Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Давай, – сдался Бугаец, понимая, что приятеля всё равно не переспоришь и не переубедишь.

И Зеча пошел за очередной порцией «Оболони»…

Санкт-Петербург,

6 августа 2009 года,

четверг, 10:46 мск

Оперативное совещание «гоблинов», на повестку дня которого был вынесен всего один пункт «Планирование мероприятий по защите судьи Зимина в день начала судебных слушаний», продолжалось. Основным докладчиком выступал Мешок. В качестве трибуны избравший широкой подоконник оперской, на коем он вольготно расположился с ногами. Всем своим видом Андрей напоминал сейчас Акелу, вещающего своей стае со Скалы советов.

Доклад подходил к концу. И поскольку прочих служебных дел у собравшихся было невпроворот, должен был, без перерыва на перекур и «оправиться», сразу перетечь в прения. И, желательно, конструктивные.

– …Подытоживая шершавым языком армейского плаката, вынужден признать: с учетом вышеозвученной оперативной информации, угроза разного рода провокаций, в том числе включая пальбу, в предстоящий понедельник представляется вполне реальной. Исходя из этого готов выслушать соображения относительно того, как нам с вами пережить сей «черный день календаря».

– Я так и не понял: че за оперативная информация такая? И откуда ее к нам надуло? – простодушно поинтересовался Тарас.

Мешечко, не желая пока распространяться среди коллектива о странной истории с заказчиком-негром, ответил уклончиво:

– Да так, из разряда «одна бабка сказала».

– Понятно. Людя́м знать не положено, – достаточно точно интерпретировал Шевченко пространное объяснение Мешка.

Между тем Андрей обвел внимательным взглядом сидящий в оперской народ, приглашая высказываться. И когда тот скользнул по Крутову, Женя, как обычно, изрек глубокомысленное:

– Любое неприятное событие все равно будет неожиданным. Даже если к нему тщательно готовиться.

– Опять из блаженного Августина? – поднабряк Андрей.

– Нет, всего лишь из жизненного и служебного опыта.

– Будем считать, философскую базу подвели. А по конкретике есть что?

Крутов вздохнул, поднялся и с некоторой ленцой в голосе ответил:

– Поскольку мы толком не знаем, откуда именно исходит угроза, я бы предложил не изобретать велосипед, а продолжать работать по ранее выстроенной системе охраны. По крайней мере за эту неделю она опробована и более-менее отработана. Лучшее – враг хорошего. Доклад окончен.

– Возможно, Жека, ты и прав, – из своего угла прокомментировал краткое, но содержательное выступление Вучетич. – За исключением одного важного момента.

– Какого?

– Наши действия на случай начала пальбы? Если вспомнить печальный опыт с киллером Зечей, к такому повороту событий мы явно не готовы.

– Виталя, кончай самобичеваться! Нацепим на судью броник, сами в латы закуемся и вперед – на мины! – предсказуемо прямолинейно парировал Тарас.

– Ага, с шашками наголо.

– Андрей Иванович, а может, имеет смысл привлечь ОМОН? – выдавил из себя креативу в кои-то веки присутствовавший на оперативном совещании Кульчицкий.

– Замучаешься привлекать, Олег Семенович. Им заявку едва ли не за месяц подавать нужно. Да и то не факт, что пойдут навстречу. Скажут: вам прокуратура отписала поручение на защиту, вот и защищайте. Дескать, не фиг перекладывать ответственность на других.

Неожиданно запиликал чей-то мобильник, разряжая суровость обсуждаемой темы писклявым голосы Клары Румяновой. Оптимистично утверждающей, что потерянных детей на свете не бывает. «Пусть мама услышит, пусть мама придет…» Мама услышала и принялась лихорадочно рыться в сумочке.

– Андрей Иванович, вы позволите? На минуточку? Сын звонит, – попросила Прилепина, лихорадочно гадая, что могло случиться. Ведь они созванивались с Денисом буквально час назад.

– О чем разговор? Конечно!

Ольга схватила мобильник и торопливо выбежала из оперской…

…У страха, как известно, глаза по пять копеек: естественно, ничего военно-морского с родным чадом не приключилось. Просто последняя неделя в лагере Денису давалась совсем тяжко: он жил, буквально отсчитывая часы, оставшиеся… нет, не до свидания с родным домом, а до предстоящей заграничной поездки с отцом. В которую они должны были отправиться уже в эту субботу. То бишь послезавтра. И от осознания сего факта Прилепиной было до крайности тошно и неуютно: очень уж она соскучилась по сыну. В ее конкретном случае циничная формулировка о том, что «летние лагеря для детей есть лучший отдых для матери», не работала. Этим летом Ольга не отдохнула без сына – она без него устала.

– …Всё с тобой понятно, – грустно констатировала Ольга, терпеливо выслушав преимущественно надуманные детские проблемы и проблемки. – Голова забита исключительно предстоящей встречей с пандами. А мы с бабушкой тебя интересуем постольку-поскольку.

– Вот и нет. Вы меня очень интересуете, – успокоил сын. – Но и панды тоже. Они ведь такие классные, правда?

– Правда.

– Ма, а может быть, ты все-таки тоже с нами полетишь?

– Нет, Денисыч, не могу. У меня работа. Да и удовольствие, сам понимаешь, не из дешевых.

– Хочешь, я попрошу папу, он и на тебя билеты купит? Он сказал, что это не очень дорого. Потому что путевки сгоревшие.

– Горящие, – улыбнувшись, поправила Ольга. – Спасибо, не стоит.

– Ма, а может, вам уже пора обратно завестись?

Денис озвучил это наивное предложение таким серьезным, таким взволнованным голосом, что у Ольги даже дыхание перехватило. Она попыталась сделать вид, что не понимает вопроса:

– В каком смысле? Куда завестись?

– Ну, если есть развод, то, значит, бывает и обратный завод? – рассудил сын.

– Денисыч, ты у меня совсем взрослый мужичок. Ты же всё понимаешь…

– Я понимаю, – вздохнул в ответ тот. – Это я так, на всякий случай, спросил.

– Разве тебе с нами плохо? Со мной и с бабушкой?

– Мне хорошо. Но если бы еще и с папой, то было бы совсем-совсем хорошо…

…Завершив разговор, который и без того тоскливое настроение сделал еще более тоскливым, Ольга вернулась в оперскую. Судя по накалившейся атмосфере, продолжающиеся здесь прения почти достигли той невидимой черты, за которой неминуемо превращаются в обыкновенную перебранку. Либо того хуже.

– Да с чего вы вообще решили, что кто-то на полном серьезе решится на стрельбу? – раздраженно оппонировал Андрею Крутов. – В центре города, среди бела дня, в государева человека?! Да для этого надо быть отмороженным на всю голову.

– Именно этот «отмороженный» вариант мы сейчас и пытаемся просчитать. Все остальные, как вы с Виталей правильно заметили, у нас худо-бедно отработаны… Кстати, а где наша так называемая аналитик? Я ведь предупреждал, чтобы на месте были все. Тарас, где Северова?