Луиз Пенни - Хороните своих мертвецов

Пять минут спустя Бовуар подъехал к старой ферме. Полицейская бригада была здесь в конце прошлого лета, когда все было в цвету. Вернее, когда цветы уже начали увядать. Растения роняли семена, листья начинали желтеть, а осы допьяна напивались соком перезрелых фруктов.

Но теперь все тут спало мертвым сном, и ферма, прежде полная жизни, казалась заброшенной.

Однако, когда Бовуар медленно подъехал к дому, дверь открылась, и он увидел Жену, которая держала за руку маленького Шарли Мюндена.

Он вышел из машины, и она помахала ему, потом он увидел Старика Мюндена – тот подошел к открытой двери, вытирая о полотенце свои большие, выразительные руки.

– Добро пожаловать.

Жена улыбнулась и поцеловала Бовуара в обе щеки. Его не часто встречали вот так, когда он вел дело. Впрочем, он вспомнил, что сейчас дела не вел.

Как и Старик Мюнден, Жена была молодой, поразительно красивой. Но не в стиле журнала «Вог»; ее красота происходила из бросающихся в глаза здоровья и добродушия. Ее черные волосы были коротко подстрижены, большие темно-карие глаза смотрели дружески. Улыбалась она легко, улыбка в любую минуту была готова сорваться с ее губ, как у Старика или Шарля.

– Входите, а не то замерзнете, – сказал Старик. – Хотите горячего шоколада? – спросил он, закрыв дверь за Бовуаром. – Мы с Шарли только что вернулись – катались на санках – и не откажемся от горячего шоколада.

Шарли, чье личико покраснело с мороза, а глаза горели, посмотрел на Жана Ги, словно они знали друг друга всю жизнь.

– С удовольствием, – согласился Бовуар и пошел за ними в дом.

– Вы уж извините нас за обстановку, инспектор, – сказала Жена, заходя в теплую кухню. – Мы все еще в ремонте.

Об этом можно было и не говорить: кое-где еще виднелась голая кладка, в других комнатах стены были оштукатурены, но не покрашены. Кухня была словно из 1950-х, но сделана неудачно. Безвкусно, а не в стиле ретро.

– Мне нравится, – солгал Бовуар.

Но вот что здесь чувствовалось, так это удобство и тепло. Дом.

– Вы не поверите, – сказал Старик, помогая Жене с горячим шоколадом, – но мы тут много поработали. Посмотрите наверху – там просто здорово.

– Старик, я не думаю, что инспектор приехал к нам, чтобы посмотреть наш ремонт, – рассмеялась Жена.

Она поставила на кухонный стол дымящиеся чашки с горячим шоколадом и к каждой – большую тающую пастилку.

– Мы видели вас вчера в бистро, – сказал Старик. – Габри говорит, что вы приехали отдохнуть. Это хорошо.

Они дружелюбно посмотрели на него. Все было гостеприимно, по-дружески, но Жану Ги хотелось, чтобы это скорее закончилось, хотя он и понимал, что эта молодая пара расположена к нему.

К счастью, их дружелюбие дало ему возможность начать то, для чего он и приехал.

– Да, я не был здесь после смерти Отшельника. Какой удар по сообществу.

– Арест Оливье? – спросила Жена. – Мы никак не можем в это поверить.

– Насколько я помню, вы его хорошо знали, – обратился Бовуар к Старику. – Он дал вам вашу первую работу здесь.

– Да, реставрация и ремонт мебели.

– Гоо, гоо, гоо, – проговорил Шарль.

– Молодец, – похвалила его Жена. – Горячий. Горячий шоколад. Шесть месяцев назад он не говорил, но доктор Жильбер стал приходить раз в неделю к обеду и заниматься с ним.

– Правда? Винсент Жильбер?

– Да. Вы ведь знали, что он работал с детьми, у которых синдром Дауна.

– Oui.

– Строо, – сказал Шарль Бовуару и, не получив ответа, повторил: – Строо.

– Строо-строо! – сказал Бовуар, поворачивая к мальчику голову и надеясь, что тот отнесется к этому жесту как к игривому, а не устрашающему.

– Он говорит – «строгать», – объяснил Старик. – Да, Шарли, сынок, скоро пойдем. Мы по вечерам строгаем с ним на пару дерево.

– Кажется, Хэвок Парра строгал игрушки для Шарля? – вспомнил Бовуар.

– Да, – ответил Старик. – Деревья он рубит прекрасно, а вот вырезать из них что-то – с этим у него неважно, хотя ему и нравится этим заниматься. Иногда приходит сюда, помогает мне с мебелью. Я ему немного подыгрываю.

– И что он делает? Реставрирует?

– Нет, это слишком специальная работа. Он мне помогает, когда я делаю новую мебель. В основном красит.

Они поболтали о местных событиях, о реставрационных работах Старика и о старинных вещах, которые ждут, когда у него дойдут до них руки. Бовуар делал вид, что испытывает интерес к изделиям Старика Мюндена, и почти купил книжный шкаф, думая, что сможет выдать его за собственное творение. Но он знал, что даже Энид ему не поверит.

– Разве вы не останетесь на обед? – спросила Жена, когда Бовуар сказал, что ему пора.

– Merci, не могу. Просто заглянул посмотреть вашу мебель.

Они стояли у двери и махали ему. Бовуар поборол в себе искушение остаться на обед в этом маленьком семействе. Отъезжая, он вспоминал о том, что мимоходом сказал ему Старик о Хэвоке и его умении резчика на уровне Шарля. Вернувшись в Три Сосны, он пошел в бистро и заказал tarte au sucre [54] Сладкий пирог (фр.) . и капучино. К нему присоединилась Мирна с эклером и кружкой кофе с молоком. Они поболтали несколько минут, потом Бовуар принялся делать записи в ноутбуке, а Мирна – читать лондонский «Сэтерди таймс трэвел мэгазин», причем время от времени она постанывала, наслаждаясь вкусом эклера или восхищаясь описаниями спа-салонов.

– Как по-вашему, стоит оно того, чтобы лететь туда двенадцать часов?

Она повернула журнал, чтобы показать Бовуару пляж белого песка, домики с соломенными крышами, цветущих молодых мужчин с обнаженным торсом, разносящих напитки с фруктами.

– Где это?

– На Маврикии.

– И сколько стоит?

Мирна посмотрела:

– Пять двести.

– Долларов? – Бовуар чуть не задохнулся.

– Фунтов. Но это включая авиабилеты. Мои накопления на сегодняшний день – пять тысяч фунтов. Так что немного не хватает.

– Книжный бизнес, вероятно, позволяет неплохо зарабатывать?

Мирна рассмеялась:

– Даже если бы я продала все книги в моей лавке, мне это было бы не по карману.

Она накрыла рукой яркую картинку. За подернутым инеем окном детишки возвращались из школы. Родители ждали, когда они пройдут по заснеженной, обледеневшей дороге от того места, где их высадил автобус. Все они были краснолицые и различались только по цвету объемистой зимней одежды. Они были похожи на гигантские цветные мячики, катящиеся вниз по склону холма.

– Это воображаемые деньги за вымышленное путешествие. Дешево, но забавно.

– Тут кто-то сказал «дешево, но забавно»? – К ним присоединился Габри, и Бовуар закрыл свой ноутбук. – Куда мы едем на этой неделе?

– Он тоже вымышленный. – Мирна кивнула головой в сторону Габри.

– Да, я иногда бываю искусственный, – признал Габри.