити, где покупал все, что могло иметь хоть самое отдаленное отношение к Самюэлю Шамплейну.

Когда они вошли, звякнул маленький звоночек над входом, и Гамаш быстро закрыл дверь, чтобы не напустить внутрь холода. Многого для этого не требовалось: маленькая щель – и холод пробирался внутрь, как привидение.

В помещении было темно, большинство окон заложено книгами. Стопки пыльных томов громоздились на подоконниках не столько для рекламы, сколько потому, что больше их некуда было складывать. Никто страдающий клаустрофобией не спустился бы на три ступеньки в полуподвал этого магазина. И без того узкие проходы были еще больше сужены книжными шкафами, набитыми до такой степени, что грозили рухнуть, а кроме того, стопки книг стояли и на полу. Анри осторожно пробирался по проходу следом за Гамашем. Плечи старшего инспектора задевали книги, и он решил, что лучше ему снять пуховую куртку, иначе он уронит тут все шкафы.

Но снять куртку тоже оказалось не просто – настоящий акробатический номер.

– Что для вас? – раздался голос откуда-то из магазина.

Гамаш оглянулся, то же самое сделал и Анри, его чуткие уши заходили туда-сюда.

– Я бы хотел поговорить с вами об Огюстене Рено, – ответил Гамаш потолку.

– А в чем дело?

– А в том, – ответил Гамаш.

Последовала пауза, поэтом раздался звук шагов, спускающихся по приставной лестнице.

– Что же вы хотите? – спросил книгопродавец, появившийся из-за книжного шкафа и маленькими быстрыми шажками двинувшийся навстречу Гамашу.

Он был невысоким, жилистым, на его рыбацком свитере виднелись подтеки и пятна. Из воротника торчала почти белая футболка. Волосы были седые и сальные, руки пыльные от старых книг. Он вытер ладони о грязные штаны и уставился на Гамаша, потом увидел Анри, который смотрел на него из-за спины хозяина.

Прятался.

Хотя Гамаш никогда бы не сказал это Анри в лицо, они оба знали, что он не самый смелый из собак. К этому нужно было добавить и то, что Анри не слишком уж сообразителен. Но он был предан без меры и знал, что имеет значение в этой жизни: еда, прогулка, мячики. Но самое главное – его семья. Его сердце наполняло грудную клетку и простиралось до самого хвоста и до кончиков здоровенных ушей. Оно наполняло его голову, вытесняя мозг. Но приемыш Анри был человеколюбцем и, не будучи особо умным, оставался самым толковым из псов, каких знал Гамаш. Все, что он знал, он знал сердцем.

– Bonjour. – В совершенно непроизвольном порыве хозяин магазина присел и протянул руку к Анри.

Гамашу был знаком этот жест. У него и самого появлялась такая же слабость в присутствии собак, как и у Рейн-Мари. Потребность наклониться, погладить.

– Можно? – спросил человек.

Так поступали опытные владельцы собак: сначала спрашивали. Это было не только уважительно, но и благоразумно. Никогда не знаешь, как будет реагировать та или иная собака.

– Вы рискуете, месье. Он, возможно, не захочет уходить от вас, – улыбнулся Гамаш, когда хозяин магазина достал печенье.

– Меня это устраивает.

Он дал Анри лакомство, потрепал его по ушам под радостное повизгивание собаки.

И в этот момент Гамаш заметил подушки на полу и имя Мэгги на боку собачьей миски. Но следов собаки не было.

– Давно это случилось? – спросил Гамаш.

– Три дня назад, – ответил человек.

Он встал на ноги и отвернулся. Гамаш не торопил его. Этот жест тоже был ему знаком.

– Итак, – произнес наконец человек, поворачиваясь к Гамашу и Анри, – вы сказали, что хотите поговорить об Огюстене Рено. Вы репортер?

У Гамаша и в самом деле был вид репортера, хотя и не радио- или телевизионного, а скорее из какого-нибудь интеллектуального ежемесячного журнала. Одного из тех мало кому известных университетских изданий, что специализируются на умирающих идеях и умерших людях, которые их поддерживали.

На Гамаше была рубашка с галстуком, кардиган цвета жженого сахара и вельветовые темно-серые брюки. Если хозяин и заметил шрам на лице Гамаша, то ничего не сказал.

– Non, я не репортер, я помогаю полиции, хотя и неофициально.

Анри прижался к маленькому владельцу магазина, который гладил его, трепал по голове.

– Вас зовут Ален Дусе? – спросил Гамаш.

– А вас – Арман Гамаш? – спросил Дусе.

Оба кивнули.

– Чаю? – предложил месье Дусе.

Через несколько минут оба сидели в задней части маленького магазина, среди залежей книг, слов, идей и историй. И месье Дусе, разлив душистый чай и предложив гостю диетическое печенье, начал рассказывать свою историю:

– Огюстен заходил минимум раз в две недели, иногда чаще. Иногда я звонил ему, если попадалась книга, которая могла его заинтересовать.

– А что его интересовало?

– Шамплейн, конечно. Все, что связано с ранним периодом колонизации, другие землепроходцы, карты. Он любил карты.